Мария Летова - По моим правилам

Он такой мощный…такой красивый. У меня внутри всё сжимается.

- Артём… - срывается с моих губ.

Скольжу глазами по точёным чертам.

Он…очень-очень злой…

Карие глаза прожигают меня насквозь. Лицо просто свирепое. Он осматривает меня с головы до ног и холодно спрашивает:

- Развлекаешься?

Господи, какой же он здоровый! Я на две ступеньки выше, но всё равно с ним одного роста. Здоровый. Но, я уже привыкла к этому. Просто подзабыла за семнадцать дней обо всех этих будоражащих моментах.

Когда его вижу, у меня срабатывает какой-то генетический код! Мне хочется подчиняться и сдаваться. Я не шучу. Это какой-то эффект, я уверена, давно известный в психологии, как и те, другие.

Тем не менее, когда Артём пытается вломиться в мой дом без разрешения, упираюсь двумя руками в широкую каменную грудь и возмущённо восклицаю:

- Куда это ты собрался?!

Он сверкает глазами, поливая меня злостью. Закрывает за собой дверь, продолжая двигаться вперёд.

- А что, в гости не позовёшь? – усмехается новая ипостась Артёма - эгоцентричный говнюк.

Такого мне в его исполнении ещё видеть не доводилось.

Чувствую себя совершенно беспомощной, потому что против его физической силы мне противопоставить НЕЧЕГО.

Тем не менее…

- Нет! – рычу, упёршись одной ногой в ступеньку, и толкаю его назад.

Это замедляет его на несколько жалких секунд.

- Что, мне уже места не хватает? – очень по-хамски спрашивает он, а я присматриваюсь к жёсткому лицу, пытаясь понять, ЧТО, БЛ*ТЬ, ПРОИСХОДИТ?!

Он в ответ смотрит нагло и с превосходством.

И тут до меня доходит.

Я даже рот приоткрываю, клянусь!

Он не случайно заявился! Семнадцать дней ему дела до меня не было, а теперь вдруг появилось! Потому что он знает, что у меня «гость»!

ЧТО ЭТО ЗА ДЕРЬМО?!

ОТКУДА он знает?

ЧТО ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ?! Какого хрена?

- НЕ СМЕЙ!.. – начинаю я, но, Артём просто хватает меня за ШИВОРОТ и бесцеремонно волочёт наверх, переступая через две ступеньки. – Отпусти! Ты совсем ОБАЛДЕЛ!

Даже находясь в таком тупом положении, я не забываю о том, что эта СВИНЬЯ не терпит оскорблений. Что ж, в своей голове я могу поливать его дерьмом, как мне хочется!

Меня будто повесили на крючок прямо в пальто. Ничего не могу предпринять. Долбаный ДИКАРЬ. Как вообще с этим человеком можно СОВЛАДАТЬ?! Он же просто делает, что ХОЧЕТ!

- ОТПУСТИ ТЫ! – ору я, брыкаясь.

Он отпускает. Как только врывается вместе со мной в дом. Отскакиваю от него, пытаясь взять себя в руки, и запахиваю перекособоченный кардиган дрожащими руками.

Рошка появляется из ниоткуда и начинает скакать вокруг него как ДУРА!

- Тихо, Рошка… - велит он ей, а у меня глаза округляются, потому что она его слушается!

ДУРА! Ложится у его ног, свернувшись в свой фирменный калачик. Иноземцев даже не заметил!

Совершенно неуместно приходит ассоциация.

Нет.

НЕТ, НЕТ, НЕТ!

Я НЕ ТАКАЯ!

Он опять меня обидел.

Потому что ведёт себя так, будто моё слово вообще ничего не значит! Он хоть кого-нибудь уважает в этой жизни? Очевидно, не меня. Меня можно просто трах*ть, когда приспичит. А можно неделями не появляться.

Это открытие тяжёлым камнем оседает в груди.

Артём, тем временем, неторопливо осматривается, остановившись между кухней и большой комнатой, слегка расставив длинные ноги в кроссовках, и небрежно положив руки на талию.

Господи, он полкомнаты занял собой, в очередной раз напомнив о том, что его предками были МЕДВЕДИ.

Цепкий прищуренный взгляд подмечает все уютные подробности обстановки. Бурлящий на плите супчик. Олега, по-турецки сидящего на полу. Разложенную железную дорогу. Ванечку, застывшего с паровозиком в руке. И, наконец-то, замыкая панорамный круг, карие полуночные глаза останавливаются на мне.

- Как мило, - фальшиво резюмирует Артём, осматривая меня саму.

Совершенно безэмоционально.

Вижу движение справа. Наверное, это Олег, но я сейчас не хочу на него смотреть. Мне ужасно неловко перед ним за всю эту сцену, тем более, я не знаю чего ждать от ПРИДУРКА, стоящего передо мной.

- Давай выйдем на улицу, - холодно говорю ему, указывая рукой на дверь.

- Я – третий лишний? – паясничает Иноземцев, выгибая бровь.

- Ты напугал МОЕГО ребёнка, - срываясь на крик, говорю я.

Сгибаю и разгибаю пальцы, вспоминая лицо Ванечки, когда эти сто двадцать килограмм ввалились в НАШ дом, таща меня за шиворот.

Кажется, до НЕГО доходит, что он поступил ОТВРАТИТЕЛЬНО.

По крайней мере, я хочу в это верить, потому что лицо у Иноземцева совершенно непробиваемое.

Он бросает быстрый взгляд на застывшего в шоке Ванечку и Олега, а потом просто разворачивается и уходит, хлопнув напоследок дверью так, что мы все подпрыгнули.

