— И намеренно их обходите. Почему?

— Потому что мне страшно, и я не понимаю что здесь делаю, — он вдруг отвечает честно и размыкает руки, осматривая мое лицо, — Но вы и вправду сногсшибательно красивы. Как кукла. Ни единой лишней детали. Это удивительно, и смотря на вас мне становится спокойнее.

— Что вы делали вчера вечером в норэбан в здании торговой палаты? — мой голос делается глубоким, а страх начинает скручивать горло словно в тиски, но Хан Бин словно продавливает этот панцирь, своим изучающим взглядом.

— Пел и танцевал, — с ухмылкой отвечает и опирается руками о стол, — Моя госпожа, скажите уже зачем я согреваю здесь мебель своим задом и разойдемся. Если честно, я не привык находиться в таких местах, да и нас в любую минуту может прервать мой адвокат. Страшный человек. Вы не успеете и слово промолвить, а он вам половину криминального кодекса процитирует вкупе с гражданским. Оно вам надо?

— Отвечайте честно, господин Хан, и прекратите эти словесные игрища.

— Валяйте! — он откинулся на спинку стула и сел вразвалочку опять пялясь на меня, как на ту самую куклу.

Ладони начали зудеть, а тело нагрелось ещё сильнее. Мое состояние было совершенно нестабильным, а запертая дверь нервировала всё больше. В такой обстановке понять, он это совершил или нет, я не смогу. Но судя из того, как парень испытующе на меня смотрит, вполне возможно, что Хан Бин действительно не понимает, почему здесь находится.

— Вам знакома госпожа Кан Мён Хи?

Мой вопрос заставляет его лицо немного дернуться. Вальяжность пропадает, и поза становится "деревянной". Он как бревно застывает и смотрит мне в глаза непонимающим взглядом.

— Ам… Это старший секретарь и помощник моего отчима, а что?

— В каких вы с ней отношениях? — мое предположение не может быть ошибочным, хотя выглядит самоуверенно.

— Деловых.

— Насколько деловых? — он выпрямляется и я замечаю, как парень непроизвольно сглатывает прежде, чем ответить.

— Она наш сотрудник.

— Не врите.

— Что происходит? — Хан Бин начинает нервничать, и это заметно.

— Вы состояли с этой девушкой в интимных отношениях или нет?

Резко задаю вопрос и одновременно разворачиваю фото Мён Хи из морга прямо к нему.

И бинго! Он вскакивает, как ошпаренный смотря на то, насколько изуродовано лицо девушки. Это сыграть невозможно. Но это не улика, а косвенное предположение. Реальный испуг человека, который не совершал преступления, был на лицо. Если бы он сделал это непреднамеренно или в состоянии аффекта, максимум отшатнулся бы и скривился. Если бы он был морально разбитым и нестабильным психически, он бы застыл на фото взглядом и молча поднял на меня глаза.

Но Хан Бин вскочил со стула так, что тот перевернулся, а сам парень побледнел настолько, что стал походить на приведение из дешевого фильма ужасов.

— Кто это сделал? — убитый шепот не звучал наигранно.

Он не актёр, хотя пытается им быть.

— У вас был секс с этой девушкой накануне или нет?

— Да, — односложный ответ, и застывший взгляд на фото.

— Она ваша девушка?

— Нет, — парень медленно берет папку в руки, и я замечаю дрожь.

Хан Бина сотрясает дрожь, а в его глазах стоят злые слезы.

— Значит, просто любовница?

— Вместо того, чтобы искать реального ублюдка, который это сделал, вы арестовали меня? — он словно не слышит моего вопроса, и неотрывно смотрит на снимки, чеканя каждое слово.


Прямая угроза в голосе и психологическая защита в виде нападения. Я продолжаю спокойно наблюдать за протеканием его шока, и понимаю что связь у этих молодых людей была крепкой. Если не в моральном плане, то в сексуальном точно. Они не раз спали, и вероятно уровень чувственного наслаждения был весьма высок. Тело Хан Бина восприняло смерть девушки, как личную трагедию, а уже потом это выдал мозг.

— А откуда мне знать, что это не вы? — прищуриваюсь, и вздрагиваю, когда на лице парня проступает звериный оскал.

Этот взгляд заставляет меня тонуть. Я словно падаю спиной в трясину, и физически чувствую как кто-то тянет моё тело вниз.

"Тварь! Су**! Что? Больно, да?" — эхо грубого рыка раздается как гром в голове, и я резко зажмуриваюсь, встряхивая головой. Перед моими глазами сейчас тот мужчина, и я начинаю терять контроль.

— Потому что я этого не делал, мать вашу! — этот рык, он совершенно другой, и странным образом, выводит обратно в реальность.

Я начинаю опять фокусировать взгляд, и на выдохе чеканю не менее холодно:

— Вас засняли все камеры клуба. Вы входили в отдельную комнату именно к ней, вы с ней спали в тот же вечер и там же, чего не отрицаете, а потом всё… Записи из клуба исчезли. Не понятно куда вы двое делись, а в обед тело этой девочки выловили у порта в реке! Так как я могу верить вашим словам, господин Ким? Говорите правду! — прорычала не менее резко и вызвала ответную реакцию.

— Я! Этого! Не делал! — он бросает папку на стол, а я отшатываюсь, но пытаюсь справиться.

