После той утренней прогулки она больше не видела графа Саммерсфилда. Он словно исчез, хотя она точно знала, что это не так. Очевидно, ему понравилось играть в прятки! Зато Синара с пользой провела время, разузнав, что собирается предпринять граф в отношении скачки на специальный приз короля. Пришлось потратить больше денег, чем предполагалось, поскольку Гарри, очевидно, выругал слуг за склонность брать взятки. И все же ее конюх сумел вытянуть из какого-то особенно алчного собрата нужные сведения. Саммерсфилд намеревался скакать на собственном жеребце. Если он выиграет, завоюет приз и почести, если же проиграет, что же: для него это только хорошая разминка, которая к тому же не будет стоить ни гроша.

Том Дженкинс, жокей герцога Ланди, собирался скакать на нынешнем любимце и чемпионе Сумеречном Ветре. Дженкинс – человек неподкупный и не соблазнится даже горой золота. Все же, если граф Саммерсфилд собирается участвовать в скачках, Синара Стюарт последует его примеру.

Вряд ли еще какая-то женщина до нее осмелилась появиться на скаковом кругу в Ньюмаркете. Когда маскарад раскроется, будет ужасный шум. Но Синара только смеялась про себя. Она твердо вознамерилась побить Гарри Саммерса и сделать все, чтобы он это узнал.

– Что-то неладное ты задумала, – тревожилась Жасмин, заметив, как притихла Синара в последнее время.

– Никаких скандалов, бабушка, – еще раз пообещала Синара, – но, может, я дам придворным хорошую возможность посплетничать вволю.

Наконец настал день скачек, солнечный, но ветреный. Двор собрался на поле, чтобы полюбоваться лошадьми. Приз разыгрывался в третьем заезде. Зрители громко переговаривались. Мужчины большей частью сидели в седлах, женщины – в каретах. Были и такие, которые пришли пешком. Жасмин на своей арабской кобыле оказалась рядом с очаровательным маленьким экипажем, в котором сидела любовница короля Нелл Гвин.

– Похоже, вы кого-то потеряли, – тихо заметила Нелл, блестящие зеленовато-карие глаза которой искали Синару. Ее не услышал никто, кроме Жасмин.

– Вы, случайно, не знаете, что она затеяла, мистрис Гвин? – осведомилась вдовствующая герцогиня.

Нелли тряхнула каштаново-рыжими локонами.

– С тех пор как мы приехали в Ньюмаркет, мадам, я почти ее не вижу.

– Она поклялась, что найдет придворным тему для сплетен. Это все ее несчастная страсть, – пробормотала Жасмин, но тут же рассмеялась: – В ее годы я была так же упряма. Но при этом в моих жилах не текла кровь Стюартов.

– И кто же держал вас в узде, мадам? – полюбопытствовала Нелли.

– Моя бабушка. Я пытаюсь стать таким же другом Синаре, каким была мне мадам Скай, но все же я тогда не была такой сорвиголовой. По крайней мере не постоянно, – поправилась Жасмин.

– О, смотрите! – вскричала Нелли. – Едут первые всадники!

Она даже привстала, чтобы получше рассмотреть жокеев, но тут же охнула и прикрыла рот ладонью.

– Господи Боже! О-о! Этого просто быть не может! Никак не может!

– Что там? – удивилась Жасмин. – Что вы там увидели? Да говорите же!

– Вон те три всадника впереди. Идут голова в голову, – выпалила Нелл. – Первый – жокей вашего сына. Второй – граф Саммерсфилд. Но взгляните хорошенько на третьего! Того, что в черном и черно-белой шапочке! Я готова голову прозакладывать, что это сама Син на своем вороном жеребце! Вот, мадам, вот они скачут мимо!

Гром копыт почти заглушил ее слова. Жасмин последовала совету Нелл, и с ее губ сорвалось громкое ругательство.

– Будь все проклято! Никогда бы не подумала...

Потому что Нелл оказалась права. Мимо них только сейчас промчалась Синара на Пушинке, яростно подгонявшая коня в своем стремлении поскорее достичь финиша. Жасмин увидела, как жокей герцога замахнулся хлыстом на хозяйку вороного, но девушка вовремя заметила маневр и успела отбить удар собственным стеком, да так ловко, что шапочка слетела с головы Тома. Толпа одобрительно заревела. Кто-то вопил: «Молодец»! – в защиту неизвестного наездника, предупредившего нечестный выпад Дженкинса.

Синара низко нагнулась над холкой жеребца, шепотом понукая его бежать быстрее. Она всегда знала, что Пушинка – на удивление резвое животное. Он и конь, выставленный на скачки отцом, были братьями, правда, рожденными от разных кобыл, но имевшими одного отца. Сумеречный Ветер начал слегка отставать, а гнедой графа по-прежнему держался рядом. Синара еще больше подалась вперед, с силой сжав бока коня.

– Давай, мальчик! Еще чуть-чуть, – взмолилась она и в самом деле ощутила, как он немного убыстрил ход. Но и гнедой сделал рывок, ибо граф Саммерсфилд был так же тверд в своем намерении выиграть.

Впереди замаячили финишные столбы. Кому-то нужно еще прибавить скорости, но Пушинка уже начал уставать. Тогда Синара подняла хлыст, не затем, чтобы ударить животное, но чтобы привлечь внимание соперника. Граф краем глаза уловил движение и, повернув голову, изумленно округлил глаза. Именно этого и добивалась Синара. Пришпорив скакуна, она пересекла финишную черту и при этом обогнала графа всего лишь на голову. Но, не довольствуясь победой, она со смехом стащила с головы шапочку, так что длинные темные локоны рассыпались по плечам.

