- …что тебе вредно волноваться. – спокойно закончил Макс, триумфально улыбаясь. – И я же не виноват, что ты начинаешь сходить с ума в моем присутствии, так что успокойся и лучше скажи – ты будешь гавайскую или мексиканскую пиццу? Или предпочтешь начать завтрак с чиз-кейка?

            Лив прищурилась, желая злиться на него всей душой, но поняла, что не может, все равно не может по-настоящему сердиться на того, кто любит ее, несмотря ни на что, и того, кто сейчас здесь, около нее, отбросив все свои дела на «потом».

- Гавайскую. – буркнула Лив. – Так когда папаша явится брызгать на меня кровью из глаз?? Мне очень нужно с ним поговорить.

            Макс протянул ей пиццу и посмотрел на часы на руке.

- Скоро. Сказал, подъедет после восьми вечера.

            Лив удовлетворенно кивнула и набросилась на «завтрак», набив полный рот ароматным кушаньем.

- А где Аврора? – осторожно пробухтела она через пиццу, и Макс весело посмотрел на нее, подняв брови.

- Ты действительно хочешь знать, где она, или уточнить, не умер ли я от любви к ней после того, как она пошла на риск ради меня, напросившись сначала с тобой в химчистку, а потом поехав на обмен, где вы готовились устроить заварушку?

            Лив улыбнулась и смущенно порозовела:

- Ну, вообще-то… Второй вариант ближе к теме. Она любит тебя. – серьезно добавила девушка, прожевав, наконец, кусок. – Готова ради тебя на любые подвиги.

            Макс рассмеялся и встал, развязно сунув руки в карманы и излучая мужество и невероятное сексуальное притяжение. Тепло глядя на Лив, он усмехнулся:

- А я люблю тебя. Ну и что. Неужели, белоснежка, я в твоих глазах настолько жалок, что ты пытаешься оказать мне посильную помощь в устройстве моей судьбы? Прости, конечно, но с Авророй я уж как-нибудь разберусь. Мне же хватило ума как-то однажды разобраться с тобой…

            Лив ощутила дикий удар внутри себя и почувствовала жуткую неловкость и вину… И правда, неужели взрослый и чертовски красивый мужчина нуждается в такой няньке и «гиду по любовным отношениям», как она? Вот уж кто жалок, так жалок…

- Прости. – тихо сказала она. – Не жалок, я просто…

- Не бери в голову, милая. – ласково сказал он и, наклонившись, горячо поцеловал ее в щеку, опять чертовски близко от краешка ее губ, будто зная, что это самая чувствительная точка, взволновав Лив тем самым окончательно и бесповоротно. – Я пойду. Дела. Еще увидимся.

            И, игриво подмигнув ей, он вышел из палаты уверенной походкой, заставив Лив в жутком смятении упасть на подушки.


            Когда в палату, с видом мудрого говорящего удава, вошел отец, следом за которым семенил Брайан, хмуро поглядывающий на затылок босса, Лив уже прикончила полтора круга пиццы и половину клубничного чиз-кейка, оставив от замудреной надписи повара только обрывки слов.

- Привет, папандр! – весело поздоровалась Лив, получившая пять минут назад укол обезболивающего и ободряющее похлопывание по макушке от доктора Калеба. – Ты уже запер свои негативные эмоции в тюрьму несокрушимого здравого смысла?

            Эйден встал напротив дочери, вперившись в нее все еще разозленными, но уже действительно более спокойными, разумными и даже не красными глазами.

- Значит так, Оливия. Относительно твоей шуточки в адрес моего консильери… - он наклонился к ней и, прожигая своими серыми, грозными глазами, воскликнул:

- Да я его чуть, как половик, не вытряхнул!!! Дочь, услышу еще хоть что-то подобное…

- Поставишь в угол и лишишь карманных денег? – хмыкнула Лив.

- Я могу заблокировать твою карту… - начал жестко Эйден, а Лив шутливо сделала круглые глаза и воскликнула:

- А что, у меня была карта??? Вот так номер! Ха, зря я, получается, из кредитки Джонни дух выбивала все эти годы…

            Брайан покачал головой, а Эйден всплеснул руками:

- Вот ты опять!!! Опять начинаешь?? В общем, запомни, - наставительно и по-отцовски строго ткнул Эйден в дочь пальцем с массивным золотым перстнем – символом принадлежности к богатому криминальному миру, - еще одна подобная шуточка – и ты будешь выполнять самую нудную и грязную работу в бизнесе! Обещаю!

            Лив закатила глаза и насмешливо прошептала:

- Напугал террориста-смертника раком поджелудочной железы… - она посмотрела на Брайана, с укором глядящего на нее. – Прости, вермишелина. Просто не думала, что во вчерашнем театре абсурда окажется такой бронированный от всех шуток зритель… Согласись, после того, как Трейси О-Коннел обвинила меня в интимных отношениях с сорокалетними мужиками-телохранителями, в разноцветных головах которых накрепко задержались детские мозги, то уж поверить в то, что у нас с тобой что-то было, мог только полный…

            Она не договорила, бросив взгляд на угрюмого Эйдена, а Брайан вздохнул:

- Я привык к любым глупостям, которые роятся в твоей голове, Лив, но вот чувства отца тебе пощадить бы следовало… После того, что он вчера о тебе узнал…

- И кстати, об этом. – переключил на себя внимание Эйден. – Чтобы больше не было подобных эксцессов, как случайное ранение в собственную грудь, прострел легкого, пневмо- и гемоторакс, кровохаркание, клиническая смерть и последующий, как ты выразилась, театр абсурда, - Эйден сел на край кровати дочери, строго глядя на нее, - впредь ты будешь сообщать мне о любой, даже самой идиотской и безумной идее, пришедшей в твою чудную головку! Ты меня поняла, дочь?? Я прикажу твоей охране приглядывать за тобой и докладывать обо всех твоих действиях и больше не допущу того, чтобы ты что-то спланировала без моего ведома, ясно тебе, Оливия?

