— И так, решено. Я сегодня же еду в Петербург.

— Зачем в Петербург. Насколько я знаю ваш отец все еще в Париже.

— Да, но оттуда я отпишу ему, и отправлю письмо с императорским курьером. Корреспонденция императора доходит до отца быстрее, чем обычная почта. Через несколько дней он уже получит мое письмо.

Александр подошел к Горчакову и внимательно посмотрел на него. Он видел, что тот не очень доволен происходящим. Но знал, что Горчаков очень любит свою дочь.

— Владимир Иванович, прошу, пожелайте мне удачи.

Горчаков положил руку на плечо Александра, улыбнулся и произнес искренне и нежно:

— Я желаю вам удачи. Верьте мне, она вам очень понадобится. Вы же отлично знаете, что я знаю, о чем говорю. Но помните у вас ровно месяц. Если через месяц ваш отец не пришлет подтверждение о согласии на ваш брак, я отвечу согласием на предложение графа Шувалова. Не смотрите на меня так. Я думаю, прежде всего, о своей дочери. Шувалов блестящая партия для нее. Может быть единственно возможная. У вас ровно месяц.

— Мне этого достаточно. Я могу попрощаться с Лизой перед своим отъездом в Петербург?

— Конечно. Я думаю, она не простит вам, если вы уедете не попрощавшись.

Когда Горчаков произнес эти слова, Александр был уже у двери, больше не в состоянии ждать. Ведь за ними находилась Лиза, которую он очень хотел увидеть и ради которой был готов на любые безумства.

* * *

Роман Александрович забыл о государственных делах и предоставил на этот вечер все полномочия посланника графу Толстому. Он собирался на ужин к графине де Бофор. Немного поупиравшись она все же прислала ему записку с указанием времени ужина.

Вернувшись в посольство, и посмотрев на себя в зеркало, Роман Александрович ужаснулся при виде своего плачевного состояния. И в таком виде она видела его: на лице порезы, губа разбита, рукав начал отделяться от сюртука, брюки испачканы травой. Его высочество решил отказаться от услуг доктора. Хотя рука по-прежнему и болела, но явно была не сломана.

Вызвав к себе недавно прибывшего из Петербурга графа Чернышева, Роман Александрович изложил ему все обстоятельства сегодняшней охоты и покушения, осознанно умолчав о графине. Ему было неприятно посвящать молодого человека в подобные обстоятельства, но безопасность была на первом месте. Граф слушал молча, не перебивая очень внимательно. Его высочество понял, что пока граф Толстой является посланником России во Франции, именно Чернышев будет настоящими глазами и ушами императора. Что именно на Чернышева была возложена миссия, не позволить послу совершить непоправимые ошибки. Толстого предупредили о двойной игре Наполеона с секретным соглашением Тильзитского договора, который бороздил просторы Англии. Это привело графа в ярость и усилило его ненависть к узурпатору. По его мнению, это было подло и бесчестно. Но это была просто политика. Сегодня посол собирался в Тюильри. Роман Александрович тоже должен был быть там, но он выбрал более приятное времяпрепровождение. Другого случая могло и не представиться, через несколько дней он уезжал в Россию. Скоро должен был состояться прием в его честь, который давал Наполеон, и на котором его высочество обязательно должен будет присутствовать.

Выйдя на улицу, Роман Александрович вдохнул в грудь побольше воздуха. Как же Париж отличался от Петербурга! Ни этой сырости, ни дождей. Так почему же так хочется домой? Вечер был теплый и прекрасный. Дневное солнце уже не мучило прохожих. В воздухе витала прохлада, и легкий ветерок шевелил листья деревьев. Его высочество поудобнее расположился в карете, и карета помчалась по вечерним улицам Парижа. Ехали не очень быстро, на улице было еще полно прохожих. Роман Александрович улыбнулся, вспомнив о Мари. Наконец-то она будет принадлежать ему. В этом он совсем не сомневался. Он до сих пор не мог понять, в какую игру играет Мари. Он чувствовал, что ей что-то нужно от него. Но что? Этого он понять не мог. Он был готов отдать ей все, конечно же, в пределах разумного. Подумав о графине, он вздохнул от облегчения, что все это скоро закончится. Скоро он оставит ее и уедет в Петербург и забудет о ней навсегда. Да, все складывалось удачно, как в личных делах, так и в государственных. Наполеон находился в зените могущества и славы. Но этот блеск тускнел с каждым днем все больше и больше. И даже его приближенные торопились переметнуться на другую сторону. Очень скоро этому могуществу придет конец. Жаль только, что может, не так скоро, как бы этого хотелось. Князь Талейран был дальновидным политиком и не стал бы так рисковать, если бы не чувствовал перемену. И он чувствовал ее всегда вовремя. Главным достоянием посещения Парижа были не мир с Францией и установление дипломатических отношений между двумя державами, а соглашение между Россией, в лице его высочества и министром иностранных дел Франции. Нет, конечно, нельзя полагаться на Талейрана. Но если дело касается денег, то он не обманет. Именно сегодня князь Талейран должен передать графу Чернышеву план военной компании против Испании и Португалии. Это произойдет сегодня на балу под самым носом Наполеона. И даже его тайная полиция не сможет помешать.