Удивленный рев пронесся по толпе. Синара отошла в сторону, боясь быть растоптанной: к финишу мчались остальные наездники. Судя по выражению лица Гарри, он не знал, то ли злиться, то ли смеяться. И выбрал последнее. Ну что за девчонка! Только она способна выкинуть подобную штуку!

Наконец, к собравшимся медленно подъехал король и, поняв, из-за чего вся эта суматоха, вопросительно поднял смоляную бровь.

– Так-так, кузина Синара, похоже, ты одурачила всех нас и натянула нос отцовскому жокею, который, как я полагаю, опротестует твою победу.

– Я не знаю правила, запрещающего женщине участвовать в скачках, ваше величество, – задорно ответила Синара. – Том Дженкинс был всего третьим и отстал на целый корпус. Если кому и полагается протестовать, так это графу Саммерсфилду.

– И вы это сделаете, Саммерсфилд? – поинтересовался король, которому не терпелось услышать ответ.

– Вовсе нет, ваше величество. Скачка была справедливой, честно проведенной и честно выигранной. Приз должна получить леди Стюарт, – великодушно признала Синара.

– Что же, кузина, похоже, сегодня ты поразила всех, – заметил король.

– По-видимому, да, ваше величество, – лукаво хихикнула Синара, и Карл от души рассмеялся.

– Ты истинная Стюарт, кузина. Истинная Стюарт! Но должна обещать мне, что больше не станешь выкидывать таких трюков. Это была опасная затея. Твоя бедная мама, кажется, вот-вот упадет в обморок из-за твоего дурного поведения. Правда, бабушка, похоже, больше забавляется, чем сердится, а вот папа... папа – дело другое, моя хорошенькая Син. Я вручу тебе приз и оставлю вас вдвоем. Попытайся умилостивить его.

И Карл Стюарт, король, вручил кузине золотой флакон, тогда как стоявший неподалеку Чарлз Стюарт, герцог Ланди, сверлил дочь разъяренным взглядом.

Синара учтиво поблагодарила короля и, повернувшись, сказала отцу:

– Вот, папа, это награда твоим конюшням, поскольку Пушинка – один из твоих коней. Прости, что обогнала Сумеречного Ветра, но ты все равно должен пожурить Тома Дженкинса за попытку напасть на соперника.

– Немедленно домой! – процедил герцог Ланди тоном, доселе Синарой не слыханным. Отец никогда не был так с ней холоден!

– Да, папа, – покорно пролепетала она, потому что при взгляде на его лицо становилось, ясно: сейчас не время и не место спорить. Поэтому она повернулась и отошла подальше от разгневанного родителя.

– Осторожнее, Чарли! – предупредила мать. – Она не сделала ничего дурного. Всего лишь смелая выходка, не более того. Король не сердится, и тебе тоже не стоит.

– Но ее могли убить! Искалечить! Растоптать! – закричал герцог.

– Пока что она жива, цела и невредима, – спокойно парировала Жасмин.

– Думаю, – едва слышно вставила все еще не оправившаяся от испуга герцогиня Ланди, – что нам немедленно нужно найти ей мужа! Она должна остепениться и стать примерной женой и матерью, прежде чем окончательно погубит свою репутацию! Я всегда считала себя женщиной сильной. Но больше не могу вынести ее безобразного поведения.

– Полностью согласен! – заявил Чарли.

– А я – нет! – резко бросила Жасмин. – Худшее, что ты можешь сделать сейчас, – попытаться принудить Синару к браку, которого она не желает. По-моему, она достаточно ясно дала понять, кого именно предпочитает.

Она бросила многозначительный взгляд на графа Саммерсфилда и смело спросила:

– Неужели вы позволите этому произойти, милорд, и только потому, что не имеете мужества признать правду?

Гарри пристыженно опустил глаза, но тут же с тихим стоном отчаяния повернулся и отошел.

– О чем это вы? – поинтересовался король.

– Он влюблен в Синару, но не желает ни сознаться в этом, ни жениться на ней. И все потому, что опасается такого же несчастья в браке, как у его покойных родителей, – раздраженно объяснила Жасмин.

– Говорят, он убил своего отца, – заметил король.

– Ваше величество! – воскликнула Жасмин, окончательно раздосадованная сложившейся ситуацией. – Неужели вы считаете, что я стала бы поощрять собственную внучку в ее погоне за Гарри Саммерсфилдом, будь в этом хоть капля правды? Я провела целое расследование в отношении его и всей семьи, и, поверьте, у меня надежные источники. Я всегда делала все возможное, чтобы защитить и уберечь от бед своих родственников! История слишком долгая и сложная, чтобы рассказывать ее здесь, но уверяю, граф не убивал отца. Хотя, учитывая то, что я узнала об этом человеке, удивительно, как это он дожил до своего возраста!

– Ваша суждение всегда было безупречным, мадам, – кивнул король. – Надеюсь, что когда-нибудь вы поведаете мне все, от начала до конца.

– Ее суждение неизменно безупречно, кроме тех случаев, где речь идет о Синаре! – взорвался герцог. – Моя жена совершенно права. Синару следует выдать замуж за респектабельного, уважаемого человека, если я сумею такового найти, учитывая ее поведение. Не знаю, кто вообще способен ею соблазниться!