Его огромные руки схватили меня за плечи, и он прокричал мне в лицо.

— Как нормальный человек. Расплакаться. Разозлиться. Бросить в меня вазу. Дерьмо. Ударить меня! Показать хоть какие-то долбаные эмоции, Эдди.

Мое тело покалывало от ощущения его рук на моей обнаженной коже.

— То, что ты сделал — ранило меня, Ник. Я перешла в режим, в котором чувствовала себя наиболее комфортно. Режим самосохранения.

Его руки оставили мои плечи. Он поднял их и нежно заключил мое лицо в свои ладони.

— Мне жаль, что я причинил тебе боль.

Я улыбнулась устало.

— А мне жаль, что я превратилась в бешеную суку. — Он крепко обнял меня, и я сказала через какое-то время. — И что теперь?

И затем он улыбнулся, одной из своих улыбок, которую я раньше видела ежедневно, когда мы обнимались на диване, смотрели телевизор, поедая пиццу. Эта улыбка была такая уютная, и что-то подсказывало мне, что с этого момента все будет только лучше.

Ник держал мое лицо в своих руках и смотрел на меня какое-то время. По-настоящему смотрел на меня. Разыскивая старую Эддисон, ту, которую он знал. Человека, которым я собиралась стать с этого дня. Его улыбка дрогнула. Он наклонился и опустил свои губы на мои, страстно целуя меня.

На вкус он был как мята и пиво. Как дом.

Потянувшись, я схватила его за предплечья и поцеловала, вложив в это все, что у меня было. Так, как если бы это был наш последний поцелуй, я хотела, чтобы он был до боли хорошим. Через минуту мы отстранились друг от друга, широко открыв глаза и тяжело дыша.

— Ох, — я прошептала.

Он прижался своим лбом к моему и засмеялся.

— И правда, ох.

Через мгновение я улыбнулась. Моя улыбка переросла в хихиканье. И затем мы оба рассмеялись.

И это было лучше, чем просто хорошо.

Это было невероятно.

41 глава

Миа

Вечеринка «Отчаявшиеся и Одинокие» была в полном разгаре. Ди-джей играл музыку 80-х и ранних 90-х, один чудесный хит сменялся мощной балладой — все хиты, под которые я и сама бы с удовольствием танцевала.

Мне удалось вынудить Эллу поприсутствовать здесь в качестве гостя. У меня были свои причины на то, чтобы это сделать, но она все еще пыталась выяснить – почему. Я была абсолютно удивлена, когда она согласилась. Честно говоря, я думала, что она поставит крест на всех мужчинах после того, как засранец Рик поступил с ней.

Я смотрела, как все из себя разодетые мужчины и женщины, нервозно переглядывались друг с другом через комнату. Большинство женщин пришли с подругами, а большинство мужчин — одни. Возможно, это было связано с чувством собственного достоинства.

Двери открылись в восемь вечера, и к девяти танцпол был забит. По большей части женщинами. Редкий смелый мужчина мог подойти и заговорить с женщиной, которая ему понравилась. Меня заставил улыбнуться вид того, как новоиспеченные парочки делили свой первый танец.

— Иди, потанцуй, — перекрикивала я музыку, обращаясь к Элле, которая надула губки.

Она стояла, прислонившись спиной к стене, с руками, скрещенными в защитной манере на груди.

— Нет.

Она могла вести себя так, будто ей все равно, но ее роскошное черное платье и дразнящие кудри говорили мне совершенно другое.

— Давай же. Пригласи парня и потанцуй с ним. Ты сделаешь его вечер.

Она пристально посмотрела на меня.

— Ты прекратишь давить на меня. Что с тобой?

Я прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы сдержать улыбку.

— Хорошо, я оставлю тебя в покое.

Популярный радиоведущий с местной радиостанции, занял место на сцене. Он был красивым мужчиной слегка за сорок. У него были аккуратно подстриженные темные волосы и улыбающиеся карие глаза. Он взял микрофон и произнес.

— Добрый вечер всем и добро пожаловать на вечеринку «Отчаявшиеся и Одинокие» этого года! — Толпа поприветствовала его громкими возгласами. Он продолжил: — Насколько невероятно выглядит это место сегодняшним вечером?

Толпа снова разразилась возгласами. Один парень даже присвистнул, и мое эго раздулось в двойном размере.

Я осмотрела помещение и улыбнулась. Оно выглядело именно так, как я себе это представляла. Команда, которую мы наняли для декора, проделала невероятную работу, сделав это мероприятие смесью изысканности и веселья. Цветами этого вечера были белый, черный и золотой, и я была более чем поражена местом проведения и его обслуживанием. Ди-джеем был парень, которого Элла нанимала ранее на Рождественскую вечеринку, поэтому мы знали, что его хорошо воспримут, да и радиостанция была чрезвычайно услужливой.

Ведущий успокоил толпу и заговорил с улыбкой.

— Хотелось бы сказать спасибо Элле и Мие из «Эддисон Лимитед» за их время и всю ту тяжелую работу, которую они проделали для сегодняшней вечеринки. — Он посмотрел на нас обеих, указывая, как раз тогда, когда луч света ослепил меня. — А вот и они. Давайте. Ваши аплодисменты этим девушкам.

Я спряталась за спину Эллы, сгорая от стыда из-за этого неожиданного внимания, а она сжала мою руку, захихикав. Народ делал свое дело, аплодируя, улюлюкая и свистя, прежде чем ведущий привлек на себя это нежелательное внимание.

