Я отдернул руку от промежности и украдкой посмотрел в лобовое стекло. Ни Мэдди, ни ее соседей нигде не было видно, но, боже, мне нужно было взять себя в руки.

Может, Мэдди уйдет. Может, она пойдет за покупками или потусоваться с Рейчел, или еще что-нибудь.

«Она не пойдет. Ты же знаешь, что она этого не сделает».

Нет, она этого не сделает. Потому что, как бы сильно я ни желал это отрицать, милая маленькая Мэдди хотела меня. Если бы та ночь девять месяцев назад не открыла мне правду, я бы просто увидел, как она смотрит на меня сейчас. Как будто полностью отказалась даже от попыток скрыть это от меня. Черт, я практически чувствовал запах ее гребаного желания, когда мы стояли слишком близко. Она хотела, чтобы я ее трахнул, и я не знал, был ли это какой-то комплекс папочки или что-то еще, но это только сделало намного сложнее помнить, что я не должен — не мог — трахать ее.

Я закрыл глаза и подумал о Фрэнке, о том, как он будет разочарован во мне, о том, как он будет вечно ненавидеть меня только за то, что я так думаю о его дочери. Это было так же эффективно, как лить ледяную воду на мои яйца. Моя эрекция исчезла, и я чуть не застонал от облегчения.

Глубоко вздохнув, я вылез из машины, схватил пояс с инструментами, пристегнул его и направился к входной двери. Я постучал один раз, и дверь открылась, как будто Мэдди стояла с другой стороны и ждала меня.

Я бросил один взгляд на Мэдди, и моя эрекция вернулась в полную силу, как будто никогда и не пропадала. Я уставился на нее, в то время как похоть ревела в моем животе, а пульс глухо стучал в ушах. На ней были такие узкие джинсы, что казались нарисованными. Несмотря на холодную погоду, на ней тонкая белая майка, которая обтягивала ее грудь без лифчика. Я уставился на ее соски, торчащие из-под тонкой ткани. Были ли они того же оттенка розового, что и ее губы? Мне до смерти хотелось это выяснить.

Прежде чем успел сделать какую-нибудь глупость, например, прикоснуться к ним, перевел взгляд на ее лицо. Ее щеки порозовели, и я внутренне застонал, увидев выражение ее глаз. Черт возьми, девять месяцев я успешно скрывал от нее свою похоть и взорвался меньше чем за три секунды.

И все потому что на ней не было гребаного лифчика.

— Привет, Джейкоб, — ее голос звучал с придыханием, полным желания.

Я прочистил горло:

— Привет. Можно мне войти?

— Ах да, конечно, — ее смех был немного пронзительным. Она отступила назад, а я стиснул зубы и вошел в дом.

— Сначала я сделаю кое-какие измерения. — И быстро зашагал по коридору к кабинету Фрэнка. Я не был в доме со дня похорон. Я задержался после того, как все ушли, помог Мэдди убрать остатки еды и рассортировать десятки запеканок, которые принесли люди. К тому времени, как мы закончили, морозильник был полон до краев. Мэдди одарила меня своей милой улыбкой, когда я сказал ей, что ей не придется покупать еду в течение года.

Затем последовал за ней в гостиную и увидел, как она дотронулась до старого кресла, в котором всегда сидел ее отец. Ее лицо сморщилось, она начала раскачиваться, и я поднял ее и отнес на диван. Я усадил ее к себе на колени и стал укачивать, шепча слова утешения в ее волосы, но это не помогло, и она всхлипывала. Она плакала, пока не уснула, а я продолжал обнимать ее, поглаживая по спине и чувствуя, как разбивается ее сердце.

Когда она проснулась меньше чем через час, то попыталась извиниться. Я обхватил ладонями ее лицо, погладил большим пальцем атласную щеку и сказал, что все в порядке. Прежде чем успел сказать ей, что буду рядом, когда ей понадобится, ее нежный маленький рот оказался на моем.

Она была на вкус как мята, и когда ее сладкий язык проскользнул мимо моих губ в мой рот, похоть затопила меня. Я обхватил ладонями ее затылок и крепко поцеловал, взяв ее рот с грубой настойчивостью, в то время как мой член становился твердым под ней. Она прижалась к нему своей задницей и издала сладкий тихий стон, от которого моя кровь загорелась от потребности в ней.

Когда она наклонила голову и прикусила мое широкое горло, я был в двух секундах от того, чтобы отнести ее в спальню и трахнуть. Единственная причина, по которой я этого не сделал, единственное, что меня остановило, — это мельком увиденная фотография Фрэнка на каминной полке. Моя похоть тут же умерла и сменилась стыдом. Я столкнул милую Мэдди со своих колен и практически выбежал из дома. С тех пор я не возвращался.

Слава богу, она ни разу не попыталась поговорить со мной о той ночи. Не знаю, что бы я ей сказал. Эй, Мэдс, знаю, что ты выросла рядом со мной, и я лучший друг твоего старика, но я действительно хочу трахнуть тебя сейчас.

Черт. Мне хватило одного сладкого поцелуя, чтобы забыть ту маленькую девочку, которой была Мэдди. Теперь я видел только женщину, в которую она превратилась.

Очень сексуальную женщину.

