Билл взял другую коробочку и передал ее мне. Я пристально посмотрела на него.

— Ты с ним заодно? Ты же должен быть здравомыслящим!

Он самодовольно улыбнулся, и это было так роскошно, что я забыла, как меня зовут. Затем он заговорил с тем английским акцентом, который я так сильно любила.

— Я выбираю вот эту. Я думаю, что этот цвет подойдет тебе куда больше. Не могу не заметить то, что твои теплые карие глаза красивы и сейчас, но с этим цветом, они будут сражать мужчин наповал, приковывая их взгляды, когда ты будешь проходить мимо. — Он улыбнулся мне. — Ты знала, что у тебя в глазах спрятаны маленькие вкрапления зеленого, и когда ты улыбаешься, они выходят поиграть?

Вот это и случилось. Он подкупил меня. Я повернулась к Терри и прошептала:

— Ты большой счастливчик.

Терри вздохнул, пока с любовью смотрел на Билла.

— Как будто я не знаю об этом, сестричка.

Когда я посмотрела вниз на коробочку в своих руках, то была приятно удивлена. Итак, с коротким кивком одобрения и громким: «Юху!» от Терри, я была изгнана в их ванную, где мне смазали вазелином лоб, уши и шею, а затем Терри надел пару перчаток и приступил к работе.

Тридцать минут пролетели. Я нагнулась над ванной и вымыла голову, смазала кондиционером и прополоснула еще раз волосы, а затем Терри потратил просто безумное количество времени на укладку моих волос. После того, как он признал мои волосы «Изу-ми-тель-ными!», мне наконец-то позволили увидеть разницу. И какая же была разница. Я с трудом могла поверить своим глазам.

Как вообще возможно, что изменение цвета от скучного коричневого до яркого темно-каштанового, могло всё так кардинально поменять? Моя кожа выглядела так, будто в ней было больше цвета и блеска, лицо и скулы были более выразительными, и Билл — дорогой Билл, был прав. Покраска сделала зеленый цвет в моих глазах более явным. Поэтому, когда Билл увидел это, он встал позади меня, смотрел в зеркало, ухмыляясь, и затем наклонился к моему уху и пробормотал:

— Убийственно.

И у меня почти подкосились ноги. Билл был ужасно привлекательным мужчиной. Он знал это, но ему не было до этого дела, и он никогда — я имею в виду никогда, не использовал это для своей выгоды. И за это я еще сильнее его любила.

Мне очень нравился мой новый цвет, и сидя в автобусе этим утром, я определенно могла видеть, как мужчины замечали мой новый стиль. Когда я почувствовала на себе взгляд и застала мужчину тридцати с хвостиком лет в костюме, смотрящим на меня, мое лицо покраснело. Я опустила подбородок, чтобы скрыть безумно розовый румянец на своих щеках и шее.

Я всё еще чувствовала на себе взгляд, и чувствовала его от остановки к остановке. Любопытство взяло верх надо мной. Я подняла глаза, застав мистера Костюмчик, улыбающимся мне, и хоть мое сердце и билось с бешеной скоростью, я улыбнулась ему в ответ, пусть даже и нервно.

Когда он широко улыбнулся, что-то в этой улыбке заставило мой желудок ухнуть. Мистер Костюмчик был немного похож на Куинна, только в отличие от взрыва идеального хаоса, у мистера Костюмчика были голубые глаза, которые подходили к цвету его галстука, а длинноватые каштановые волосы были уложены в привлекательную деловую прическу.

Мне это понравилось. Поэтому, когда я встала в то же время, что и он, и вышла на той же остановке, что и он, а затем практически шла за ним, когда мы проделывали путь к одному и тому же зданию, мои нервы были уже на пределе. Неожиданно я повернулась к нему лицом, когда он придерживал двери для меня, и затем выпалила:

— Вы преследуете меня?

Его смех вызвал волнение, из-за которого моя кожа покрылась мурашками.

— Если бы я не получил здесь работу, то, возможно, так бы и сделал. Но нет, — дразнясь, он прищурился. — Я мог бы задать вам тот же вопрос.

Мои щеки так сильно горели, что я подумала, они могли бы растаять.

— Простите. Наверно, я слегка параноик. Это мой первый день в «Эддисон Лимитед».

Он моргнул, и его улыбка застыла на мгновение, но глаза оставались лишенными эмоций.

— «Эддисон»? Это на третьем этаже. Я провожу вас наверх, будет немного неловко, если вы не будете знать, как туда добраться.

Я уже хотела отказаться, но затем передумала. Я не хотела опоздать в свой первый день из-за того, что строила из себя слишком независимую взрослую девочку, что даже не смогла увидеть, как кто-то пытается сделать мне одолжение. Вместо этого, я вздохнула и улыбнулась.

— Спасибо вам. Последнее, что мне нужно прямо сейчас — это опоздать. Первое впечатление и всё такое, сами понимаете.

Он посмотрел на меня, слегка изогнув бровь, когда задумчиво пробормотал:

— Конечно, так и есть.

Мы зашли в лифт, и когда он нажал на кнопку, протянул мне руку и сказал:

— Я Николас.

Благодарная за его помощь, я взяла его руку, пожала ее и улыбнулась.

— Миа. Миа Бриджтон.

Он отпустил мою руку, и мы оба уставились перед собой. Николас заявил:

— Красивое имя для красивой женщины.

