— Что стряслось? Что стряслось, викарий?

— Не волнуйся, все живы и здоровы, — выкрикнул в ответ Боб Джайлс, когда расстояние между ними сократилось. Он остановился и отдышался. Наступил решающий момент, а викарий не знал, что сказать.

— Но тогда почему вы меня встречаете? — Тяжело дыша, Джек замер в нескольких шагах от него. — Ведь вы здесь не случайно? Вы пришли меня встретить?

— Я подумал, что это моя обязанность, — кивнул Боб Джайлс.

— Что случилось с Кристиной? — побледнев, повторил Джек. — Где она?

Боб молчал, не находя нужных слов. Перед ним стоял не мальчик, а солдат, закаленный в боях. После недолгого колебания викарий выпалил на одном дыхании:

— Сейчас она, возможно, уже во Франции.

В этот момент он казался себе плохим актером, играющим в третьесортном фарсе: настолько фальшиво и невероятно это прозвучало.

— Ее сопровождает представитель Красного Креста. Кристина направляется в Гейдельберг, надеясь разыскать там свою маму и бабушку.

Сначала Джек подумал, что викарий спятил, как Уилфред Шарки, и соответственно отреагировал:

— В таком случае я сиамский принц.

Он взглянул на чемодан, раздумывая, стоит ли возвращаться за ним или же оставить его здесь, на радость удачливому бродяге. Ведь самому ему это барахло уже не понадобится.

— Я говорю серьезно, — заметил Боб Джайлс. — Мне не до шуток. Я вовсе не выжил из ума. Кристина давно вынашивала идею найти своих пропавших родственников. Она убеждена, что они живы. По ее просьбе Карл Фойт разослал запросы в различные организации. Но в списках людей, уцелевших в немецких лагерях, их имена не значатся. Поэтому Кристина решила отправиться в свой родной Гейдельберг и поискать их там самостоятельно.

— Боже правый! — воскликнул Джек, вне себя от отчаяния.

Кристина уехала от него! И разумеется, вовсе не потому, что ей взбрело в голову отправиться на поиски своей родни. Это пустые отговорки. Если она и объяснила таким образом свое решение покинуть мужа, то лишь для придания своему исчезновению некоторого благообразия. Джек заскрипел зубами. Но он не попадется на эту удочку! Он понимает: она решила уйти исключительно потому, что между ними что-то разладилось. Он уже в прошлый раз почувствовал, в каком она состоянии. Он знал, что их брак под угрозой.

Больше Джек не желал ничего слушать. В полнейшем отчаянии он резко повернулся и быстро пошел прочь через пустошь. Их отношения всегда были странными, только ему никак не удавалось понять, в чем причина. Джек почувствовал, что он готов разрыдаться, чего с ним уже давно не случалось. Что же ему теперь делать? Как он будет жить без нее? Как он вынесет эту боль?

Боб проводил его расстроенным взглядом и махнул рукой. Он не ожидал, что Джек станет так убиваться. Может быть, юноша его неверно понял? Викарий тяжело вздохнул и взъерошил волосы: пожилому человеку трудно найти общий язык с молодым парнем! Оставалось лишь вернуться домой и ждать, пока Джек придет в себя после потрясения. С трудом передвигая ватные ноги, Джайлс повернулся и побрел в направлении площади Магнолий, надеясь, что в ближайшее время ему не придется пережить никаких новых неприятностей.

— Я и не собирался вас преследовать! — возмущенно возразил Леон, стоя напротив Джосса Харви на ступенях дворянского клуба на Пэлл-Мэлл и чувствуя себя белой вороной. Так случалось всякий раз, когда он выходил из строгих рамок дозволенного простому темнокожему работяге и появлялся в местах, где таким, как он, появляться не следовало. В прибрежных кварталах, таких, как Бермондси, Детфорд и Гринвич, где полно иностранных моряков, он не привлекал к себе внимания. В Льюишеме и Блэкхите люди оборачивались и смотрели ему вслед. Здесь же, возле элитного клуба на центральной улице Лондона, прохожие застывали на месте, увидев темнокожего матроса, и во взглядах их светилась неприязнь.

— Вы специально подкараулили меня! Какая невиданная наглость! — словно выплюнул ему в лицо Джосс Харви. — Я не допущу, чтобы вы усыновили моего правнука. Мой внук был героем, он погиб, сражаясь за Англию! И его сын никогда не станет приемным сыном черномазого! — Лицо старого джентльмена побагровело от ярости, и Леон с ужасом понял, что им никогда не суждено разговаривать на равных. Как и предупреждала Руби, он лишь испортил все дело, попытавшись спокойно побеседовать с этим человеком. Сам того не желая, Леон подвел и ее, и Кейт.

Теперь ему оставалось только повернуться и уйти. В этот момент от дверей клуба отделился швейцар и, подойдя к Джоссу Харви, осведомился:

— Вам не требуется помощь, сэр?

Этим он еще больше разъярил старика.

— Я похож на человека, нуждающегося в помощи? — рявкнул он. — Разумеется, мне она не требуется! Где мой шофер? Где моя машина?

Лимузин стоял в каких-то десяти шагах от него, но водитель перебежал дорогу, чтобы купить в табачном киоске пачку сигарет. Поток машин задержал его возвращение к хозяину. Из-за угла Сент-Джеймс-стрит появился двухэтажный автобус. Воспользовавшись тем, что он притормозил, Хеммингс бросился вперед, надеясь добежать до оставленного без присмотра «бентли» прежде, чем будет уволен. Внезапно из-за автобуса выскочил грузовик с лебедкой в кузове. Раздался страшный скрип тормозов и звук глухого удара тела о металл. Прохожие закричали. Лебедка накренилась и рухнула на мостовую.

