Анна весело бежала по коридору Зимнего дворца. Она радовалась так неожиданно свалившейся на нее свободе. Маменька уговорила отца съездить в деревню и Анна на несколько дней осталась одна. Анна не могла дождаться когда, наконец, они уедут. Она прыгала от нетерпения, пока они собирались. Отец посмотрел на дочь с подозрением. Анна же на него самым невинным взглядом, но это его не обмануло. Прощаясь с дочерью, он строго наказал ей вести себя прилично. Анна, разумеется, пообещала. Проведя весь вечер дома одна, и умирая от скуки, Анна очень обрадовалась, когда получила записку от Екатерины Павловны. Ее высочество ждала Анну в гости.

Придворные оборачивались на бегущую Анну, нарушающую правила этикета. Она же лишь только дерзко улыбалась им, продолжая свой путь. Подбежав к одной из дверей, она вдруг резко остановилась. Около двери стоял друг ее брата Петр Меньшиков.

— Петр Алексеевич, вы ли это? — Обрадовалась девушка.

Поручик, стоявший на часах, ничего не ответил, но все же подмигнул девушке.

— Я рада вас видеть. А вы? — Не унималась Анна.

Меньшиков продолжал, молча стоять на часах. Анна, видя, что он не собирается ей отвечать, подошла к нему с боку и провела ладонью перед его лицом.

— Петр Алексеевич, вы меня слышите? — Насмехалась Анна, прекрасно зная, что он ей не ответит, что он просто не может ответить.

Петр посмотрел на Анну, скосив глаза. На губах появилась дерзкая улыбка.

Он смотрел на Анну, искренне восхищаясь девушкой. Какая она была необычная, не скованная понятиями хорошего тона и поведения. Она делала, то, что хотела. Она была очень похожа на него самого.

— Ах, как вы не вежливы, — не унималась девушка. — Не хотите почтить меня своим вниманием. Я могу обидеться.

— Вы, никогда, мадмуазель, — С улыбкой произнес Меньшиков.

— Как, вы разговариваете на посту? А если император увидит? — Рассмеялась Анна, обрадованная его реакции. Она так устала видеть скучные надменные лица. Анна тоже уловила в молодом человеке родственную душу.

— Я уверен, его величество меня поймет. Разве можно не ответить такой девушке, — снова заговорил поручик. Он по-прежнему стоял у дверей на вытяжку. Со стороны картина выглядела весьма забавно.

— Не уверена. Но так и быть, я ему не скажу. — Анна поднялась на цыпочки и заглянула молодому человеку в глаза. Она забавлялась его положением.

— Вы давно у нас не были. — Снова улыбнулась она.

— В ближайшее время я обязательно исправлю эту оплошность. — Произнес он, так же заглянув ей в глаза.

Анна насмешливо смотрела на него какое-то время, потом произнесла:

— Только не слишком в ближайшее. Родители в отъезде и им не очень понравиться ваш визит.

— А вам?

Анна на минуту задумалась.

— Ужасно скучно и я буду рада вас видеть. Только, — она снова замолчала, очевидно, размышляя, стоит ли поделиться с ним своими соображениями.

— Только? — Подтолкнул он ее к откровенности.

— Только мы с вами просто друзья.

— Всенепременно, — улыбнулся Петр, заметив ее смущения, как ни пыталась Анна его скрыть.

— Тогда заходите. Не буду мешать вашей такой сложно и важной службе, — насмешливо произнесла она. «Как же глупо стоять у дверей истуканом. Как статуя, для красоты». — Прощайте, — произнесла она на прощание. Махнув ему рукой, Анна скрылась за дверью.


Роман, не успев вернуться в Петербург, тут же отправился во дворец. Он был очень счастлив эти несколько дней в тишине и покое с женой. Но дела не ждали, да и сам он уже подустал от безделья. Он шел по направлению к своему кабинету. Около лестницы стоял граф Ростопчин с супругой. Они о чем-то оживленно беседовали. Роман, кивнув графу и графини, собирался пройти мимо, но Ростопчин, сделал шаг на встречу.

— Ваше высочество, я хотел бы обсудить с вами один вопрос.

Роману не оставалось ничего другого, как остановиться.

Вера Петровна присела в реверансе, стараясь не смотреть на Романова. Она не видела его с той самой ночи и не знала, как вести себя рядом с ним.

— Граф, если только очень быстро, я сейчас занят. — Произнес его высочество, бегло взглянув на молодую девушку.

Вера смотрела на него и пыталась прочесть его мысли, помнит ли он о том, что произошло между ними. Она взглянула на Василия, и вдруг так захотелось уйти. Несколько дней она провела, мучаясь от сомнений. Ей так хотелось все рассказать ему, хотелось, чтобы он простил, чтобы понял. Лож была невыносима. Но Вера промолчала. Она знала, что он не простит. И вот сейчас, она стояла рядом с ними и не знала, куда ей деться. Девушку поразила полная невозмутимость его высочества, его равнодушие. Его, кажется, совсем не смущало создавшееся положение.

— Я не задержу вас надолго, — произнес ничего не подозревающий граф Ростопчин.

— Я оставлю вас, — тихо произнесла Вера.

Роман поклонился девушки. Он понимал, какие чувства одолевали ее в этот момент. Бедное создание, стоит ли так расстраиваться из-за пустяка. Но следующие ее слова, заставили его высочество поморщиться от досады.

