– Почему бы тебе не присоединиться к нам? – обратилась я к Джексону, и мои щеки вновь вспыхнули от смущения.

– Ох, я не хочу вмешиваться. Вы двое выглядите так, будто хорошо проводите вечер. Это ведь не свидание, правда?

Сэм нахмурился.

– Это мой сын, Сэм, – сказала я, глядя Джексону в глаза. В его глазах были слезы, и мне тоже захотелось плакать. Я взглянула на Сэма до того, как эмоции взяли надо мной верх. Было трудно говорить, не срывая голоса. – Сэм, это мой друг, Джексон.

Джексон протиснулся в кабинку рядом с Сэмом и пожал ему руку. Я никогда в жизни не видела, чтобы Сэм пожимал кому-нибудь руку.

– Джексон Джонс, к вашим услугам.

– Сэм Джонс, – представился Сэм.

Я могла видеть, как мысли проносились через разум Сэма. У них с Джексоном была одинаковая фамилия.

– Сэм – так звали моего отца, – сказал Джексон.

– И моего дедушку, – удивился Сэм.

В какой-то ужасный момент я испугалась, что Джексон заплачет, ведь его переполняли эмоциями, но он держал себя в руках. Он поймал мой взгляд, но я никогда раньше не видела такой взгляд, как у него.

Это была благодарность?

– Так для вас двоих это обычное дело? – переменил тему Джексон. – Вечернее мороженое?

– Вроде того, – ответила я.

– Мы только что посмотрели фильм, – поделился Сэм.

– В кино?

– Да, сэр.

– Малыш, я могу рассказать тебе кое-что об этом Никелодеоне, и это сведет тебя с ума. Кое-что из того, чем я занимался на последнем ряду.

– Сэму одиннадцать, – предупредила я.

Джексон поднял на меня глаза, и в тот момент до меня дошло послание.

– Ох, – сказал он. – Я вижу. Ты, наверное, слишком молод для таких вещей, Сэмми. Но еще пара лет, и тебе будет очень интересно.

Сэм кивнул. Я была удивлена, что Сэм больше не был застенчивым. Он принял Джексона, как будто знал его всю свою жизнь. Они казались старыми приятелями. Во всяком случае, я была аутсайдером.

Официантка принесла Джексону мороженое, и он откусил большой кусок.

– Вкусное, не правда ли? – обратился он Сэму.

– Лучшее.

– Ты учишься в школе?

– Да, сэр.

Я чуть не рассмеялась. Сэм никому не говорил "сэр". Что заставило его начать с Джексона?

– Зови меня Джексоном, – попросил Джексон.

– Да, сэр.

Джексон засмеялся.

– Тебе нравится спорт?

– Не слишком.

Джексон кивнул.

– Но тебе нравятся фильмы?

– Да, – сказал Сэм, останавливаясь в последнюю секунду, чтобы не добавить” сэр".

– Мне тоже, – сказал Джексон. – Мне тоже.

Джексон молчал в течение нескольких минут. Я не знала, о чем он думает, но попыталась представить, каково ему было, после долгих двенадцати лет, сидеть рядом с сыном, разговаривать, есть мороженое. Я посмотрела ему в глаза, и он посмотрел на меня. В его глазах горел огонь. Как будто они были сделаны из расплавленной лавы. Они горели страстью ко мне. Они горели любовью. Я чувствовала это физически.

Я вздрогнула под его взглядом. Я вспомнила, что он делал со мной в кузове грузовика. Я вспомнила, что он сказал мне, когда мы впервые встретились. Он хотел ребенка. Он не пытался этого скрыть. Он сказал мне, что сделает меня беременной, и он это сделал. Он сказал мне, что избавится от любого, кто представляет угрозу для меня и ребенка, и он сделал то же самое. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда я вспомнила оргазм, который он подарил мне, менее чем двадцать четыре часа назад.

Джексон разговаривал с Сэмом так, как никто прежде, кроме, возможно, Гранта, Форрестера и Грейди. Джексон искренне интересовался всем, что говорил Сэм. Он не просто хотел произвести на меня впечатление. Он не пытался забрать маму Сэма. Он просто разговаривал с ребенком, как с реальным человеком, с кем-то, с кем стоит поговорить.

Внезапно, из ниоткуда, Сэм произнес то, что я совершенно не ожидала.

– У меня нет отца, – сказал он.

Мои глаза расширились. Я не знала, что заставило его поднять этот вопрос. Я посмотрела на Джексона, но он не пропустил ни одного удара.

– Я слышу, малыш, – сказал он. – У меня тоже нет папочки. Уже нет.

– Твой отец умер? – спросил Сэм.

– Да. Не хочу плохо говорить о мертвых, но он, вероятно, заслужил это. Знаешь мост над ущельем, когда возвращаешься из города? Тот, который кажется идеальным местом для банджи-джампинга.

– Я знаю этот мост, – глаза Сэма загорелись узнаванием.

– Мой папа разбился прямо над краем этой штуки. Взрыв был виден с плотины долины.

– Серьезно?

– Да. Так что, если тебе нужен мой совет, будь очень осторожен за рулем. Это самое опасное, что ты когда-либо сделаешь в своей жизни. Даже если ты куришь. Даже если ты пойдешь в армию. Твоя машина убьет тебя, если ты не будешь осторожен.

– Хороший совет, – пробормотала я.

