- Папа, Брайан!!! Быстрее сюда!!! У нас тут супергениальный план нарисовался! – и, спохватившись, что Эрнесто мог это услышать своими огромными ушами, Лив добавила:

- Шикарная будет перестановочка на кухне, только вот с джакузи не можем решить, нужно ли устанавливать рядом с ней еще и минибар, или холодильника одного хватит…

            Через минуту, ворча на девушку за то, что она отвлекла их от переговоров со своими людьми по поводу завтрашнего дня, Эйден и Брайан уже протискивались в маленькую кладовую к Лив, Люку и Эдди, сложившись внутри, как фигурки тетриса, и с необыкновенным вниманием выслушав то, что Лив и Люк наперебой кинулись им объяснять.

            Маленький лучик надежды снова загорелся, чтобы осветить им путь.

Глава 25

            Лив сидела на заднем сиденье «Кадиллака» вместе с Авророй, которую, кажется, сам великий властелин этого мира не смог бы отговорить от этой поездки, вырядившейся, по случаю встречи со своим ненаглядным Максом в черное, приталенное платье, открывающее ее плечи округлым вырезом и длинные, стройные ноги, концы которых завершались черными бархатными туфлями на шпильке, а также отцом, одетым в устрашающий своей ценой темно-синий костюм, светло-голубую рубашку и темный галстук, гармонирующий черным отливом с его туфлями, и Брайаном, который, как и сама Лив, решил не выделяться и был облачен в серый, тонкий пуловер, из-под которого торчал белый воротник рубашки, темные брюки и туфли. Сама же Оливия не видела в предстоящих событиях ничего такого, ради чего стоило тщательнее, чем обычно, подбирать гардероб: на ней был темно-сиреневый топ на широких лямках, поверх которого была надета туника из светло-пурпурной, полупрозрачной ткани с большим вырезом от плеча до плеча и удлиненная до бедер, черные легинсы до колена и туфли на высоком каблуке, подобранные в тон наряду – темно-сиреневого оттенка.

            Лив смотрела в окно, не разговаривая ни с кем и глядя на сменяющие друг друга кирпичные коробки-дома, стеклянные башни-небоскребы, мигающие неоном супермаркеты. Она не спала всю ночь и сейчас, ощущая, как летит ее сердце в пекло, как горят уставшие от слез глаза и как звенящее напряжение сковывает ей мышцы, Лив полностью пребывала в состоянии болевого, душевного шока. Чувствуя бедром холодную рукоять револьвера, который Лив тайком спрятала под тунику, выкрав у раззявы зеленоволосого Марти, она не могла смотреть на отца, умирая от одной только мысли о том, что ей придется с ним сделать.

            Остается только один чертов нерешенный вопрос: что она будет делать после его смерти??? Джонни будет жить, но еще не известно, простит ли он ее, а единственный близкий родственник окажется на том свете? Стоит ли дальнейшая жизнь, полная чувства уничтожающей вины, одиночества, отчаяния хоть малейшего шанса на то, что в ней все еще будет смысл?? Прожить с этим грузом на сердце… убив того, кто доверял, кто любил, кто надеялся загладить вину прошлого и стать семьей? Того, кто защищал ее ценой собственной жизни, приняв ее такой, какая она есть? Того… кто… является… твоим… отцом… И не забываем про разрыв с тем, кого она также предала, разбила сердце, растоптала чувства… С тем, кто был ядром ее собственной жизни, ее воздухом, ее водой, ее огнем, ее эпицентром…

            Потеряв себя, Лив не знала, как ей быть. Глядя на пролетающие дома и с каждой секундой приближаясь к тому моменту, когда она спустит курок и выпустит пулю ему в лоб, ее сердце проваливалось все глубже и глубже, в темный мир с кострами для грешников. Понимал ли Эрнесто, какую цену он требовал заплатить за свою разрушенную семью? Догадывался ли, какой страшной и разрушительной в корне окажется его игра?

- Лив, прием, ты меня слышишь? – раздалось из маленького, незаметного под длинными, белокурыми волосами динамика, помещенного в ее левое ухо.

            Девушка вздрогнула и очнулась от своих тягостных мыслей, грозящих тянуть и тянуть ее нервы, как кота за хвост.

- Да, Люк, я здесь. – безжизненно отозвалась она, привлекая внимание Авроры, Эйдена и Брайана.

- Давай еще раз обговорим. - деловито произнес компьютерщик прямо ей в барабанную перепонку. - Сигналом послужит первый выстрел, так?

- Так. – угрюмо подтвердила Лив.

- После чего, я открываю двери и ворота и сообщаю вашим ка-по-ре… капореджиме, - справился с неизвестным ему итальянским словечком Люк, - что пришла пора для наступления, верно?

- Верно. – снова угрюмый ответ.

- Л-лив? – неуверенный и даже напуганный тон Люка заставил ее встрепенуться и даже разозлиться на саму себя. – Ты… ты не волнуйся, я тебя не подведу, я скорее сам умру, чем… ты… только не волнуйся! – выпалил он, и Лив, вдруг осознав, что ее угрюмость он принял за недоверие лично к нему, грустно улыбнулась:

- Прекрати нести чушь, гений! Я полностью полагаюсь на тебя и абсолютно не сомневаюсь в том, что ты не подведешь. А насчет того, что ты готов умереть за меня… - она горько усмехнулась. – Забудь. Я не стою и четвертой части тебя, даже если из меня выбить всю дурь и засунуть пригоршню интеллекта. Чтобы я больше этого не слышала, понял?

            И Лив правда до тошноты ненавидела и презирала себя в этот момент…

            И внезапно она поняла.

            Сердце дрогнуло в страхе, но боль резко ушла.

            Она точно знала, что будет делать.

            Это панацея. Это ее спасение. Это спасение для всех.


            Они подъехали к дому Эрнесто. Хейт-стрит, 11. Лив видела высокий забор из бетонных плит, видела автоматические ворота… Где-то в паре кварталов от этой тихой, жилой улицы находился целый полк людей ее отца и сицилийцев, прибывших вместе с Максом. Вот уж кто чуть не прыгал от нетерпения, узнав, что их босс в страшной передряге… Про них не зря ходит слава вспыльчивых и жестких людей, готовых кромсать и размазывать по стенке своих врагов.

- Дочь, ты уверена, что не хочешь рассказать нам? – все еще никак не желал слезать со своего коня Эйден, озабоченно уставившись на Лив. – Мне совсем не нравится, как ты выглядишь…

- Что, совсем плохо подобрала наряд? – грустно усмехнулась Лив, а отец недовольно покачал головой:

- Ты знаешь, о чем я.

            Лив кивнула.

- Расслабься, отец. Скоро ты все увидишь. Это спасет нас всех, поверь. – у нее перекрыло дыхание, и она резко замолчала.

- Ты точно уверена? – жестко, с нажимом спросила Аврора. – Макс будет спасен? Он не пострадает?

            Лив раздраженно хмыкнула.

- Он пережил не одну перестрелку, так что, я думаю, он как-нибудь выкарабкается. А вот за твой скудоумный мозг я не ручаюсь: там такая скотобойня начнется, кровища – фонтаном, трупы – горой! Ух!!

            Аврора нервно сглотнула и вжалась в сиденье, а Брайан и Эйден одинаково с укором посмотрели на Лив, слегка порозовевшую от мига удовлетворения.

- Лив! Ты несколько… м-м-м… преувеличиваешь. – проговорил Брайан, и Эйден согласно кивнул.

            Лив пожала плечами. «Кадиллак» затормозил у ворот, и она первая вышла, бросив через плечо:

- Это я еще опустила картину после разрыва гранаты и выстрелов из гранатомета, вслед за которой можно устраивать экскурсию по фрагментам человеческих органов. Идем, подруга.

            Аврора, совсем растерявшая свою уверенность и наглость, а также призабывшая натянуть приветственную маску нежности и обаяния для Макса, на длинных, дрожащих ногах двинулась за ней, равно, как и отец с Брайаном, вылезшие следом с самым безжалостно-холодно-агрессивно-мафиозным видом, на какой только были способны эти двое.

            Как только четверка подошла к воротам, собираясь найти звонок или что-нибудь в этом роде, двери вдруг сами автоматически отворились, открывая взгляду двух мужчин и двух женщин прекрасный трехэтажный дом с белым фасадом, крыльцом из какого-то сероватого, но украшенного выбитыми на нем узорами из звезд и лун камня и просторной зеленой лужайкой с парой скамеек, несколькими клумбами и качелями на цепочках, странно вписавшихся в передний двор сумасшедшего маньяка-главы Чикагского синдиката.

- Очень мило. – съязвила Лив, двинувшись к крыльцу и внимательно озираясь. – И где же все? Я-то думала, братик для нас целый тоннель из своих людей сделает, да еще сопровождающих приставит, чтобы мы вчетвером тут ничего не натворили…

- Думаю, Эрнесто и его люди собрались и торжественно ждут нас в одном месте. – сказал Брайан, тоже внимательно оглядывая двор.

- Этот ущерб наверняка следит за нами, задохлик чертов… - прорычал Эйден, и, словно в подтверждение его мысли, парадная дверь, вопреки концепции и дизайну всего сооружения обитая толстыми листами железа, также, как и ворота, автоматически отворилась, пронзительно пискнув перед этим.

            Лив закатила глаза, раздражаясь на такое «бездушное» приветствие даже от своих врагов, но уверенной походкой первая вошла в дом.

            Холла, фойе или прихожей, как таковой, здесь не было. Лив, Аврора, Эйден и Брайан попали в просторную гостиную, обставленную современной техникой, белой, кожаной мебелью и стеклянными шкафчиками со всякими коллекционными штуковинами, которые Лив терпеть не могла.

            И все та же гробовая тишина и пустота.

- Ну и? – недовольно спросила Аврора, подойдя к широкой лестнице, ведущей наверх. – Может, нам на второй этаж?.. Нет, вряд ли. – тут же отмахнулась она. – Здесь лента огораживающая пройти мешает…

            Лив хмыкнула и медленно закружила по гостиной, пристально оглядывая несколько одинаковых дверей, которые тут имелись.

            В тот момент, когда четверка чуть не растеклась по просторному залу, вдруг послышался уже знакомый писк, и одна из дверей отворилась.

- Идем дальше. – хмуро проговорил Брайан и первым прошел через гостеприимную дверь.