За все пять лет что я работаю криминалистом, ни разу ни один допрос не вытаскивал мою фобию настолько наружу. Я словно проваливаюсь в картинки того ужаса. По спине бежит неприятный липкий пот, а на лбу проступает испарина.

— Немедленно прекратите допрос! — в комнату врывается мужчина в костюме и кланяясь представляется, — Адвокат Хон Гиль и личный юрконсультант семьи Ким. Вы не имеете права допрашивать моего клиента до прихода его адвоката!

Но мне плевать, что говорит этот мужчина в "своем праве". Я задыхаюсь от давно позабытого чувства возбуждения, когда тело ноет, а клитор ощущается как нарыв, и не даёт ни о чем думать, кроме желания немедленной разрядки.

"Что за сраный пиз*** происходит? Я что совсем с катушек слетела?"

— Сдайте добровольно анализы, и докажите… что это не вы, Хан Бин! — я сглатываю сухой ком и неотрывно смотрю на его тело.

Парень, молодой пацан в состоянии крайней агрессии, вызвал во мне, бл***, желание! Как?!

— Куда плюнуть, чтобы вы начали искать тварь, которая это сделала? — хриплый шепот, на грани рыка, а в допросную тут же влетает патрульный с каким-то стаканчиком.

Ему сразу заслоняет дорогу адвокат, и пищит что-то про права своего подзащитного.

— Адвокат Хон! Закройтесь! — переходит на резкий вскрик Хан Бин, и выставляет руку вперед.

— Но, молодой господин… — мужик застывает, а парень вырывает из рук патрульного стакан и смачно сплёвывает в него, следом кладя прямо на стол перед моим носом.

— Теперь… — Хан Бин смотрит в мои глаза, и тихо спрашивает, — Я могу быть свободен, моя госпожа?

— Подпишите подписку о невыезде, — выдыхаю, и с жадностью осматриваю его вспотевшую шею.

По бронзовой коже спускается капля пота и секундой позже скрывается в вороте его футболки, а меня скручивает животный страх, потому что лицо Хан Бина в полуметре от моего. А потом накрывает возбуждение, потому что я ощущаю жар от его тела, и стон зарождается по гортани, заставив сцепить челюсть.

— Камсамнида, нэ агашши!*(Спасибо, моя госпожа!) Прошу простить мое невежественное поведение!

С этими словами ему уже никто не мешает покинуть допросную,

а я хватаюсь рукой за край стола в попытке подавить вспышки нарастающего возбуждения, которые не дают усидеть на стуле.

"Что этот сопляк сотворил со мной?" — мелькает в уме, когда я вхожу под холодные струи воды часом позже и пытаюсь привести тело в порядок.

Медленно опускаю руку всё ниже от груди, и лишь вспомнив его лицо, мне хочется немедленно избавиться от тугого узла внизу живота и ощутить это снова. Но теперь ласка уже другая, и разрядка намного ярче прежней.

— Я окончательно рехнулась, — мой шепот тонет в тишине ванной, и пока я смотрю на свое голое тело, по лицу бегут слезы обиды, боли и того, что я превратилась в больную извращенку, которой приходиться ублажать себя своими же руками не ради игры или забавы, а чтобы успокоить гормоны, и не сойти с ума от понимая, что меня больше никто не сможет даже обнять.

4. Хан

Я не помню какой хер меня вынес из помещения участка. Все перед глазами плыло так, словно я вышел из ночника, после охренительной попойки. Первая реакция на происходящее: «это сраный пиз***… этого просто не может быть!"

Кто-то стоял рядом со мной, пока я сидел прямо на сыром асфальте. Раскачиваясь со стороны в сторону, насчитал три пары ботинок. Одни были черные и деловые, остальные две больше напоминали мои.

"Парни приехали", — пронеслось в голове и утонуло в чертовом вакууме картинок перед глазами.

Мён Хи улыбается и тычет пальцем в приборную панель со словами:

— Хочу этот трек! Переключи!

— Нет! — откидываю мягко ее руку, а она дуется как ребенок и начинает медленно облизывать свой палец…

— Дерьмо!! — я вскочил с земли и схватился за голову.

Это как сраный фильм в голове из воспоминаний. Лицо Мён Хи было повсюду, как галлюцинация.

— Хан, — меня потянул за локоть Джин Ки и всмотрелся в глаза.

— Хи реально убили? Это не шутка? Это точно она? — друг продолжал задавать вопросы, а у меня словно язык к нёбу прилип, ведь я вспомнил то фото.

— Это она… — еле выдавил из себя, — У нее родинка, — моя правая рука начинает дрожать и я хватаю её другой, понимая, что мной просто бл*** трясет и носит со стороны в сторону, — У нее родинка под губой, совершенно крохотная, но я смог её рассмотреть…

— В каком смысле рассмотреть? — Ки Бом схватил меня за руки и встряхнул.

— Там… — я отпускаю взгляд на наши ладони, сцепленные воедино и поднимаю глаза вновь, — … словно нет лица, Ки Бом. Там… там словно сраное месиво… Синее месиво.

— Щибаль!*(Бл***) — Джин Ки схватился за голову и начал ходить по кругу, пытаясь унять и свою собственную дрожь.