Черт возьми, согласиться построить книжные полки было ошибкой.

Я притормозил у самого входа в кабинет Фрэнка. Я почти боялся войти. Все еще скучал по своему лучшему другу, и мысль о том, чтобы быть в этой комнате, быть рядом со всем, что служит ничем иным, как напоминанием о том, что я – о том, что Мэдди – потеряла, заставляла меня чувствовать себя плаксой.

— Джейкоб? Что случилось? — Голос Мэдди был полон беспокойства. Я отпрянул, когда она коснулась моей руки.

— Все в порядке.

Я открыл дверь и вошел в кабинет.

Это не так плохо, как я думал. Было много вещей, которые напоминали мне о Фрэнке, но Мэдди внесла некоторые изменения. Его старый письменный стол исчез, сменившись более новой, изящной моделью, и тонкий ноутбук был на месте древнего компьютера, который раньше стоял на столе. Однако его старое офисное кресло все еще там, выглядит еще более изношенным рядом с новым современным письменным столом. Дальняя часть комнаты была пуста. На полу перед ним громоздились коробки с книгами.

— А что случилось со старой книжной полкой?

— Она сломалась под тяжестью книг недели через три после смерти отца, — Мэдди тихонько рассмеялась. — Это случилось посреди ночи и чертовски напугало меня. Громкий треск, а затем грохот падающих на пол книг — я подумала, что кто-то вломился сюда с пистолетом или чем-то в этом роде. Я просидела в своей постели, как испуганный ребенок, около часа, прежде чем наконец набралась смелости выйти из своей комнаты.

У меня защемило сердце при мысли о том, что Мэдди одна и напугана в своем собственном доме.

— Ты должна была позвонить мне.

— Я знала, что ты не придешь, — ее голос был мягким, и в нем нет никакого обвинения, но я все равно вздрогнул, как будто она кричала на меня.

Но она ошибалась. Я был бы там в мгновение ока, если бы она позвонила мне, но после того, как обращался с ней, она никак не могла этого знать.

— Мне очень жаль, Мэдс, — мой голос был хриплым от раскаяния.

— Все в порядке. Я знаю, почему бы ты этого не сделал. А теперь, — ее голос звучал бодро, — я думаю о трех книжных полках вдоль стены. А ты как думаешь? Таким образом, у меня есть место для всех папиных книг и некоторых безделушек и картин.

Я кивнул.

— Конечно. Книжные полки получатся поменьше, если ты хочешь, чтобы три из них поместились у стены, но они все равно будут хорошо смотреться.

— Хорошо. Могу я помочь с измерениями? — Она одарила меня очаровательной улыбкой.

— Нет.

— Ты уверен? Я могу держать другой конец ленты или...

— В одиночку я работаю быстрее. — Я отступил назад и многозначительно посмотрел на дверь.

Разочарование отразилось на ее лице, но она кивнула и направилась к двери. Господи, ее упругие сиськи подпрыгивали при каждом шаге.

— Ладно, если тебе что-нибудь понадобится, просто крикни. Я буду в своей комнате. Это совсем рядом так что...

На лбу у меня выступил пот. Как будто я нуждался в напоминании, что спальня Мэдди была совсем рядом.

— Я в порядке.

— Ладно, еще раз спасибо, Джейкоб.

— Ага. — Я отошел от нее, вытаскивая из-за пояса измерительную ленту. Подождал, пока не услышал, как закрылась дверь, затем прислонился лбом к стене и поправил свой пульсирующий член.

Я еле услышал скрип кровати Мэдди, когда она забралась на нее, и мой член набух еще больше.

Черт. Ну я и вляпался.

* * *

— Открыто.

Я колебался. Господи, я действительно не хотел идти в спальню Мэдди.

— Мэдди, это я.

— Я знаю. А кто еще это может быть? Входи, ради бога.

– Ты... Ты одета?

— Нет, Джейкоб. Я лежу здесь голая на своей кровати среди бела дня.

Поддразнивание в ее голосе заставило мои щеки покраснеть, но мысль о том, что она действительно может быть голой, заставила меня толкнуть дверь. Она сидела, скрестив ноги, посреди кровати, с айпадом на коленях, полностью одетая. Разочарование нахлынуло на меня, но я выбросил это из головы, когда она улыбнулась.

— Привет, что случилось?

— Я иду за деревом для книжных полок.

— Хорошо. Тебе нужно, чтобы я пошла с тобой, чтобы заплатить за них или…

— Нет. Я выставлю тебе счет за расходные материалы и работу, как только закончу.

— Да, конечно. Это было глупо с моей стороны, — она улыбнулась и соскользнула с кровати. — Я сама собираюсь выполнить пару дел, так что...

— Нет, — ответил я.

— Что нет? — Она нахмурилась, глядя на меня.

— Нет, ты не можешь пойти со мной.

Она сморщила нос, глядя на меня.

— Это не то, что я собиралась сказать. Я просто хотела спросить, у тебя все еще есть ключ от дома?

— Да.

— Ладно, тогда просто воспользуйся своим ключом, чтобы войти.

— Куда ты собралась? — Это было не мое дело, но я все равно спросил.

— Мне нужно кое-что сделать, а потом встретиться с друзьями перед работой.