Смотрю на дверь в шоке.

- Мам? – слёзно зовёт мой сынок, а я просто оторопела.

Меня колотит.

Я почти ТРИ НЕДЕЛИ ждала вестей. И что это такое? Что это?

- Всё…всё нормально… - говорю сыну и бросаюсь вниз по лестнице, забыв надеть тапки.

Вижу только хлопнувшую нижнюю дверь. Скачу, пропуская четыре ступеньки, чуть ноги не переломала. Я хочу высказать ему всё, раз у меня появилась такая уникальная возможность! Не через посредников, в кое-то веке!

Выпрыгиваю на крыльцо и цепляюсь за бицепс Иноземцева, успевая поймать его раньше, чем он отошёл слишком далеко.

- СТОЙ! – рычу, с остервенением впиваясь пальцами в каменные мышцы.

Дёргаю его за руку назад, балансируя на деревянном крыльце в одних носках. К моему вселенскому удивлению он подчиняется. Останавливается, застыв в полоборота, и смотрит на меня, презрительно кривя губы.

Это очень сильно злит меня! Глотаю ртом воздух, пытаясь отдышаться.

- Какого? Какого... – бросаю эту мысль и начинаю следующую. – Я тебе ДВЕ НЕДЕЛИ писала и звонила!

Для убедительности выпускаю его плечо и толкаю в грудь.

- И что? – холодно отвечает он, даже с места не сдвинувшись. – Не терпелось ноги перед кем-нибудь раздвинуть?

Отшатываюсь. Реально делаю шаг назад. Чувствую, как подбородок начинает дрожать. Не контролируя себя, поднимаю руку и залепляю ему звонкую пощёчину.

В глазах Иноземцева вспыхивает адское бешенство, но мне НАСРАТЬ.

Урод…

НЕНАВИЖУ!

- Только попробуй сделать так ЕЩЁ РАЗ! - хватая меня за грудки, шипит он.

Поднимаю другую руку и отвешиваю аналогичную пощёчину, только теперь по другой колючей щеке.

ПОДАВИСЬ.

- Что, меня тоже выселишь? – сипло спрашиваю его, вцепившись в его запястья.

Вижу, как ходят желваки на точеном подбородке.

Жилистая широкая ладонь выпускает мой кардиган и толкает назад.

- Больно ты нужна, - бросает он и широкими шагами направляется к водительской двери Ренж Ровера.

Запрыгивает внутрь и сдаёт назад с такой прогазовкой, что машину окутывает серый дым.

Опускаюсь на крыльцо, обхватывая руками дрожащие ноги. Только сейчас понимаю, что всё это время нахожусь под проливным дождём.

- Ванечка, ну поверни ты голову…да…вот так, - приказываю я, регулируя положение фронтальной камеры своего телефона на вытянутой руке. – Улыбаааааайся…

Удостоверившись в том, что все в кадре, принимаю соответствующее выражение лица, т.е. делаю губы бантиком, а глаза собираю на переносице в кучу и щелкаю нас.

Отлично.

Мы с Ванечкой начинаем ухохатываться, прильнув к Вариной коляске. Варя пока слишком юна, чтобы уловить глубину ситуации, поэтому она просто лепечет всё, что в голову придёт.

- Настя, я хосю подарочек… - сообщает моя малышка.

- Какой такой подарочек? – утирая слёзы, спрашиваю я.

- Не знаю… - дует она губы.

Женщины…

- Хочешь шарик? – предлагаю свой вариант, пока отправляю фотку в нашу семейную группу в Вайбере.

- Даааа!

Ещё разок оцениваю фотографию и улыбаюсь. Ванечка ел зелёную вату, а Варя розовую. Я тоже измазалась немного для усиления общего цветового фона.

Мы сегодня выехали в Ялту, потому что здесь проходит открытие городской ёлки, сопровождаемое выступлениями художественных коллективов.

Интересно, есть в этой толпе люди, которым реально интересно смотреть на поющих женщин? Облаченных в кокошники. Кокошники, лучшие времена которых пришлись на середину восьмидесятых.

Ну, хоть ёлка потрясающая.

Впервые вижу такую красавицу вживую. Она вся в огнях. Вся-вся. Мы специально приехали попозже, чтобы увидеть, как её зажгут.

Народу видимо-невидимо. Кажется, пора уходить, чтобы нас не затоптали.

В Вайбере следует незамедлительная реакция на нашу чумазую пантомиму.

Ола-ла: «Ооо, мои сладкоежки!».

Мама: «Привет. моим. Любимым. Пельмешкам.».

Мама недавно начала осваивать мессенжеры, поэтому игнорирую эти странные знаки препинания.

Никита: «Настя, твоя вата была с коноплёй?».

Я: «Просто ты меня давно не видел!».

Ола-ла: «Передай Варе, что я скоро её заберу!».

Ага, конечно. Наверное, тогда же, когда Андрей приедет навестить Ванечку.

Я: «Ей пофиг. Я включу мультики, и она забудет твоё имя.».

Ола-ла: «Скоро она начнёт понимать, как ужасна твоя готовка, и сама попросится домой.».

Это удар под дых.

Убираю телефон в карман пальто и встаю, хрустя коленями.

Достаю из сумки влажные салфетки и протягиваю одну сыну. Он с неохотой начинает приводить себя в порядок, церемонно растопырив свои детские пальчики и протирая между ними. Качаю головой и наклоняюсь, чтобы заняться Варей. Она выпячивает губки, чтобы мне было легче. Сажусь и делаю то же самое, тянусь к ней и мы делаем девчачий чмок.