— Мадмуазель, разве вас не учили хорошим манерам? Вы что не знаете, что нельзя так себя вести.

Анна, не обращая на брата внимания, влетела в комнату:

— Всем доброе утро. Я вам не помешала?

Лиза, смущенная появлением девушки, поглубже зарылась в одеяло.

— Да нет. Мы как раз собирались вставать.

— Тогда чего он кричит, — указала она на брата. — Видишь, Лизе я не помешала. — Она уселась на кровать. — У Александра хороший вкус. — Улыбнулась она Лизе. — Он сделал замечательный выбор. Я рада.

— И я, — рассмеялась девушка.

Александр смотрел на них и чувствовал себя лишним. Кажется, эти двое хорошо друг с другом поладили.

— Анна, может, ты зайдешь позже.

— А вот и нет. И ты меня не прогонишь. Я оказала тебе неоценимую услугу и очень сильно поплачусь за нее. — Она увидела, как угрожающе сузились его глаза. — Ну, Александр. Ну не прогоняй меня. Мне скучно. К тому же я сегодня уезжаю, и у вас будет много времени побыть вдвоем.

Он смотрел на нее и, вспомнив, как она отреагировала на известие о его браке, решил быть с ней помягче. К тому же Лиза, кажется, не возражала.

— Ну, хорошо, — примирительно улыбнулся он. — Сейчас позавтракаем, а потом я отправлю тебя с Меньшиковым домой.

— С Меньшиковым? Но я приехала с Репниным.

— Петр поедет с вами.

Анна пожала плечами. «Может не так уж и плохо, что нас будет трое. Будет возможность нарушить обещание, данное Николаю». Вступать в брак с молодым человеком ей вовсе не хотелось.

— Я даю вам пол часа, и если вы не спуститесь, то я приду и вытащу вас из этой комнаты.

Анна выскочила из комнаты так же стремительно, как и вбежала.

Александр скорчил гримасу и рассмеялся:

— Надеюсь, ты не обиделась на нее. Анна у нас такая.

— Ну что ты. Она мне очень нравится. Она настоящая.

* * *

Когда Роман Александрович спустился в гостиную к завтраку, его ожидал граф Чернышев. Сияющее и довольное лицо графа говорило о том, что у него хорошие новости.

— Вижу, прием в Тюильри принес свои плоды? — Улыбнулся его высочества, находясь в прекрасном настроении.

— Да, ваше высочество, все в порядке.

— Тогда пройдемте в кабинет. Ждать посла не будем, — произнес его высочество, увидев, что граф Толстой, еще не спустился.

Проводив Чернышева в кабинет, Роман удобно расположился в кресле.

Александр Иванович смотрел на его высочество. Его глаза слипались от бессонной ночи. Он вернулся всего лишь несколько минут назад. Достав документы, он разложил их на столе перед Романовым. Его высочество смотрел из-под опущенных ресниц.

— А вы молодец, граф. Я сообщу императору о вашей превосходной службе. — Романов, собрав документы, подошел к тайнику. Рука, протянувшаяся к бумагам, замерла на пол пути. В глазах потемнело, в голове стоял невообразимый гул. Мысли путались, не могли собраться в единую цепочку. Он перебрал все бумаги, хотя и знал что это бесполезно. Договор с Талейраном пропал. Он отошел к окну, пытаясь собраться с мыслями. Не видя и не замечая ничего вокруг, он смотрел в открытое окно. Вдохнув в грудь побольше воздуха, он закрыл глаза.

Чернышев смотрел на его высочество и не мог понять, что произошло. Только что Романов был в прекрасном настроении, а сейчас как будь-то, совершенно забыл о присутствии графа. Но он не осмелился спросить его высочество, о том, что произошло, а терпеливо ждал, что тот скажет.

Роман помнил о присутствии графа. Он не забывал о нем ни на минуту. Но сказать ему о пропаже документа, он не захотел. Вчера вечером перед уходом в Тюильри договор был на месте. Сегодня утром он пропал. Значит, его могли выкрасть либо вечером, либо ночью. Так ли легко чужаку было проникнуть в посольство и остаться незамеченным, свободно разгуливать по особняку, знать о тайнике, открыть его и так же беспрепятственно исчезнуть отсюда. Вряд ли. Перед глазами стояло только одно лицо. Он не хотел думать об этом. Но тут все, что он ранее считал странным и необъяснимым, стало складываться в единое целое. Их знакомство, ее будь-то бы неприязнь к нему, ее странное поведение, когда она узнало о скором его отъезде и то, что именно она предложила поехать в посольство. Она расставила сети, а он в них попался. Разум подсказывал ему, что это была именно она. И он глупец сам привел ее сюда. Брезгливая улыбка появилась на его губах, когда он вспомнил, как пытался подарить ей подарок. И ее слова, что ей будь-то бы ничего от него не нужно. Милое, бескорыстное создание. Его передернуло от отвращения к самому себе при мысли, что он как глупец добивался ее. Она знала, что все так оно и будет, все верно рассчитала. Он почувствовал себя марионеткой, которой управляла очаровательная графиня. Это разозлило его еще больше. Как он мог позволить ей это! Он то глупец думал, что именно он управляет ситуацией, а на самом деле это делала она.

Роман резко обернулся и жестко уставился на графа. Александр Иванович не был пугливым человеком, но даже его передернуло от этого холодного и колючего взгляда.

— Я знаю, что вы недавно вернулись. Но вам придется отложить отдых и поехать со мной. Ждите меня в карете. — Сказал он чересчур мягко, и стремительно покинул кабинет.

Чернышев смотрел вслед Романову недоуменным взглядом. «Даже не потрудился объяснить, что произошло». Тяжело вздохнув, он поднялся с кресла и, пытаясь больше не думать о мягкой постели, пошел распорядиться, чтобы приготовили карету для выезда.


Оставив Чернышева в карете, его сиятельство направился к графине де Бофор. Самые разные мысли блуждали в его голове. Он не хотел ее видеть. Но сейчас самое главное перехватить документ пока он не попал в ненужные руки. Кому мог понадобиться договор? Роман вспомнил, как видел Мари в компании Пьера Дене. Дене был ищейкой Фуше. Значит, именно этому господину был нужен этот документ. Дене следил за ним самим, за Талейраном так же следили. Они все знали с самого начала. Если договор попадет в руки Наполеона, последствия будут ужасными.

Его высочество встретил лакей и доложил, что графиня вернулась поздно и еще не спускалась. В голове мелькнула надежда, что документ все еще у нее, и она не успела передать его Дене. Роман прошел в гостиную. Осмотревшись, он уселся на диван, предполагая, что она не захочет принять его. Но уходить отсюда он совсем не собирался. Если понадобится, он сам поднимется к ней, пренебрегая всеми правилами приличия. Лакей вернулся через несколько минут, и к удивлению Романова сообщил, что мадам примет его высочество, и что она просила немного подождать.

— Может быть, ваше высочество что-нибудь желает?

— Нет, ничего. Ступай. — Несколько резко произнес Роман Александрович.

Лакей низко поклонился и удалился.

Роман пытался держать себя в руках. Он вдохнул в грудь побольше воздуха и резко выдохнул. Пальцы лихорадочно постукивали по ручке кресла. Он ничего не мог с ними поделать. И чем дольше продолжалось ожидание, тем раздражительнее он становился. Услышав за спиной шорох платья, он резко обернулся. Она стояла перед ним, как ни в чем не бывало, тепло и нежно улыбаясь. Но Роман уловил в ее взгляде некоторую тревогу. К его радости он не почувствовал при виде ее то, что чувствовал совсем недавно. Его не волновала больше ее красота. Он смотрел на нее холодным непроницаемым взглядом.

Мари вздрогнула, когда вошел лакей и доложил о том, что его высочество князь Романов желает видеть мадам графиню. Она не ожидала его так скоро. Прошло всего несколько часов, как она покинула российское посольство. Графиня хотела немного отдохнуть и покинуть дом, желая избежать с ним встречи. И когда она узнала, что он здесь, первым ее побуждением было отказаться его принять. Но Мари знала, что он не из тех людей, которые так просто это оставят. Она знала, что он никуда не уйдет. И устыдившись своей слабости, она велела передать, что сейчас примет его высочество. К приходу лакея, Мари была уже одета, но ей понадобилось некоторое время, чтобы собраться с духом и выйти к нему. Но сейчас, увидев его взгляд, она поняла, что не готова к этой встрече. Она ожидала его гнева, ненависти, пылающего злобой взгляда, а он просто сидел и смотрел на нее холодным и равнодушным взглядом. Мари не придумала ничего лучше, как улыбнуться ему. Увидев ее улыбку, его глаза стали совсем ледяными. Он не встал при ее появлении. Ей пришлось самой подойти к нему.

— Не ожидала вас так быстро, ваше высочество. Неужели соскучились по мне? — Выдавила она из себя.

Роман отвел от нее взгляд и издевательски улыбнулся:

— А вы все-таки меня ждали, мадам. С чего бы это? Мы, кажется, с вами попрощались. Да. Наверное, вы сделали все, чтобы я скучал по вам и не смог бы уехать, не зайдя к вам на чашку чая.

Мари пожала плечами, стараясь не смотреть на него. Его взгляд выводил ее из равновесия, заставляя нервничать. Ей не нравился его тон. Она не знала чего от него в данный момент ждать.

— Не понимаю о чем вы. Если вы о прошлой ночи, то вы правы, я сделала все, чтобы вы никогда не смогли забыть меня.

— О, я в этом не чуть не сомневаюсь. Вы сделали все. — Ирония так и сквозила в каждом его слове, придавая им определенный смысл. Чем больше она пыталась сделать вид, что не понимает, зачем он здесь, тем больше отвращение вызывала в нем. — Знаете, Мари, мне всегда казалось, что вы слишком прямолинейны. А оказалось совсем наоборот. Вы всегда знали что говорили. И каждое ваше слово — сплошное лицемерие. — Он смотрел на нее и ждал, что она скажет, в глубине души надеясь, что он ошибся, и она не имеет к пропаже договора никакого отношения. Но в тот же момент, он знал, что это была именно она.

Мари смотрела на него и не знала, как ей вести себя. Перестать претворяться и признать, что он прав? Что он мог ей сделать. Официально — ничего. Так же зачем же продолжать разыгрывать эту комедию и притворяться.