– Особенно не пей и не садись за руль. В следующий раз, когда будешь пить, позвони маме или мне. Не садись за руль.

Сэм засмеялся. Я посмотрела на Джексона, но он шутил. Он тоже смеялся.

– Я прикалываюсь над тобой, парень. Я прикалываюсь над ним, – он посмотрел на меня. – Я знаю, что он слишком молод, чтобы пить.

– И слишком молод, чтобы водить, – добавила я.

– Правда, ненадолго, приятель? – сказал Джексон. Сэм кивнул. Он был слишком занят, чтобы есть мороженое, слушая Джексона. Все исчезло, кроме Джексона.

– Вуаля! – заявил Джексон. – Я же говорил, что закончу первым.

– О боже, – воскликнул Сэм, хлопая себя по лбу.

– Вот видишь. Я отвлек тебя. Задавая тебе все эти вопросы. Ты должен быть начеку в этом дерьме. Ты не можешь позволить людям пускать пыль себе в глаза.

– Я знаю, – сказал Сэм, качая головой. – Черт.

– Сэм Джонс, – предупредила я. – Мы не используем таких слов.

– Он использовал, – Сэм указал на Джексона.

– Старые привычки с трудом умирают, – Джексон пожал плечами.

Сэм рассмеялся, как будто это его как-то оправдывало.

Для меня все это было удивительно. Сэм слушал каждое слово Джексона. Если бы у него была ручка и бумага, он бы записывал его. Я могла сказать, что мой маленький мальчик жаждал такого рода внимания всю свою жизнь. Джексон был всем мужчинам мужчиной. В этом есть разница. И эта разница, казалось, значила весь мир для моего маленького мальчика.

Я наслаждалась, сидя там, но было уже больше девяти, и Сэм должен был ложиться спать. Я не была уверена, что Джексон имел в виду. Он действительно заходил за мороженым или просто преследовал меня? Честно говоря, я надеялась на второе.

Глава 40

Джексон

Как описать ощущение от первой встречи с сыном? Это невозможно. Это все равно, что попросить кого-то описать, когда он впервые увидел восход солнца, или когда он впервые почувствовал такую глубокую любовь, что это причиняло боль.

Я посмотрел через стол на Фейт. Господи, мое сердце горело для нее. Она была вне этого мира.

Сказать, что я жаждал ее, было бы трагическим преуменьшением. Я жаждал почувствовать ее тело рядом со своим, тепло ее груди, сладкую влажность ее киски.

Я почти чувствовал себя виноватым. Я сидел рядом с сыном впервые в жизни, но мой разум был одержим наполнением его мамы моей спермой.

– Фейт, – позвал я.

– Да.

– Я хорошо провел время прошлой ночью.

Она посмотрела на меня и отвернулась. Она все еще стеснялась после всего, через что мы прошли. Это была самая восхитительная вещь в мире. Я хотел снова ее увидеть. Я умирал из-за нее.

– Я тоже, – согласилась она.

Я положил двадцать баксов на стол за мороженое и кофе Фейт.

– Тебе не нужно платить, – сказала она.

– Конечно, нужно.

– Ну, – она поправила платье. – Было очень приятно увидится с тобой. Уверена, Сэм хорошо провел время, болтая.

Сэм кивнул. Какой замечательный ребенок. Он был даром, даром, который дала мне Фейт. Я никогда не смогу отблагодарить ее за это. Но я могу попытаться.

Тут же я решил, что есть миллион вещей, которые я могу сделать, чтобы отплатить им обоим. Я в долгу перед ними. Меня так долго не было дома. Я так много пропустил. Но еще было не поздно все исправить. Я мог бы посвятить свою жизнь тому, чтобы отплатить Фейт за подарок, который она подарила мне, за самого прекрасного сына в мире. Я проживу свою жизнь ради нее. Я потратил годы, обеспечивая ее безопасность, теперь я обеспечу ее счастье, ее радость, ее экстаз.

– Я тоже хорошо провел время, – сказал я.

– Я лучше отвезу его домой. Ему уже давно пора спать.

– Дерьмо, – я посмотрел на свои часы. – Мне тоже пора спать.

Сэм засмеялся.

Я видел, как она взяла Сэма за руку и подошла к двери. Я не хотел, чтобы она уходила.

Что я мог сделать, чтобы провести с ней больше времени?

– Фейт, – позвал я, когда она подошла к двери.

Она остановилась и обернулась. Черт возьми, она была горяча. На ней был кашемировый свитер, легкое хлопковое платье, а волосы были завязаны на затылке. Если бы я мог встать и схватить ее, я бы это сделал. Я бы поднял ее на прилавок с мороженым и взял бы ее прямо там.

– У меня есть еще много вина, и я хотел бы поделиться им с тобой. Мы должны как-нибудь собраться вместе, чтобы ты могла его попробовать.

– Мне бы этого хотелось, – сказала она.

– Я имею в виду, исключительно в профессиональных целях, – подмигнул я.

Она понимающе улыбнулась.

– Исключительно в профессиональных целях, – согласилась она.

Я осмотрел ее с головы до ног. Каждая частичка ее тела была совершенна. Она будто бы вылеплена Божьей рукой, чтобы мучить меня. Я ничего не мог с собой поделать. Мое тело жаждало ее, как неистовую потребность. Она нужна мне. Я должен был заполучить ее.

Она вернулась ко мне.

– Почему бы тебе не прийти через час, – сказала она. – И принеси немного вина.