Айя Субботина - Плохиш

В бардачке «Порше» было много всего интересного. Влада достала целую кипу бумаг: документы на машину, топливная карта, какой-то договор на техобслуживание. Влада пересмотрела все, надеясь, что среди всего этого найдет главное – еще одну записку. А еще лучше – номер телефона.

Но ничего похожего и близко не было.

Она оглянулась – и моргнула. Снова и снова, пытаясь сдержать слезы. Не хотелось портить макияж. Но все-таки расплакалась.

Кошачья переноска. Этакий небольшой, обитый мягкой клетчатой тканью домик с ручкой.

— Знаешь, что я с собой кота беру. – Влада шмыгнула носом.

Иногда в студии приходилось жить буквально по несколько дней кряду. После пары таких «неявок» Себастиан взбунтовался: грустно мяукал, отказывался есть и даже зло шипел, когда хозяйка пыталась загладить вину и приласкать его в ответ. И Влада не придумал ничего лучше, чем брать кота с собой. Старая переноска была пластиковой и открытой и, с приходом холодов, рыжего приходилось заворачивать в одеяло. Было тяжело и неудобно, но зато Себастиан всегда был рядом и даже стал общим любимцем, хоть первое время Катерина Викторовна категорически на дух его не переносила, называя идею Влады «капризом и блажью».

Тоска некстати защемила сердце. Совершенно ясно, что Стас дает понять: он в курсе, как круто она переменила свою жизнь. Он помнит о ней, и даже отслеживает ее День рождения. Он даже видел эфир! Но вновь возвращаться в ее жизнь не собирается. Пока? Или вообще?

Почти год прошел.

Влада прикрыла глаза, вспоминая его пальцы у себя на губах, все те грязные и жутко сексуальные слова, что он говорил в душе. Его сильные руки и уверенные ладони, росчерки шрамов на брови и тлеющий взгляд из-под длинной челки.

«Все, Егорова. СТОП»

Она вернулась в студию спустя двадцать минут, грея ключи в ладони.

— Я и не знала, что ты с кем-то встречаешься, - как бы между прочим сказала Алина. – Еще и с мужчиной, судя по всему, обеспеченным. Не обижайся, но... метро и твое пальтишко с распродажи...

Влада не обижалась. Да, она не могла себе позволить очень многих вещей. А с другой стороны – жизнь била ключом, и в промежутках между работой, лекциями, занятиями йогой (абонемент подарили коллеги еще на Восьмое марта, но Влада активировала его только две недели назад), не оставалось времени думать о том, что джинсовый рюкзачок порядком потерся, а пальто поизносилось. Она не сдержала смешок, представляя себя такую – в «дутиках» и пальтишке с прошлогодней распродажи, за рулем новенького «Порше». Мда. Еще надо подумать, где его оставлять – поблизости была только одна платная парковка. Небольшой минус в статью незапланированных расходов, но его легко компенсировать сэкономленными на общественном транспорте деньгами.

— Я вся такая загадочная. – Влада улыбнулась в ответ на реплику Алины.

Вот так и рождаются слухи о «папиках», которые прикармливают новеньких хорошеньких девчонок, пропихивают их на телевиденье, и раскручивают в ответ на определенного рода услуги.

— Думаю, Владушка нас еще не раз удивит, - сказала Света, загадочно поигрываю почти пустым бокалом.

Неделю назад

— Тебе что, «гелик»[1] уже надоел?

Бес, он же Тимур Бессонов, заглянул Стасу через плечо.

— Нет, не надоел. Слушай, отвали, достал уже. Работы нет? Я организую.

Бес миролюбиво поднял руки ладонями вверх, взял из решетки над стойкой коньячный бокал и плеснул на дно «Хеннесси» из бутылки. Обошел стойку и уселся с обратной стороны.

— Я уволил Тихонова. Талантливый парень, но редкостный рукожоп. Пришлось за ним доделывать.

Стас пожал плечами, вернул Бесу взгляд: «А я тебя предупреждал».

— Да я помню, помню, - без слов понял Бес. Сделал глоток – и блаженно зажмурился. – Так кому тачку присматриваешь?

— Девушке, - коротко ответил Стас.

Смотреть, как Влада толкается в метро, больше не было никаких сил. А тут еще и такой повод подвернулся.

— Девушкам, старик, покупают такие крохотные красные машинки на двух пассажиров и с микроскопическим багажником, а не навороченный кроссовер.

Стас смерил его сочувствующим взглядом.

Тимур был хорошим парнем. Даже не так – он был нормальным мужиком. На год старше его, с собственноручно сколоченным неплохим капиталом. Башковитый, с правильными взглядами на жизнь, в чем-то схожими и с его, Стаса, принципами. Они познакомились на научной конференции семь месяцев назад, куда Стас приехал в поисках смышленых парней для своего нового проекта. А в итоге нашел целого партнера. С которым они были, что говорится, на одной волне.

— Машина должна быть безопасной – в первую очередь. – Стас закончил оформлять заявку на тест-драйв, кликнул «Отправить» и захлопнул ноут. Помассировал затекшую шею. – Маленькая красная машина превратится в большой красный блин от первого же удара.

— Твоя девчонка любит лихачить?

