Кристина Высоцкая - По лезвию жизни

Любовница…страшно и грубо…

Прощу ли себе сама?

Как эти нежные губы

Сводят меня с ума…*

– Не уходи…

– Юль, только не начинай, – натягивая рубашку, мужчина поморщился. – Я ничего тебе не обещал. У меня есть жена.

– Тогда зачем тебе я? – в сотый раз спросила она, глядя на Андрея полными мольбы глазами.

– Почему бы и нет, – он равнодушно пожал плечами и усмехнулся, – нам хорошо вместе, но это просто секс. Ничего больше.

Его цинизм горько полоснул по сердцу. Беззвучно плача, Юлька смотрела, как он уходит. Андрей аккуратно, как и всегда, прикрыл за собой входную дверь, и только тихий щелчок автоматического замка очередной раз поставил точку в их встрече. Точку? Скорее, многоточие… Ведь не пройдет и пары дней, как она вновь окажется в его объятьях, проклиная себя за слабость.

Вслушавшись в тишину опустевшей квартиры, еще недавно наполненную стонами и жарким шепотом, Юля зарылась лицом в подушку и горько разрыдалась…

– Юль Дмитривна, там анализы принесли! Этого…Корнилова, – залетела в ординаторскую медсестричка.

– Кать, ну сколько раз говорить, не анализы, а результаты. Ты что, не могла сразу захватить? – Юля устало потерла покрасневшие после бессонной ночи глаза.

– Ой, Юлечка Дмитривна, да я ж капельницы развозила.

– Ладно, иди, сама возьму, все равно пора заглянуть к Ставрицкому, – она встряхнула головой, отгоняя сонливость, и поднялась на ноги, – «Скорее бы смена закончилась…бесконечная ночь».

Заглянув в палату к отходящему от наркоза пациенту и убедившись, что все в порядке, Юля пошла на пост. Варвара Константиновна, протягивая тонкую папку, с сочувствием посмотрела на уставшую женщину:

– Юлечка, вы бы хоть на часок прилегли.

– Да ничего, баб Варь, скоро смена закончится, отосплюсь.

– В отпуск-то когда?

– Через неделю уже, жду не дождусь.

– Поди, и планы есть? – по-доброму улыбнулась старушка.

– Ой, да какое там! Мне бы просто выспаться… Да и дела я что-то забросила совсем. Четвертый год ремонт собираюсь сделать. Доберусь, наконец.

– Ну-да, ну-да, – покивала головой баба Варя и вновь уткнулась в вязание.

Забрав папку с результатами, Юля вернулась в ординаторскую и, устроившись на диванчике, перелистала прикрепленные к карте сероватые бланки.

«В целом все хорошо. К отпуску Корнилова можно будет выписывать. Господи, как же я устала», – незаметно для себя Юля задремала, положив голову на широкий подлокотник…

Разбудила ее все та же шебутная Катюша, влетевшая в ординаторскую с привычным:

– Юль Дмитривна! Там Ставрицкий очнулся!

Поморщившись – голова отчаянно разболелась – женщина посмотрела на часики и со вздохом встала:

– Уже иду, – до пересменка оставалось двадцать минут.

Неделя пролетела незаметно. До самого конца Юля отчаянно боялась, что долгожданный отпуск сорвется из-за глупой случайности, но вот смена подошла к концу, и, переступив порог родной больницы, она отчетливо поняла – свободна!

Воздух насквозь пропах ароматом цветущей дички, беспорядочно растущей в больничном саду, превращавшей этот неухоженный уголок в волшебный сад. Юлька глубоко, с наслаждением вдохнула напоенный сладостью воздух и легко сбежала по ступенькам черного хода, от которого уходила протоптанная, ведущая прямо к остановке тропинка.

Настроение было весенне-солнечным, под стать ясному майскому дню. Улыбаясь каждому встречному, она почти бежала, торопясь скорее добраться до дома, где теплая ванна с душистой пеной смоет с ее кожи въедливый больничный запах.

«Вечером придет Андрей», – как всегда, мысль о любимом вызвала смешанные чувства тоски и предвкушения. За семь месяцев, которые они встречались украдкой, скрываясь ото всех, а прежде всего – от его жены, Юля почти смирилась с неприглядной ролью любовницы. Но найти в себе силы отказаться от полных страсти и горечи встреч не могла.

Всю дорогу до дома в полупустом автобусе Юлька проулыбалась своему отражению, мечтательно глядя на яркие витрины проплывающих мимо магазинов.

Квартира встретила ее привычной тишиной.

«Кошку, что ли, завести», – в тысячный раз мимолетно подумала она, – «Нет. Жалко…сдохнет же, с моей-то работой».

Сумка, с которой Юлька ездила в больницу, была заброшена в самый дальний угол, удобные туфли на низком каблуке спрятались в шкафу, а их хозяйка, на ходу разбрасывая одежду, поспешила в ванную. Через несколько минут по квартире разлился аромат любимого ею лимонного масла.

Яркие свечи освещали комнату неровным светом, отражаясь в хрустальной вазе с белоснежными розами, которую Юля поставила на низкий столик между тарелочками с легкой закуской и красиво нарезанными фруктами. В вазочке таяли взбитые сливки для лежащей тут же оранжерейной клубники.

«Классика жанра», – чуть усмехнулась Юлька своим потугам на романтику.

Застыв возле высокого зеркала, она всмотрелась в свое отражение, с неудовольствием отмечая темные круги под глазами и бледную кожу, не тронутую загаром… В остальном же… Стройная фигура с высокой, полной грудью, тонкой талией и красивым изгибом бедер радовала отсутствием лишних складочек и жира. Да и откуда им взяться, если целыми днями ей, молодому хирургу, приходилось крутиться как белке в колесе?

Рано лишившись родителей (на втором курсе ВУЗа), она всего добивалась сама. Институт, в котором девушка оказалась – благодаря целеустремленности и врожденному упорству – на бюджетном месте, интернатура… Вот с последней ей повезло! Врач, под чье строгое руководство она попала, оказался прекрасным специалистом, готовым Учить. Вот так, с большой буквы. И Юлька училась. Жадно, неистово… А после началась череда бесконечных операций, дежурств и одиноких дней и ночей. Четыре пролетевших мимо года до встречи с Андреем.

Встряхнув головой, Юля отбросила воспоминания и взялась за расчёску. Уж что-что, а волосы всегда были ее гордостью: длинные, густые, каштановые, с чудесным медово-золотистым оттенком, они струились по спине мягкими волнами, красиво обрамляя довольно милое лицо. Нет, красавицей она себя не считала, но большие серые глаза, прямой носик и нежные пухлые губы были по-своему очаровательны и привлекали немало взглядов противоположного пола. Вот только ее взор почему-то остановился на самом неудачном варианте.

А что сделаешь, если с первой же встречи коленки подгибались, а воздух забывал наполнять легкие? Ни-че-го… Вот и оставались Юльке короткие встречи, в которых помимо секса не было ни грамма тепла или нежности. А ей так хотелось, чтобы любимые губы хоть раз назвали ее… любимой. Увы…

«К черту!» – она отбросила расчёску и огладила длинный сарафан из тонкого, золотистого трикотажа, расправляя мельчайшие складочки. – «Вот возьму и прекращу все одним махом!.. Эх…ты сама– то в это веришь?» – она покачала головой своему отражению. – «Не смогу», – даже в мыслях это был почти беззвучный шепот.

А в дверь уже звонили…

Ладошки моментально вспотели, и Юля вытерла их, торопливо схватив салфетку со столика. Скомкав влажную бумагу и закинув ее подальше с глаз, она поспешила к двери. На пороге с бутылкой красного вина стоял Андрей. На мгновение Юлька снова залюбовалась высокой, по-спортивному подтянутой фигурой, скульптурно-красивым лицом и ярко-зелеными глазами, с ленивой насмешкой глядящими из-под густой черной челки.

– Впустишь? – окликнул он задумавшуюся Юлю.

– Да, извини… Проходи, –, слегка покраснев от неловкости, очнулась хозяйка.

– Помню, у тебя с завтрашнего дня отпуск? – проходя в маленькую, но уютную кухню, которую он почти полностью занял своей особой, и ставя бутылку на стол, уточнил мужчина.

– Можно считать, что он уже начался, – она улыбнулась.

– Значит, устроим себе маленький праздник. Сегодня я останусь у тебя.

Мгновенная вспышка счастья затопила Юлькино сердце, смывая недавние сомнения.

– А как же жена? Разве не станет тебя искать? – боясь, что он передумает, Юля закусила губу.

– Нет, Оксана уехала к родителям, так что ближайшую неделю я свободен как птица, – сильные руки легко ввернули штопор в упрямую пробку. – Не выгонишь?

– Ты же знаешь, что нет, – теряясь в глазах Андрея, счастливо улыбнулась Юлька, доставая недавно купленные бокалы.

Густая вишневая жидкость, играя сочными оттенками, разбилась о стеклянные стенки. Наполнив бокалы наполовину, он протянул один из них Юле:

– Твое любимое.

– Шираз?! Где ты его достал?

– Места знать надо, – он вел себя так, что это не укладывалось в привычные рамки его поведения, и девушка просто терялась. – Да не заморачивайся, пей лучше.

– Я ждала тебя, – смутившись как неопытная школьница, она взяла Андрея за руку и повела в спальню, где давно уже истекали восковыми слезами толстые свечи.

– Ух ты! У нас романтический вечер? – его бровь удивленно выгнулась.

– Я три года не была в отпуске, хотелось как-то отметить это редкое событие.

– Значит, вино пришлось кстати.

– А я шампанское купила…

– Пусть остается. – Андрей подождал, пока Юля сделает глоток и забрал у нее бокал, – иди ко мне.

Поставив оба – и свой, и ее – на столик, он уверенно притянул к себе мгновенно ослабевшую девушку. Сердце Юли пустилось вскачь… как было всегда, когда его руки властно хозяйничали на ее теле. Зарывшись пальцами в тяжелый шелк распущенных волос, Андрей резким движением запрокинул Юлькину голову, открывая взору изящную шею, и хищно впился в бешено пульсирующую жилку. Закрыв глаза, она вцепилась в плечи мужчины, отдаваясь обжигающему водовороту страсти, а он, ни на миг не отрывая губ от теплой кожи, целовал ее с первобытной жадностью, как будто умирал от жажды, и только она, Юлька, могла спасти его от неминуемой смерти. Горячие ладони нежно, но неудержимо скользнули под тонкие бретельки, и непонятно когда расстегнутый сарафан, задержавшись на полной груди, золотым облачком лег у босых ног. Подхватив любовницу на руки, Андрей бросил ее на прохладные простыни и отодвинулся, торопливо срывая одежду. Безжалостно скомканная футболка отлетела в угол, за ней последовали джинсы и белые носки. Под «боксерками», вызывая у Юли горячий прилив внизу живота, явственно проступала возбужденная плоть.