Я выпучила глаза. Я не знала, как на это ответить. Я была уверена, что «спасибо», заставило бы его подумать, что я пустышка, которая думает, что она — красотка, но если я бы сказала «о, я не красивая», тогда бы он подумал, что я напрашиваюсь на комплименты. Поэтому, вместо того чтобы ответить, я просто улыбнулась и тяжело сглотнула.

Тишина была оглушительной, несмотря на то, что в то же время Николасу, казалось, было комфортно в ней. Я была благодарна, когда двери открылись, и я вышла из лифта и попала в приемную «Эддисон», оборачиваясь, чтобы поблагодарить и позволить ему отправиться по своим делам. Я была удивлена, когда женщина на ресепшене встала, глядя во все глаза на Николаса. Она быстро и бессвязно заговорила:

— М-мистер Дитрих! Я не видела вашего имени в записях сегодня.

Николас улыбнулся ей, но улыбка была холодной. Затем он сухо проговорил:

— Это одна из прерогатив владения бизнесом, Джанет. Ты можешь приходить и уходить тогда, когда захочешь. — Мой мозг переключился на волну Терри и завопил: «Да ладно!».

Затем мне захотелось закричать: «Но ты не можешь владеть успешным бизнесом! Ты не можешь быть богатым! Ты же ездишь на автобусе!», но, конечно, я этого не сделала. Вместо этого, я сделала самую лучшую вещь, о которой только могла подумать — держала свой рот закрытым.

Джанет, также играя по-умному, тихо проговорила:

— Конечно, сэр.

Николас подошел к двери и придержал ее открытой, ожидая, чтобы я прошла. Я так и сделала, быстро просеменила, прижав к себе сумку. Я последовала за ним, почти наступая ему на пятки, пока он не привел меня в огромный офис в конце холла.

— Проходи, Миа.

Он закрыл за нами дверь, затем сел, показывая мне жестом сделать то же самое.

— Итак, я полагаю, ты уже поняла, что я Николас Дитрих — владелец «Эддисон Лимитед».

Я аккуратно кивнула, но ничего не ответила. И почему именно сейчас я чувствовала себя такой запуганной? Когда он был просто Николасом, я нервничала, но даже и близко не так сильно.

Он откинулся назад в своем кресле, глядя вверх на потолок.

— Я не часто нахожусь в офисе. Предпочитаю работать на дому. Здесь слишком много отвлекающих факторов. Я нанимаю людей, чтобы они выполняли работу для меня, но когда сижу в этом офисе, выглядит так, будто люди думают, что это своего рода приглашение и можно заходить сюда каждые пять минут, чтобы демонстрировать, какую работу они выполнили, и спросить, хорошо ли они справились.

Он зажал пальцами перегородку своего носа.

— Если нужно, чтобы я проверял чью-то работу каждые пять минут, я полагаю, что это не хорошо. Это действительно быстрый путь к увольнению. Итак, мой первый совет тебе, Миа: будь уверена в своей работе и стой за нее, когда другие разносят ее в пух и прах. Мой второй совет: Держи голову высоко поднятой. Делай вид, что ты крутая, лучшая в том, что ты делаешь, потому что если ты этого не сделаешь...— его глаза просканировали меня сверху донизу, — ... тебя съедят на завтрак.

Мой голос был слабым, и я промямлила:

— Я лучшая в том, что делаю.

И тогда он улыбнулся.

— Вот это сила духа.

Я прыснула со смеху и объяснила:

— Я имею в виду... я лучшая. По крайней мере, в этом году. Я была лучшей в группе. Среди всех групп.

Он удивленно посмотрел на меня, и уголки его губ опустились.

— Впечатляюще, — затем он признался. — И, возможно, мне следовало это знать. Как ни прискорбно, я не занимаюсь наймом сотрудников.

Чувствуя себя храброй, я подчеркнула:

— Конечно, нет. У вас есть человек, который делает это. Возможно, даже у ваших ассистентов есть свои ассистенты.

На его лице заиграла самоуверенная улыбка, и он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я его перебила.

— Почему вы ехали на автобусе сегодня утром?

Его улыбка исчезла. И как только я хотела извиниться за свое любопытство, дверь в офис резко отворилась и блондинка, худая как щепка женщина, спешно зашла в комнату, ее высокие каблуки стучали с каждым, сделанным ею шагом. Ярость сверкала в ее глазах.

— Мы с тобой договаривались, Ник. Ты работаешь из дома, а я работаю здесь — в офисе.

Прохладная улыбка озарила его лицо.

— С добрым утром, Эддисон. Как замечательно видеть тебя.

Его вежливая манера себя вести, казалось, еще больше разожгло ее ярость. Она зашипела:

— Я хочу, чтобы ты исчез до ланча, или же я позвоню своему адвокату.

Я продолжала молчать, запертая в пузыре неловкости от очевидной вражды между этими двумя людьми. И затем она ушла.

У него заиграли желваки, а взгляд всё еще был прикован к двери.

— Ты хочешь знать, почему мне пришлось ехать на автобусе этим утром? Потому что моя очаровательная бывшая жена, которую ты только что видела, заявила, что ей были нужны мои машины в дополнении к ее алиментам. — Его глаза встретились с моими. — Всё правильно. Не машина, а машины.