— Любят лихачить всякие дыбилы, и от них, увы, никто не застрахован, - уклонился от ответа Стас. – Кто, блядь, вообще придумал, что женщине не нужна вместительная машина? Они же ездят за покупками, возят детей, в конце концов.

«И котов», - добавил уже про себя, изо всех сил стараясь сдержать улыбку.

Только Неваляшка могла придумать таскать с собой кота, чтобы он не чувствовал себя одиноким и ненужным. Когда первый раз увидел ее с переноской, подумал, что везет рыжего к ветеринару. Когда понял, что собралась с ним на работу – сперва недоумевал, потом как идиот долго улыбался.

— Ладно, не кипятись. Верю, что это кто-то особенный. На свадьбу позовешь?

— Не в этой жизни. – И, чтобы прекратить дальнейшие разговоры, сдобрил реплику тяжелым многозначительным взглядом. – Я еду к немцам на следующей неделе. Дней на десять, но могу и задержаться. Проекты из списка «А» - на тебе и под твою ответственность. Смотри, чтобы не погорели по срокам.

— Когда я тупил-то? – делано обиделся Бес. И когда Стас многозначительно поднял три пальца, чертыхнулся. – Слушай, раз же всего было, и сам помнишь, как там все закрутилось. Я и так по максимуму выжал.

— Тем не менее, это был твой косяк.

— Ну не все же такие киборги, как ты. – Бес сразу охладел к «Хеннесси», отодвинул бокал. Пил он крайне редко, и то либо по выдающемуся поводу, либо после хорошей ночи. И всегда удивлялся, что Стас вообще не притрагивается к алкоголю. – Ты спишь-то когда? И зачем тебе столько бабла?

Стас пожал плечами, сунул ноутбук в сумку, забросил туда «мышь».

— У меня две руки и две ноги, я нормальный физически здоровый мужик – не вижу ни единой причины не зарабатывать много. Чтобы не задумываться о том, покупать дом, квартиру или вкладываться в новый проект, и не думать, какую по счету шубу или кольцо покупает моя женщина.

А еще только в работе можно было разрешить своим демонам отрываться на всю катушку. Выплескивать энергию. Растворяться в работе, когда его снова утягивало вверх.

— Блядский принц на белом коне, - беззлобно посмеялся Бес.

— Иди на хуй, - тем же манером вернул Стас.

Через минуту в «Черчиль» вошла Настя. Сверкнула глазами в сторону Стаса, но он проигнорировал уже который месяц посылаемые недвусмысленные намеки. Во-первых – никаких рабочих интрижек. Настя была настоящим кофейным гуру и потерять ее из-за разового секса и последующих попыток превратить его в полноценные отношения с боссом было бы слишком глупо. Во-вторых – он взял себе за правило заводить девушку только на одну ночь. И всегда сразу предупреждал: потрахались – и разбежались. Для серьезного не было ни времени, ни желания. А единственная девушка, которую он видел в качестве кого-то постоянного в своей жизни, была «табу» - смотри, но не трогай. Каждый раз, когда он появлялся в ее жизни – случалось какое-то дерьмо. Достаточное количество раз, чтобы больше не рисковать.

Тем более, после того, что случилось: с ней и с ним.

Самыми тяжелыми были первые недели. Когда он был почти уверен, что перешел точку невозврата, и теперь жизнь превратится в существование в полнее определенном заведении для тех, чья «крыша» улетела. Но... каким-то чудом он выстоял в схватке с собственными демонами. И зубами перегрыз им глотки. Чтобы на следующих пару недель рухнуть со всей высоты куда-то гораздо глубже, чем под землю. И каждый час каждого дня посвятить выкапыванию наружу.

И учиться жить заново в новом мире, где была грязь, боль и бесконечное, сжирающее изнутри чувство вины. Не защитил. Еще и наговорил все то дерьмо, от которого самому становилось тошно.

А потом был сырой колючий март: с проливными суточными дождями, светло-серыми днями и графитовыми ночами. И Влада – в новой жизни, где ему не могло быть места. К счастью, чтобы наблюдать за Неваляшкой ее разрешение не требовалось. Наблюдать – и держать себя на коротком поводке всякий раз, когда она в слезах возвращалась домой после встречи с матерью, когда спешила из метро и, споткнувшись, падала в лужу, чтобы после работы спать в химчистке, свернувшись калачиком в кресле. Она пыталась жить сама, как умела. Точно так же, как и он, справлялась со своими демонами: каждый новый день – новая война.

И Неваляшка доказала, что может с гордостью носить это прозвище. Сама, во всем, маленькими, но упрямыми шажками шла вперед к своей цели. Без его помощи. Значит, сможет. Значит, сильная. И все же – беззащитная, неуклюжая, рассеянная. Он даже не пытался понять, каким же образом функционирует ее голова, что в ней вмешается столько противоречивого.

Мужчин в ее жизни не было. Несколько раз подвозили домой какие-то субтильные парни, любого из которых Стас с легкостью переломил бы надвое. Но Влада никого к себе не подпускала. Вежливо прощалась, держа дистанцию «никаких рук и поцелуев» - и ныряла в подъезд старенькой многоэтажки, где снимала «однушку». Стас знал, что рано или поздно, но ее придется отпустить – отвернуться и пойти в обратную сторону. Но до тех пор – смотреть и не трогать, чтобы больше не сломать.