– Нет, спасибо, – отказалась она.

– Тогда что покрепче? У меня как раз есть бутылочка великолепного арманьяка!

– Петр Герасимович, я сюда не пить пришла! Вы сказали, что хотите поговорить. О чем? – прямая как палка спина выдавала охватившее ее напряжение.

– Юлечка – вы ведь позволите так себя называть? – к чему такой официоз, зовите меня по имени. Я так давно хотел узнать вас поближе, – поднявшись с кресла, мужчина обошел стол и остановился у нее за спиной. Вкрадчивый, с мурлыкающими нотками гуляющего кота шепот теплым дыханием коснулся уха, – вы же понимаете, что сейчас ваша карьера напрямую зависит от меня? Думаю, мы найдем с вами общий язык…

– Петр Герасимович! – дернувшись от охватившей ее гадливости, Юлька попыталась отодвинуться, но широкие ладони с длинными пальцами, придавив хрупкие плечи, ей не позволили. – Отпустите!

– Ну, Юлечка, полно. К чему эти ужимки? Я же знаю, что вы – умная девочка. Нет-нет, не пугайтесь, я не собираюсь тащить вас в постель… пока. Всего лишь хочу, чтобы вы поняли – вы мне нравитесь.

Оцепенев от безысходности и отвращения, Юлька промолчала. Ошибочно приняв ее молчание за согласие, Мартынов скользнул по шее девушки влажными губами, напомнив тот, утренний поцелуй. Содрогнувшись, Юля одним прыжком вылетела из кресла, больно ударившись о ребро стола.

– Что вы себе позволяете? – серые глаза сверкнули гневом и затаившимся на дне страхом.

– Жаль, я думал, мы друг друга поняли, – разочарованно выпрямился Мартыш. – Я дам вам время подумать. Недолго. Скажем… неделю. А пока можете идти, – отступив к окну, Мартынов демонстративно отвернулся и, заложив руки за спину, уставился на улицу.

Не дожидаясь повторного разрешения, девушка вылетела в коридор, едва не сбив с ног проходящего мимо интерна. Бросив торопливое извинение, бросилась к ординаторской, и лишь захлопнув за собой дверь, попыталась успокоить колотящееся в груди сердце.

Но, словно желая добить и без того измученную девушку, перед глазами завертелся калейдоскоп минувших событий. Раз за разом, возвращаясь домой, Юлька находила короткие, засунутые в стальной косяк послания: «твои волосы сверкают под солнцем как шелковые нити», «я хочу вдохнуть твой аромат», «сегодня ты прекрасна как никогда»… еще несколько им подобных и то… последнее – «ты только моя». Звонки, раздающиеся в тот момент, когда, разорвав очередную записку на мелкие клочки, девушка зарывалась в подушки, пытаясь спрятаться от навязчивого ужаса… Неизменный, оставляющий ее в покое лишь за надежно запертыми дверями взгляд… И теперь, в довершение ко всему, Мартыш с его настойчиво-липким желанием заполучить новую игрушку.

Не справится. Юлька отчетливо поняла, что больше не в силах переживать обрушившийся на ее голову кошмар в одиночку. Но что делать? Идти в полицию? Не поверят. Записки-то она выбросила, надеясь, что все рассосется само собой, и преследователю надоест ее запугивать. Звонки? С ними, наверное, можно попробовать. Ведь есть же возможность выяснить, кто он… этот неизвестный абонент, чей номер всегда скрыт.

Но идти одной в полицию было страшно, и, немного посомневавшись, Юлька набрала знакомый номер.

– Олег, это я… Мне… мне нужна твоя помощь. Ты не мог бы приехать, забрать меня из больницы?.. Спасибо, жду.


Глава 14


Олег не приехал. Он примчался с такой скоростью, что даже сидя в холле за тройными застекленными дверями, Юлька слышала, как взвизгнули тормоза. Мимолетно удивившись – как это его пропустили на охраняемую территорию, куда проезжали лишь машины скорой помощи – девушка, едва не оставив сумку, выбежала на улицу. Знакомый джип стоял у крыльца.

Увидев девушку, Олег распахнул пассажирскую дверь и, дождавшись, когда Юля заберется на высокое сиденье, нажал на газ.

– Извини, меня не хотели пускать. Пришлось наврать охраннику с три короба. Но у тебя был такой испуганный голос. Рассказывай.

– Расскажу, только дома, хорошо?

Испытывающий взгляд мужчины мазнул по бледному лицу девушки, по покрасневшим от слез глазам, некрасиво распухшему носу и вновь устремился в лобовое стекло:

– Хорошо.

Уверенно лавируя в потоке машин, Олег вел машину в полном молчании, давая Юле время хоть немного успокоиться и собрать в кучу разбегающиеся тараканами мысли.

Но едва они оказались в квартире, он вновь повторил:

– Рассказывай.

И Юлька рассказала. Обхватив окоченевшими пальцами горячую кружку налитого Олегом чая и не отрывая взгляда от новенькой клеенки с золотисто-коричневым узором, девушка минуту за минутой вспоминала безумие, в которое превратилась ее жизнь с той, самой первой, записки. Не скрыла она и унизительное предложение нового зав.отделением.

– Где эти записки? – лицо Олега посуровело.

– Выбросила, – Юля виновато посмотрела в потемневшие глаза.

– Вот дуреха. И ни одной не осталось?

– Разве что в мусоре. Я еще не успела вынести ведро на помойку. Там, под раковиной.