Когда карета остановилась, его высочество выглянул в окно. Они остановились около величественного старинного здания, построенного лет триста тому назад. Роман Александрович знал, что он принадлежал графини де Бофор. Удивительно, что она смогла сохранить его. Во время революции многие потеряли свои владения. И хотя Наполеон возвращал старой аристократии их дома, многие их назад так и не получили, так как они уже принадлежали приближенным императора. Наполеон, конечно же, компенсировал их другими домами, деньгами, титулами. Но графине удалось сохранить именно свой родовой дом. Странно.

Выйдя из кареты, Роман Александрович невольно оглянулся и увидел невдалеке стоявшую карету. Он нахмурился. Карета ему совсем не понравилась. Видно никого не было, кроме кучера, безразлично дремавшего в надвинутой на глаза шляпе. Какая-то смутная тревога охватила князя. Ему показалось, что за ним наблюдают. «Глупости» попытала он отделаться от нехороших мыслей. «Просто все дело в сегодняшней охоте. Но разве обрезанная подпруга — это глупости?» Его высочество тряхнул головой, пытаясь на время забыть об этом, и поспешил войти в дом.

Мария де Бофор сама встретила его, приветливо и тепло улыбаясь. Его высочество удивился подобной перемене. Обычно по отношению к нему она была сдержана и холодна или неприветлива и агрессивна. Он не мог отвести от нее глаз, настолько она была прекрасна.

— Добрый вечер, ваше высочество, я рада, что вы пришли.

— Правда? Я думал, что мой визит будет вам не в радость. А вы говорите мне комплементы. Сами, наверное, думаете иначе? Я хочу слышать только правду.

— Правила хорошего тона требуют выражать радость приходу каждого гостя.

— А я думал, что большая часть вашей жизни прошла в революционные времена, когда правила хорошего тона, были не в чести.

— Может не стоит придираться к словам. Пройдемте. Я совсем не разбираюсь в русской кухни, ваше высочество, и только надеюсь, что французская вам понравится.

— Не беспокойтесь, я пришел сюда вовсе не ужинать. Впрочем, — улыбнулся князь, увидев укоризненный взгляд, — в вашем обществе мне понравится любая кухня.

Она провела его в маленькую и уютную гостиную. Всюду горели зажженные свечи, музыкант, расположившийся за роялем, играл медленную и романтическую мелодию.

— Мило. Я, правда, ожидал увидеть нечто другое.

— И что же вы ожидали? — Улыбнулась Мари.

— Званного обеда в мою честь, — рассмеялся Романов, — это был бы большой удар по моему самолюбию. Представляете, я еду сюда с намерением провести этот вечер с вами, а тут толпа народа.

— Я слышала, вы скоро уезжаете? — Сказала она вдруг.

Роман Александрович внимательно посмотрел на молодую женщину, и что-то в ней не понравилось ему — ее странное поведение, интонации ее голоса. Она была сегодня другая. С чем же связана эта перемена: она не хотела его отъезда или… Или могло быть сколько угодно.

— Да, скоро, — произнес он после несколько затянувшегося молчания.

— Мне не хотелось бы, чтобы вы уехали вот так. Чтобы мы с вами остались врагами.

— Мари, разве мы были с вами врагами? Вы сегодня другая, — озвучил он свои мысли.

— Нежная и ласковая, какой и должна быть женщина? — Улыбнулась графиня, вспомнив слова Романа Александровича. Его высочество тоже вспомнил их недавнюю ссору и упоминание Мари о Екатерине, но тут же запрятав поглубже воспоминания о жене, снова обратился к Мари.

— Да, именно такая.

Она молча смотрела на него, но, вдруг улыбнувшись, произнесла:

— Располагайтесь. — Она позвонила в колокольчик, и появился слуга в ливрее дома де Бофор. Он разлил вино по бокалам и незаметно удалился.

Роман Александрович расположился в кресле напротив Мари. Он взял бокал и сквозь прозрачное стекло стал задумчиво смотреть на нее. Она тоже смотрела на него, не произнося не слова. Вино искрилось в бокале, переливаясь веселыми и игривыми пузырьками. Его высочество протянул бокал и легким движением дотронулся до бокала Мари. Раздался чистый и мелодичный звук.

— За вас, Мари, за самую прекрасную женщину, которую мне доводилось встречать.

— А вам их доводилось встречать не мало.

Роман Александрович ничего не ответил. Он слегка пригубил из бокала. Вино приятно обожгло гортань, разливаясь по всему телу. Сегодня был трудный день и такой вечер в окружении свеч, успокаивающей музыки и прекрасной женщины было то, что нужно.

— Вы сегодня одни, Мари? Где же ваш брат? — Любезно спросил он. В действительности же ему вовсе не было дела до планов Жана де Бофора. Он просто пытался узнать, одни ли они были в этом доме.

— Там же где и все, — улыбнулась графиня. — На званном ужине в Тюильри.