Леон видел, как из-под нее выкатилась фуражка Хеммингса, которого прочно придавила к брусчатке груда металла.

— Он погибает! Он погибает! — закричал кто-то из прохожих, указывая пальцем на распластанное тело шофера, к которому бежали водитель грузовика и кондуктор автобуса. — Вызовите «скорую» и пожарных!

Леон тоже подбежал к пострадавшему, понимая, что, если не вытащить его из-под лебедки, он умрет, если уже не умер.

— Кажется, он жив! — воскликнула Мейвис и, наклонившись над пострадавшим, ухитрилась пощупать у него пульс.

— Нужно вытянуть беднягу из-под лебедки, иначе ему конец, — заметил кто-то из зевак. — Но без крана тут не обойтись.

Леон опустился рядом с Мейвис на колени и сказал:

— Отойди! Я попытаюсь приподнять лебедку и держать, пока его будут вытаскивать.

— Тебя самого придавит, черт бы тебя побрал! — выкрикнула Мейвис, побелев как мел. — Не сходи с ума, Леон! Скоро приедут пожарные, и тогда…

— Вытащите его! Делайте же что-нибудь! — раздался голос Джосса Харви у них над головами.

Леон обернулся и увидел, что владелец лимузина стоит в нескольких шагах, а кто-то из прохожих пытается объяснить ему, что вытащить беднягу из-под лебедки можно, лишь рискуя собственной жизнью.

— Смотрите, у него изо рта пошла кровь! — испуганно воскликнула какая-то женщина. — Долго он не протянет!

Лебедка все сильнее расплющивала несчастного Хеммингса. Женщины визжали. Леон стал стягивать с себя куртку, приговаривая:

— Не волнуйся, Мейвис, меня вытащат пожарные. Если этому парню сейчас не помочь, он погибнет до их приезда.

— На твоем месте я бы не рисковал, матрос, — заметил водитель автобуса, на котором работала Мейвис. — Но если ты сумеешь чуточку приподнять лебедку, я вытащу из-под нее этого бедолагу. У меня есть опыт в таких делах, в войну я служил в частях гражданской обороны.

Леон уже полез под лебедку и лег рядом с потерявшим сознание Хеммингсом, когда рядом опустился на колени Джосс Харви.

— Одному тебе не справиться, — сказал он. — У меня в руках еще есть силенка. Давай попытаемся вместе приподнять эту штуковину. Только нужно действовать одновременно.

Леон не верил своим ушам: и это говорит ему старик, прадедушка Мэтью!

— Лучше помогите вытащить своего шофера, когда я подам команду, — резко ответил Леон и, протиснувшись под стальную махину, уперся в нее руками и стал изо всех сил толкать.


На землю спустились сумерки. Похолодало. Кейт подняла воротник вишневого пальто и зябко поежилась, сожалея, что вышла из дому без шарфа. Куда запропастился Джек? Боб Джайлс сказал, что он пошел через пустошь в Гринвич. Она вспомнила, сколько там пивных баров, и тяжело вздохнула: поиски могли продлиться до полуночи и закончиться неудачей.

— Лучше дождись, пока он придет домой, — посоветовала ей Гарриетта, которую она попросила посидеть с детьми.

Но Кейт лишь покачала головой: она хорошо знала характер Джека и была уверена, что он пошел заливать горе вином. А ей нужно было поговорить с ним до того, как он напьется, рассказать ему все, что не решалась рассказать ему Кристина. Достигнув подножия холма в углу Гринвичского парка, Кейт замедлила шаг, раздумывая, куда ей идти дальше: то ли прямо на Гринвич-Парк-стрит, где находятся сразу несколько пабов, то ли налево, вдоль ограды, где тоже есть пивной бар под названием «Пух и перья». Зимой туда почти никто не заглядывал, и логично было предположить, что Джек скорее всего уединился там.

Чутье не обмануло Кейт: спустя три минуты, толкнув дверь паба, она вздохнула с облегчением — Джек сидел за столиком в дальнем углу. Перед ним стоял бокал с бренди. Лицо его было бледным и мрачным. Заметив Кейт, он удивленно вскинул брови: встретиться с ней в этом месте он явно не ожидал.

— Я так и знала, что найду тебя здесь, — произнесла она. — Мистер Джайлс сообщил, что ты пошел в сторону Гринвича. Нам нужно поговорить.

— Говорить нам не о чем, — нахмурился Джек. — Все равно объяснить поступок Кристины ты не сможешь.

— А вот и смогу! — расстегивая пуговицы пальто, ответила Кейт. — Но ты должен обещать, что наберешься терпения и внимательно меня выслушаешь.

— Это что-то изменит? — с горечью поинтересовался Джек и отхлебнул из бокала.

— Представь себе, изменит! — уверенно заявила она, радуясь, что в пабе тепло. — И очень многое!


— Эмили опять пришла! — сказала Рут обескураженному викарию. — Я понимаю, тебе сейчас не до нее. Но все же поговори с ней. Она утверждает, что должна сказать тебе что-то очень важное.


Джек с яростью стукнул кулаком по столу. Проклятие! Какой же он дурак! Ведь Кристина пыталась втолковать ему…