— Я хотела поблагодарить вас, ваше высочество за то, что вы помогли моему мужу. — Тихо произнесла она, намереваясь оставить их вдвоем.

— Помогли? — Недоуменно спросил молодой человек. — Я не понимаю.

Вера Петровна только сейчас поняла, что она натворила. Как ей в голову могло прийти благодарить его за помощь при Василии.

Василий Федорович смотрел то на его высочество, то на жену. Он взглянул на ее лицо, полное раскаяние, и тут же жестокая догадка поразила его в самое сердце.

— Пустяки, — невозмутимо ответил Романов. Он оглянулся по сторонам, намереваясь уйти. — Прошу прощения, но я больше не могу уделить вам ни минуты времени.

В это момент молодой человек совсем забыл о причине, по которой окликнул его высочество.

— Куда же вы, Роман Александрович, я же еще не поблагодарил вас за оказанную мне услугу. Право, я сделал бы это гораздо раньше, если бы был в курсе событий.

— Не стоит, — высокомерно ответил Роман. Вот только ревнивого мужа ему еще не хватало. Роман уже совсем забыл об этой девушке и вот теперь эта история рискует стать историей с продолжением. Но это было их личным семейным делом, и Роман не собирался принимать в нем участие. Едва кивнув Ростопчину головой с видом, не терпящим возражений, его высочество пожелал удалиться.

Граф с недоверием посмотрел на жену.

— Так за что же ты благодарила его высочество? — Тихо спросил он.

— Ни за что. — Произнесла она, опуская глаза. — То есть, просто. Я хотела сказать.

— Вера, что происходит? Ты стала лгать мне?

— Нет. Я. Просто его высочество помог тебе выйти из тюрьмы. — Она взглянула ему в глаза, пытаясь понять его реакцию.

— Что? Кто тебе сказал? — Он взял ее за руку, внимательно рассматривая ее лицо. — Кто тебе сказал, Вера?

— Никто. Я. Я просила его высочество помочь тебе. Я его просила, а на следующее утро тебя отпустили.

— Вера, его высочество тут не причем. Я был не виноват. Я выполнял приказ императора. Меня выпустили бы в любом случая.

Эта новость стала для девушки настоящим ударом. Она смотрела на Василия, не в силах поверить его словам. А когда она поняла, что он говорит правду, слезы навернулись на глаза:

— Боже мой, боже мой, — шептала она, прикрыв лицо руками. Неужели Романов все знал? — Этого не может быть. — Значит все зря, все напрасно, все лож. Если раньше она могла оправдывать свой поступок тем, что она спасла жизнь мужу, то теперь у нее не было этого оправдания. Да, ее поступку не было оправдания. Она предала его. Предала человека, которого любила.

— Вера, что с тобой? Вера, — шептал, испугавшись, Ростопчин. — Вера, не молчи. Расскажи мне все. Расскажи мне правду.

— Правду? — Девушка заглянула ему в глаза, наслаждаясь последними мгновениями его любви. Да она скажет ему правду. Он должен знать. Он не заслуживает лжи и обмана. — Хорошо, я расскажу. Я узнала о твоем аресте и пошла к императрице. Она сказала мне, чтобы я ничего не предпринимала, что правосудие во всем разберется. Но я была так напугана, я не знала, что мне делать. И тогда я обратилась к его высочеству. Я пришла к нему, а он… Он — Девушка не могла собраться с силами, чтобы рассказать мужу о том, что произошло между ней и Романом Александровичем.

— Что он, — руки Ростопчина сжались в кулаки, он уже знал о том, что услышит, и все же надеялся, что она скажет о чем-нибудь другом. — Говори же, что ты молчишь! — Воскликнул Василий, не выдержав ее молчания.

Он уже не обращал внимания, на проходивших мимо придворных, которые, предвидя интересную тему для разговора, с любопытством поглядывали на молодую пару.

Она посмотрела на него заплаканными глазами, попыталась коснуться рукой его лица. Но Василий перехватил ее руку, неосознанно сжав до боли. Девушка не вскрикнула, не попыталась отдернуть ее.

— Я изменила тебе, Василий, — тихо прошептала она. Она видела, как его лицо окаменело, как глаза с ужасом и недоверием смотрят на нее. Рука, державшая ее руку, безвольно опустилась.

— Я прошу тебя, послушай меня. Я… Я думала, что тебя ждет тюрьма, разжалование, Сибирь. Я не знала, что мне делать. Я была в отчаянии, Я хотела помочь тебе, — плакала девушка.

— И поэтому ты предала меня, — сказал он после некоторого молчания. — Неужели ты не понимаешь, что за все это, ты заплатила нашим счастьем? Что ты все разрушила? Что я предпочел бы тюрьму, разжалование и Сибирь, чем твое предательство. Неужели не понимаешь? — Василий смотрел на нее и чувствовал что что-то, так необходимое ему, уходит из его сердца. Он смотрел на женщину, которую по-прежнему любил, но которой больше не верил. Ее слова врезались ему в душу, разрывая ее на куски.

— Василий я…. Ну, прости меня. — Она схватила его за руку, как будь-то этим, можно было его удержать. Но в глубине души Вера знала, что она потеряла его, потеряла его навсегда.