            Лив насмешливо поморщилась и хмыкнула:

- Они что, будут звонить тебе каждый раз, когда мне приспичит спустится в магазин за шоколадкой? Фу, папуля, тогда тебе придется раздвоиться, потому что гастрит у тебя явно не из-за избытка свободного времени, которое можно потратить на разные глупости… Так, давай теперь поговорим кое о чем действительно важном…

- Ты считаешь, что спланированное самоубийство – это не важно?!? – вскричал Эйден, но Лив лишь отмахнулась:

- Что с моим вонючим клопом??? Вы следите за ним?

            Эйден вздохнул, но, нехотя, все же переключился на другую тему.

- Да. Пока он не подозревает о нашей слежке. Ночует в отелях, между прочим, не в самых дешевых, встречается со своими людьми, о чем-то говорит… Возможно, продолжает нас прослушивать, но после того, как ты чуть не убила себя, его игра, видимо, пошла по незапланированному сценарию и вышла из-под контроля. Так что он зализывает раны, собирает новых людей и скрывается, не подозревая о слежке. В ФБР он не обращался и пока сливать видеозаписи, кажется, не собирается… Значит, у него другие планы относительно нас… В ближайшее время, когда появится подходящая возможность, мы организуем захват и наконец-то убьем мерзавца. Не волнуйся, дочка, он за все ответит…

            Лив с ужасом уставилась на него, злая от того, что все вокруг пытаются успокоить и взбодрить ее смертью Эрнесто, будто перехватили ее письмо Санта-Клаусу и узнали ее заветное желание: «Дорогой Санта, пришли мне, пожалуйста, на Рождество труп моего сводного брата Эрнесто Карелли и мешок клубничных леденцов на палочке…» Внутри нее все всколыхнулось, но она не могла сказать отцу и Брайану о своих чувствах… Ей казалось, что они сочтут ее сумасшедшей…

- Отец. – серьезно и жестко сказала она. – Когда ты его поймаешь, ты должен сказать мне. Я должна увидеться с ним перед… его смертью, это важно, слышишь?

            Эйден хмуро переглянулся с Брайаном и проговорил:

- Но, Лив… Ты еще будешь здесь… Калеб сказал, что ближайшие три недели тебе нужен покой и усиленное лечение… Зачем тебе видеть эту мерзкую рожу? Мы все сделаем тихо и быстро, не беспокойся! Играть с ним, как кошка с мышкой, мы не будем. Просто открутим ему голову и смоем в унитаз. Все, как обычно…

            Лив с ужасом уставилась на него, желая поведать, что это «как обычно» из жизни психически нездоровых маньяков ее никак не успокаивает и, тем более, не устраивает… Она вздохнула, чувствуя, как начинает злиться.

- Папаша, еще раз повторяю – я должна увидеть его перед смертью! Не важно, буду я здесь, в этой больнице, жевать ли пиццу или почивать в объятиях Морфея, ты должен будешь мне сказать!! Я увижусь с Эрнесто, а потом, так уж и быть, возможно, вернусь сюда обратно, чтобы душенька твоего Калеба, у которого, видимо, цель всей жизни – залечить меня до смерти, была спокойна.

- Оливия, зачем тебе это нужно? – спросил Брайан, внимательно глядя на нее и пытаясь понять мотивы ее просьбы.

            Лив закатила глаза, раздраженно глядя то на одного, то на другого, и злясь все больше.

- Ну какая вам разница? Сказала – нужно, значит, нужно! Не будь ты таким упертым, папаша, ты же знаешь, что я могу свалить из этого храма пикающего монитора и жидких успокоительных без капли бурбона в любой момент! А если ты не захочешь пойти мне навстречу… - Лив обреченно вздохнула, глядя на наливающееся негодованием от ее шантажа лицо отца. – Я найду способ выследить его сама и все равно встречусь с ним, даже если ты приставишь ко мне эскадрилью своих громил.

            Эйден вскочил на ноги и заходил по комнате, импульсивно дыша:

- Дочь, ты просто невыносима!!! Упрямая, как… Ну чего тебе дался этот извращенец?? Он причинил нам столько зла… А тебе больше всех! Позволь мне разобраться с этим и вернуть тебе нормальную жизнь, Лив! – воскликнул он, но Лив сложила руки на груди и категорично покачала головой:

- Нет. Ни за что. Я с ним встречусь и точка! И это не обсуждается!

            Эйден обреченно и устало посмотрел на Брайана. Тот хмуро кивнул, и отец тяжело проговорил: