– Эдя, кто там еще? – требовательно вякнул томный женский голос.

Вот и все. Жене моментально нашлась замена. Муравская заявила бы, что Эдуард действовал согласно предложенным обстоятельствам в духе любого лимитчика, решившего зацепиться в большом городе. Только Аське ни в коем случае нельзя говорить, что она звонила. Стыдно! Надо же, и пожаловаться некому.

Наверное, неплохо, что так получилось. Значит, ни у Эдика, ни у Жени любви не было. Так, выдумали от скуки два одиноких человека какое-то там чувство. А при первой же проверке оно лопнуло, как пузырь. И хорошо еще, что не успели они на этом пузыре далеко улететь.

– Финита ля комедия, – произнесла Евгения, глядя на свое отражение в зеркале. – И не реветь.

Чтобы выполнить собственный наказ, она начала вспоминать строки гимна. Этому нехитрому приему ее научила Ася: мозг переключался, эмоции успокаивались и иногда удавалось избежать истерики. Главное, вспомнить текст позаковыристее, то есть усложнить задачу. Конечно, гимн уже давным-давно был другим, но для психологического отвлечения сгодился и старый, выученный в школе.

– Союз нерушимый республик свободных, – бормотала Женя, стремительно удаляясь от номера. Она, как на параде, старательно делала отмашку рукой, в которой была зажата мочалка. – Сплотила на веки великая Русь….

Неожиданно раздался посторонний звук. Женя отвлеклась от гимна и прислушалась. Ей показалось, что где-то рядом зло кричит Изольда. Судя по тону, можно было предположить, что она ругалась. Но ни единого слова было не разобрать. Изольда вопила какую-то невероятную тарабарщину.

Женя осторожно вытянула шею и осмотрела внутренний дворик корпуса. Среди пышных кустов с тонкими, пригибающимися к земле ветвями стояла Изольда Ивановна с каким-то представительным мужиком. И не просто представительным, а представительным с большой буквы. Надменный поворот головы, прямая спина и редкие, скупые звуки, которыми незнакомец разбавлял треск российской пенсионерки, удивительным образом контрастировали с его нарядом: шортами в аляповатый цветочек и белой футболкой.

– Просто баскетбольная команда в корпоративной форме, – изумилась Евгения, в очередной раз обнаружив мужчину все в той же белой футболке с уже знакомой надписью. – Или флэшмоб. Точно, флэшмоб!

Тем временем оппонент Изольды что-то снова произнес, а старуха разразилась в ответ мелким горохом непонятных слов. Она трясла у мужика перед носом какой-то книгой, явно намереваясь хлопнуть его по физиономии. И хлопнула бы, если бы книга не была такой ветхой. То, что фолианту не меньше лет, чем самой Изольде, было видно даже издалека.

Если бы скандал происходил на русском, Женя непременно дослушала бы до конца. Но из этой сцены она вынесла лишь два момента: во-первых, Изольда Ивановна владеет какими-то редкими диалектами, что, несомненно, заслуживает уважения. А во-вторых, она явно торговалась, и не за какую-то нелепую побрякушку из самоварного золота, а за букинистическое издание. Вот они – российские пенсионеры-интеллигенты. Есть чем гордиться!

«Пойду-ка я тоже что-нибудь возьму почитать», – подумала Женя и направилась в холл.

В дальнем углу стояла полка забытых постояльцами книг. Библиотека. Скорее всего, ничего путного там нет, но чтение даже самого неудачного детектива поможет отвлечься от мыслей об Эдике. Или даже не о нем, а о своем будущем. У них ведь теперь разное будущее…

В библиотеках обычно самые хорошие книги бывают потрепанными. Следуя этому наблюдению, Женя быстро нашла томик Агаты Кристи в солидном переплете, без пестрых современных иллюстраций. Повеселев, она поспешила на пляж, сжимая в одной руке мочалку, а в другой – добытое чтиво.

«Поспешишь – людей насмешишь», – всегда говорила бабушка.

Именно эта замечательная поговорка всплыла в Жениной голове тревожно пульсирующей красной надписью, когда на выходе из холла она попала на участок свежевымытого, идеально гладкого пола. В тщетных попытках сохранить равновесие, Евгения покатилась вперед и последовательно сшибла желтую табличку с предупреждением о том, что пол влажный, чемодан на колесиках и слишком поздно метнувшегося из-под ног мужика в дурацкой соломенной шляпе и огромных, на пол-лица, очках. Об него-то она и затормозила.

– Ой, извините, – залепетала Женя, вставая с поверженной жертвы и попутно радуясь, что в дефиците веса иногда бывают свои плюсы. Во-первых, скорость ниже, а во-вторых, травм у попавших под этот вес меньше.

– Вы? – изумился очкастый. – Ничего себе встреча! А ну-ка пойдемте со мной! – И он потащил опешившую Женю на улицу.

Она торопливо перебирала заплетающимися ногами, боясь наступить на пятку шагавшего впереди похитителя, и пыталась сообразить, кто это. Наличие соломенной шляпы и очков делало его похожим и на компьютерщика Мишу с работы, на шефа, на соседа Романа Васильевича и даже на бывшую преподавательницу английского из ее старой школы.

Тем временем они доскакали до утопавшей в тени площадки с очаровательными, уютными скамеечками.

– Рассказывайте все! – потребовал незнакомец. – Прямо сейчас. И не надо драматических пауз, во время которых вы будете придумывать, что и как соврать!

Женя молча округлила глаза, ставшие похожими на пресловутые «восемь копеек», и робко уточнила:

– Вы сумасшедший?

– Так понятнее? – ехидно поинтересовался похититель, сняв очки.

– Здрасте, – остолбенела Женя. Она, конечно, верила, что в жизни бывают совпадения, но вот чтобы такие…

Симпатичный риелтор, захаживавший к Анне Борисовне Зевс, материализовался на африканском побережье и нагло разглядывал ее, недобро сверкая глазами.

– Здоровее видали, – неинтеллигентно отреагировал мужчина и требовательно подался вперед: – Ну, давайте! Я жду!

– Что давать? – Страшно Жене не было, хотя в его голосе и слышалась вполне реальная угроза. Такие положительные пай-мальчики, даже изображая злодеев, все равно выглядят вполне позитивно.

– Пойте! – съязвил он.

– Петь?

– Не валяйте дурака, как вас там… Как вас, кстати, зовут?

– Евгения. А если вы тоже представитесь, будет совсем хорошо.

– А то вы меня не знаете! Врать тоже надо уметь.

– Почему? Я вас помню. Только нас, вообще-то, не представляли.

– Неужели? Александр Белогорский! Все? Формальности соблюдены? Признаваться будете?

– Да, – улыбнулась Женя. Александр Белогорский так старательно пытался изобразить плохого парня, что его выгнали бы с самого бездарного малобюджетного проекта. – А в чем? Слушайте, а как вы меня нашли? В смысле, как вы сюда попали? Скажите честно: тут где-то в кустах скрытая камера? Это розыгрыш? То-то я смотрю, тут все такие странные, как в авангардном фильме. Или в дурдоме. Что почти одно и то же.

– Вам смешно, Евгения? Прикидываетесь или время тянете? Кто ваш сообщник? Он здесь?

– Александр, давайте начнем с самого простого, а то мы с вами, как слепой с глухим. Который час – хорошая погода… Как вы здесь оказались?

– Жену искал.

– В смысле? Жениться хотите? Но у вас же обручальное кольцо было, мне Ася сказала…

– Я искал свою жену. И нашел в этом отеле. Представляете, какая неожиданность! Мало того, что она тут, так еще и вы тут! Считаете, что это можно списать на банальное совпадение?

Женя, которая за мгновение до этого даже решила, что это ее, как царевну-лягушку на болоте, отыскал косноязычный жених, густо покраснела. А потом разозлилась.

– Что вы на меня орете! – запальчиво выкрикнула она и даже погрозила Саше крохотным кулачком. – Мой отпуск и так похож на поездку в санаторий для душевнобольных! А тут еще вы со своими глупостями! Какие сообщники? Какая жена? Я с подругой приехала, а у нее абсолютно точно никакого мужа нет!

Когда каждый орет что-то свое, найти точки соприкосновения сложно. Но можно, если один из собеседников наконец заткнется и попробует расслышать, что ему кричат с другого берега. Иногда диалог мужчины и женщины напоминают программу «Пусть говорят». Вроде и проблема есть, и решить ее надо, но каждый надрывается, чтобы путем увеличения децибел донести свою правду и точку зрения, а в результате получается какофония без внятного текста.

Из того, что озвучил Саша, Женя не поняла ни одной претензии. Более того, суть его выкриков походила на разрозненные странички детективного романа, который погрызла заскучавшая собака. Вроде и немного бумаги с буквами осталось, и даже обложка местами цела, но кто, кого, за что и как, совершенно неясно.

– Вы мне можете не верить сколько угодно, – устало вздохнула Женя. – Но я не знаю вашу жену. И приехала я сюда, потому что меня подруга привезла. У меня душевная травма.

Она нервно усмехнулась. Сколько патетики! Да Эдика можно теперь приравнять к царапине, а не какой-то там травме. Он того не стоит!

Разумеется, Саша не верил. Он с некоторых пор вообще перестал доверять женщинам. И они сами в этом виноваты. Несколько дней назад произошли события, превратившие наивного, галантного Александра в желчного женоненавистника.

А все началось со старушки, к которой он понесся со своей неразрешимой проблемой.

Анна Борисовна Зевс выслушала его сбивчивый рассказ благосклонно и, несмотря на то, что кое-кто подозревал ее в приближающемся маразме, начала действовать бодро и четко. Она нашла среди своих многочисленных знакомых какую-то Симочку, которая была ей чем-то обязана, а у Симочки была дочь, а у дочери муж, а у мужа – брат! Так вот этот брат работал частным детективом.

И только крайней степенью растерянности и шока можно было объяснить факт, что Александр, вычеркнув из списка возможностей помощь милиции, напрочь забыл о том, что в природе существуют детективные агентства.

Брат-мужа-дочери-подруги по имени Юрий, оказавшийся суровым крепышом лет пятидесяти, быстро выяснил, куда, когда, а главное, каким образом исчезла Катерина. Вечером того же дня Александр выяснил, что жена самостоятельно купила путевку. Но обрадоваться он не успел – Юрий дополнил хорошую новость плохой. Во-первых, Валентин находился в разработке у его коллег, во-вторых, он был довольно известным в узких кругах аферистом, в-третьих, уже сдал на продажу Катино ожерелье, которым она так гордилась, а в-четвертых, оказался ее любовником.