Закатив глаза, Олег вытащил пластиковое ведро, в котором – на пустой упаковке от сосисок и картонной упаковке из-под сока – и впрямь лежали разорванные клочья бумаги. Осторожно, за самые кончики вынув кусочки, он ссыпал их в чистый фасовочный пакет.

– Если повезет, то на них остались отпечатки не только твоих пальцев. Собирайся, пойдем в полицию. А завтра, – он строго посмотрел на замершую на стуле девушку, – ты напишешь заявление на увольнение.

– Но… – Юля поникла. Бросать любимую работу из-за распоясавшегося козла было жаль, но она понимала, что Олег прав. Мартынов не позволит ей работать спокойно. Юлька непременно откажется от сомнительной чести оказаться в его постели, а он в ответ загнобит, будет ставить палки в колеса и при первой же возможности уволит. Да так, что ее потом и вовсе никуда не возьмут. Нет. Уйти сейчас – единственный выход.

– Дошло? Вот и славно, – Олег кивнул, – а теперь марш переодеваться.

Не споря, Юля спряталась в спальне и, перерыв шкаф сверху донизу, отыскала легкий льняной костюм. Брюки, не стесняя движение, легли на стройные бедра, скрыв наливающийся от удара о стол синяк, а свободная блуза с удлиненными рукавами и воротничком под горлышко подарила зыбкое ощущение защищенности. Краситься Юля не стала. В глазах то и дело закипали слезы, а оказаться на людях с размазанной по щекам тушью не хотелось.


В ближайшем отделении полиции их вежливо выслушали, забрали чудом сохранившуюся записку, записали номер телефона и даже завели дело о преследовании. Но…

Но Юля отчетливо поняла – никто и ничего делать не станет. На душе было муторно.

– Олег, спасибо тебе, – чувствуя себя как никогда уязвимой, Юлька обхватила плечи дрожащими руками, – я, наверное, пойду. Ты же видишь, им все равно.

– Им – может быть, – мягко приподняв подбородок подруги, мужчина заглянул в полные грусти глаза, – но мне не плевать. Сейчас я провожу тебя до дома, подожду, когда приедет Марьяна, и кое-куда съезжу. Да, и еще. Напишешь заявление об уходе, я сам отвезу в больницу.

Не находя в себе силы возразить, девушка уныло кивнула.


Маруська примчалась раньше, чем Юля успела написать заявление – уж очень серьезным показался ей тон звонившего с телефона подруги Олега. Убедившись, что девушки заперли за ним дверь на оба замка и задвинули тяжелую щеколду, которой Юлька никогда раньше не пользовалась, мужчина стремительно сбежал по ступенькам.

После его ухода Марьяна потребовала объяснить странное поведение Олега. Пришлось повторить нелегкий, пугающий рассказ со всеми подробностями. Сказать, что Маруська ругалась – это сильно преуменьшить.

Вжав голову в плечи, Юлька смотрела, как подруга разъяренной фурией мечется по комнате, бросаясь эпитетами, которые сделали бы честь любому портовому грузчику с долбанувшим по пальцу сапожником вместе взятыми. Было страшно… неловко… немного весело. Только веселье это было каким-то натужным, прорывающимся смехом сквозь градом текущие по щекам слезы.

Немного успокоившись, Маруська села рядом и крепко обняла всхлипывающую подругу:

– Ничего, Олег что-нибудь обязательно придумает!

Не привыкшая к бесконечным истерикам, Юлька решительно вытерла слезы:

– Ты там где-то мороженое принесла. Тащи. Должно же в жизни быть хоть что-то хорошее.


Олег не приехал, но позвонил ближе к одиннадцати, когда любимое шоколадное мороженое было давно съедено, а девчата, устроившись в большой Юлькиной кровати, делились друг с другом ближайшими планами. Вернее, делилась Маруська, а Юлька, стараясь не думать о рухнувшей вмиг карьере, о неудавшейся личной жизни и преследовании сумасшедшего, слушала и впервые за день улыбалась.

– Юль, ты представляешь, Денис мне предложение сделал. Правда, кольца пока нет, но это пока. Он сейчас без работы. Да это и не важно. Я ведь его не за деньги люблю.

– Марусь, а ведь ты так и не сказала, кем он работал. И я не спросила, – с нежностью глядя на сияющее лицо подруги, вспомнила Юля.

– Врачом в химической лаборатории. Ну, знаешь, тем, которые проверяют продукты на соответствие нормам. Он ведь на химика учился.

– Хорошая профессия.

– Хорошая, только платят мало. Мне-то все равно, а Денис… Нет, он не против, что я больше зарабатываю, но думает, что это для меня важно. А мне не важно. Я ему говорю, говорю, а он не верит.

Заставив увлекшихся разговором подруг вздрогнуть от неожиданности, завибрировал включенный на беззвучку телефон. С опаской протянув руку – тот неизвестный звонил примерно в это же время – Юля с облегчением увидела на экране имя Олега.

– Олежик, –девушка так явно вздохнула от облегчения, что мужчина на том конце эфемерного провода нахмурился, – я ждала, что ты приедешь.

– Извини, думал, успею найти нужного человека. Не вышло. У вас все в порядке? Если хочешь, я приеду и буду до утра охранять твой сон.

– Не надо, – Юлька растрогано закусила губу, – у нас все хорошо. Правда. Только ты обязательно приезжай… завтра.