Я сейчас кончу.

Быстро снимаю её с себя и укладываю на спину, игнорируя поток возмущенных пыхтений. Целую дрожащее тело. Трусь об него лицом, оглаживаю руками.

Хочу, чтобы она каждый день ждала меня в НАШЕЙ постели.

Прикусываю кожу возле пупка, целую шрам от кесарева. Развожу стройные ножки, пятки ставлю себе на плечи.

Поднимаю глаза на свою Фурию. Она тяжело дышит, наблюдая за мной круглыми глазами.

- Что? – спрашиваю, усмехаясь. - Думала, я не делаю кунилингус?

- Мне…больше подумать не о чем по-твоему? – бурчит моя Злюка.

Смеюсь и принимаюсь за дело. Я, и правда, не часто практикую эту ласку. Анюте, по крайней мере, она ни разу не перепадала.

Неужели чуть больше месяца назад я был с другой женщиной?

Когда ноги на моих плечах начинают дрожать, притормаживаю и отстраняюсь, утерев рот тыльной стороной ладони.

Мне приходится зажать стояк в руке, чтобы не кончить.

Предоргазменная Настя - это самое космическое порно на свете. У меня в венах струится чистая похоть.

Переворачиваю её на живот и опускаюсь коленями на пол позади, разместив любимую попку между своих ног.

Определённо, это самый крышесносный вид сзади, какой я только видел.

Вхожу одним рывком и очень жёстко её тра*ю. Она сжимает меня внутри так, что яйца звенят. Стонет, уткнувшись лицом в матрас и скомкав в ладонях одеяло.

Я не железный.

Мне тоже рвёт крышу.

Врезаюсь в неё так, что наши бёдра со шлепками бьются друг о друга. Ударяю её по заднице.

- Артёёёёёёём... - взвизвивает она и опять утыкается лицом в матрас. - Ммм...

Это просто оху*ая музыка.

Шлёпаю ещё раз.

Последний шлепок неожиданно приводит к оргазму. Мою Малышку начинает колбасить.

Обхватываю ладонями Настину талию, чтобы она не убежала никуда, потому что моя Капризуля начинает изворачиваться, пытаясь от меня избавиться.

Жёстко фиксирую её, прихватив за шею.

Ещё три удара и я устремляюсь за ней, падая сверху.

Сжимаю зубы, чтобы позорно не застонать, но это просто писец. Такое ощущение, что кончаю целую вечность, пристроив лоб между Настиных лопаток.

Обнимаю её талию руками и опускаюсь на пол, прижав Настю спиной к своей груди. Сердце так колотится, будто я близок к инфаркту. Капец.

Я же всё-таки не мальчик...

Судорожно дышим в "звёздной" ночи. Потные и обессиленные. По ногам гуляет сквозняк, надо вставать...

- Иноземцев… – шепчет Настя, напрягаясь. - Ты что, КОНЧИЛ в меня?

Бл*ть.

- Да, - отвечаю хрипло.

Ещё как кончил.

Настя рычит и с вознёй выбирается из моей хватки. Вскакивает на ноги и толкает меня в плечо, от чего я шлёпаюсь на задницу. Пол холодный, блин.

Любуюсь её телом.

- Ты…я просто в шоке! – дрожащим голосом заявляет она, вытаскивая из-под меня свою футболку.

Зло смотрит на меня, и я приподнимаю ногу.

- Чего ты? - устало спрашивая её, поднимаясь с пола.

Она натягивает футболку и очень эмоционально просвещает меня:

- Вообще-то, о таких вещах принято спрашивать!

- Вряд ли ты залетишь с одного раза, - раздражаюсь я и хватаю собственные трусы.

Бесит.

Вот всё же было хорошо, какого хрена?

- А если залечу?! - брюзжит она.

- Тогда у нас будет ребёнок, - отрезаю, положив руки на талию.

- Правда?! – ехидничает Настя, принимая аналогичную позу. – А может, я не хочу от тебя детей!

- С хрена ли ты не хочешь от меня детей? – теперь уже злюсь я.

Что это за дерьмо? Почему бы ей не хотеть от меня ребёнка? Я понимаю, что две минуты назад такой вопрос вообще не стоял, но её слова меня задели.

- Потому что, если ты хочешь ребёнка, нужно об этом СПРОСИТ! Вот ПОЧЕМУ! Ты просто делаешь, что захочется. ПОСТОЯННО!

Что это за отповедь?

- Я обязательно в следующий раз предупрежу о том, что собираюсь в тебя кончить, это тебя устроит?!

Смотрит.

Зелёные глазища увлажняются.

Маленький подбородок начинает дрожать.

Да БЛИН! Чтоб оно всё провалилось!

Замахиваюсь и рассекаю кулаком воздух.

- Уходи, - всхлипывает она, отворачиваясь. – Видеть тебя не могу.

Проносится мимо меня и ныряет под одеяло. Накрывается с головой и начинает плакать.

Оху*но.

Стою как дебил, глядя на этот куль под одеялом. Оттуда медленно вылезает тонкая рука и со злостью вдаряет по кнопке ВКЛ на ночнике.

Комната погружается во мрак.

- Ухходди… - прилетает мне из темноты.

У меня сейчас такое лицо, будто я распятый Иисус Христос.

Я типа вообще ничего не понимаю!

Подхожу к кровати и вытряхиваю её из-под одеяла. Она зло дёргает его назад, но мы оба знаем, кто из нас сильнее. Ложусь рядом, игнорируя дебильный скрип. Накрываю нас обоих. Зло притягиваю эту истеричку к себе. Обнимаю её руками сзади и целую любимые шелковистые волосы.

У неё ледяные ноги.

Сворачиваюсь вокруг Насти, как долбаный змей и кладу подбородок ей на плечо.

Она всё плачет.

Уже третий раз за этот день. Что я, блин, делаю не так?!

Будто в ответ на мои мысли, она начинает говорить:

- Тты…ззабралл мою ммашину, пприходдишь ккогда заххочешь и ухходишь ттоже, ззвонишь ккогда ззахочешь…тты нникогда мменя не спррашиваешь. Ннникогда! Ддавишь и ддавишь! Ттеперь я ххочу, ччтобы ты ушшел…

Это вряд ли, Малышка…

Мне пришлось бы просто отдирать себя от тебя.

Мы всё решим.

- Хочешь, чтобы я тебя по каждой х*рне спрашивал?

- ДА!

Мне это слегка претит. Точнее, это вообще мне не нравится.

Я могу попробовать.

- Ладно, только, болин, не плачь! - вздыхаю я, целуя её плечо.

- Ага, прррям ппо ттвоей ккоманде...

На губы давит желание улыбнуться.

Закрываю глаза и мне ну очень хорошо. Мне вдруг понятно, что с Настей я могу засыпать где угодно. Место вообще не имеет значения.

Кажется, мамины молитвы услышаны.

Я определённо готов осесть.

Глава 33. АРТЁМ.

Протираю глаза и закрываю ноутбук.

Комната погружается в темноту.

На часах почти полночь.

Кладу руки за голову и устремляю взгляд в потолок. Вытягиваю на кровати ноги. Ребро немного ломит, это от того, что Кирилл зарядил мне туда на вчерашней тренировке.

На мне только расстёгнутые брюки, потому что было лень идти в душ.

В комнате работает очень ненавязчивая подсветка, делая обстановку располагающей ко сну.

Только сна у меня ни в одном глазу.

Мне нравится комната, как и весь этот дом. Летом я сделаю бассейн во дворе. А может, построю новый дом. Пока ещё не решил.

Высокий деревянный потолок, кровать тоже из бруса. Такая скрипеть не будет.

В этой комнате и в этой кровати отчаянно кого-то не хватает. Кого-то зеленоглазого, нежного и тёплого. Рядом со мной. В моих руках.

Представляю, как Настя сидит напротив, подогнув под себя ноги, и рассказывает мне какую-нибудь байку из жизни своего балагана. Волосы рассыпались по плечам. И на ней дурацкая пижама из тех, что она так любит. С принтом в виде мопсов или клубничек.

Кажется, у меня резко сменились представления о сексуальности.

Даже не представляю что будет, если она в один прекрасный день облачится в корсет и чулки.

Это будет сцена почище любой порнухи. Я её отымею прямо там, где увижу.

Блин...

Корсет на неё сядет бомбический...

Беру телефон с тумбочки и набираю сообщение:

Я: «Спишь?».

Тихий стук в дверь заставляет меня отложить телефон.

- Можно? – спрашивает мама, показавшись в проёме.

На пол ложится жёлтая полоска света. Сработал датчик в коридоре.

Впиваюсь глазами в худощавый силуэт.

Она сняла платок, и от вида безволосой головы мне становится тяжеловато дышать.

- Ты уже вошла, - бросаю я, отворачиваясь к окну.

- Злишься? – интересуется Мама, проходя в комнату.

- Да, - отвечаю, складывая руки на груди.

Я пи*ц как злюсь. Я даже отказался от ужина сегодня. Это по-детски, но я знал, что она типа старалась.

Хотел её обидеть.

Тихие шаги по ковру, и на голову мне опускается ладонь. Ерошит мои волосы, от чего я сцепляю зубы и с силой зажмуриваю глаза.

- Тебе бы постричься, - замечает она, гладя мой подбородок. – У тебя же завтра пресс-конференция.

- Если это всё… - холодно говорю я.

- Сынок – это жизнь, - шепчет она, и я слышу слёзы за этим бравым заявлением.

Отчаянно пытаюсь сдержать собственные.

Тот, кто сказал, что мужчины не плачут, спиз*ел. Во всяком случае, я мужик и я хочу позорно пустить слезу.

Эта…упрямая ДУРА отказалась от химиотерапии. У нас закончилась ремиссия, результаты анализов пришли вчера.

Ей, видите ли, надоело. Семь лет мы боремся с раком, и я прошел через всё это вместе с ней. День за днём. Год за годом. И я готов бороться дальше. Готов, как никогда. Я готов везти её в Израиль, хоть к чёрту на кулички!

Я, мать вашу, не хочу, чтобы она умирала!

Только не сейчас…

Сажусь на кровати и тру лицо руками.

- Чего ты хочешь? – спрашиваю хрипло, спустив ноги с кровати.

Я действительно не расположен к этим беседам, в стиле все умирают и прочая хе*ня. У меня столько денег, что мы можем ещё десять лет её по Германиям таскать. Отступать сейчас – это ТУПОСТЬ!

- Хочу, чтобы ты меня понял… - прерывает она мои мысли.

- Этого не будет, - отвечаю, махнув головой.

После непродолжительной паузы слышу нежное:

- Я очень устала, Артюш. Очень.