— Хорошая работа, дамы! А теперь мы собираемся раскачать эту вечеринку; веселитесь так, будто это ваш день рождения и помните: вы здесь для того, чтобы знакомиться и общаться, поэтому давайте, займитесь делом.

Ди-джей заиграл Sir Mix-A-Lot’s — Baby Got Back, и толпа заулюлюкала в знак одобрения.

Вечер выходил лучше, чем я ожидала. Я проверила, а затем еще перепроверила, что все отлично выполняли свою работу, и, слава Богу, не было ни единого прокола или же двойной брони на этот день. То, что Элла была рядом, придало мне уверенности. Она стала моим спасательным одеялом. У нее было несколько лет опыта форы надо мной, и ее знания во всех мелочах, касающихся мероприятий, были поразительными. Я была восхищена ею. Также она была еще и отличной подругой.

Именно поэтому я и сделала то, что сделала.

Она повернулась спиной к танцплощадке и вздохнула.

— Могу я отсюда убраться? Это нагоняет депрессию.

Я увидела, как сзади нее подошел мужчина. Я уверенно сказала:

— Нет, — как раз когда он коснулся кончиками пальцев ее плеча.

Не оборачиваясь, она покачала головой.

— Отвали, дружище, — затем захныкала. — Я была здесь достаточно долго, Миа. Пожалуйста, позволь мне уйти.

Я почти топнула ногой, но оставалась хладнокровной.

— Кто-то хочет получить твое внимание.

Она закатила глаза.

— Я сюда пришла не танцевать. — Когда ее снова похлопали по плечу, она повторила громче. — Я сказала, я пришла сюда не танцевать.

Я боролась с тем, чтобы сдержать улыбку и сказала мягко.

— Возможно, тебе следует повернуться.

Ее плечи напряглись, когда пальцы снова легонько коснулись ее плеча. Я смотрела, как она тихо закипала. Распрямив плечи, она повернулась, чтобы встретиться лицом к лицу со своим тайным поклонником.

— Ты не понимаешь намеков?

Смех начал зарождаться внутри меня, но я остановила его, сильно прижав ладонь к своему рту. Лицо Эллы выглядело растерянным, когда она посмотрела вверх, затем еще немного вверх, пока не посмотрела в его глаза.

— Эй. Привет. Эй. Эм...

— Майк, — бармен из бара, в который мы ходили, говорил нежно, но его голос был хриплым. Он протянул руку и без разрешения взял руку Эллы, не пожимая, просто держа ее, удерживая так, будто она была самым ценным из всего, что он когда-либо видел.

— Майк, — она повторила бессвязно. Выйдя из ступора, тихо ответила. — Я – Элла.

И тогда он улыбнулся, и все засияло.

— Я знаю, милая. — Он подмигнул мне, а я помахала ему, улыбнувшись. — Маленькая птичка напела, что если у меня получится сегодня вечером прийти, то ты потанцуешь со мной.

Элла повернулась ко мне, не выдергивая руку из руки Майка, покрытой татуировками.

— Ох, это правда?

Я широко открыла глаза и покачала головой в то самое время, когда Майк кивнул.

— Да. — Возможно, он увидел сомнения в ее глазах, потому что его улыбка смягчилась. — Ты же не будешь сейчас делать врушку из своей подруги, не так ли?

Но, все равно, она колебалась. И я точно знала, о чем она думала. Я сделала шаг вперед и взяла ее за руку.

— Могу я поговорить с Эллой наедине, Майк? Мы будем через секунду.

Он отпустил ее, пусть даже и неохотно, и я потянула ее в сторону. Она покачала головой, явно расстроенная.

— Нет. Нет, Миа. Зачем?

— Затем, что ты ему нравишься! И ты можешь прятать всю себя за этой безумной прической и принципами, но это я, Эл. Я знаю, что и он тебе нравится.

Она посмотрела на меня своими грустными глазами. Сморгнув слезы, выдавила из себя:

— Он думает, что я легкодоступная. Он был там. Видел, что произошло: это единственная причина, почему он хочет меня. Лишь для быстрого перепиха в уборной.

И тогда я превратилась в мамашу-медведицу.

— Эй! — Я почти вопила. — Ты думаешь, я бы позволила мужчине снова причинить тебе боль? Я тоже там была, сладкая. Я видела, что произошло. Я держала тебя в своих объятиях, после того как это произошло. Ты думаешь, я снова хочу это увидеть? — Она не ответила. — Майк — хороший человек. Он наш человек. Он милый и веселый, и... — Я посмотрела на него, он стоял такой высокий, его накачанные руки были скрещены на груди, пугая любого, кто мог бы приблизиться к нему на расстоянии вытянутой руки. — ...и местами он немного груб, конечно, но он искренен, и ты нравишься ему. Ты, Элла.

Я видела ревнивую искорку в ее глазах.

— Откуда ты знаешь, какой он?

Я усмехнулась, явно ликуя.

— А тебе идет чувство собственничества. — Она шлепнула меня, и я рассмеялась. — Ну, возможно, я ходила в этот бар со своим братом на прошлой неделе. Мы застали там Майка под конец его смены, и он вспомнил меня; ну, или вспомнил, что я была с тобой. Он подошел к нашей кабинке и спросил о тебе. Казалось, он был искренне обеспокоен.