— Ничего не ерунда! Пойдем, я дам тебе рубашку Артема и горячий чай. И еще нужен пластырь, и бинт, и...

Он не сопротивлялся, когда Влада затащила его в лифт, потом в квартиру, а там чуть ли не силой затолкала в душ. Она всегда была такой: деловитой маленькой женщиной. Шестнадцатилетней маленькой женщиной. Видимо, всему виной ее воспитание и завышенные ожидания родителей и учителей. Приходилось соответствовать.

Он долго-долго растирал тело жесткой мочалкой. До красноты, до боли. Позволил ледяной воде остудить горючую голову, а потом расслабился под теплыми тугими струями. Запихнул джинсы в стиралку, запустил программу и, повязав полотенце вокруг бедер, вышел.

Со стороны кухни уже доносился звон посуды и приятный запах, от которого желудок скрутило в тугой узел.

Влада возилась возле плиты, а на столе уже стояли чашки, тарелки. Стас улыбнулся – стакан с молоком.

— Ты же не пьешь молоко, терпеть его не можешь? – Он так и остался стоять в дверном проеме, налег плечом на откос.

— Зато ты пьешь, это же белок и полезно для мышц, - не отрывая взгляда от сковороды, где активно что-то помешивала, ответила Влада.

Надо же, помнит.

Влада успела переодеться в какой-то свободный мешковатый свитер чуть не до колен и узкие штаны. И носки с принтом из смеющихся гусят. Волосы подобрала в узел на макушке, но большая часть прядей выбилась и постоянно лезла в лицо.

— Не нужно этого всего, я домой пойду, - сказал он, поглядывая на часы. Мобильный окончательно сел. – Только мне бы что-то из одежды Артема.

— Никуда ты не пойдешь, пока не поужинаешь, и я не займусь твоими руками. Это не обсуждается, Онегин.

Она выключила газ под сковородой, отложила в сторону деревянную лопатку – и повернулась к нему. Пару раз моргнула, неумолимо медленно краснея. Стас знал, что нравился ей. Он вообще много кому нравился и никогда не испытывал угрызений совести, пользуясь этим. В конце концов, его первый секс случился в четырнадцать и с женщиной, куда старше его самого. И за следующие шесть лет он успел набраться опыта, чтобы ночь с ним девчонки запоминали надолго. Это было, пусть и не большой, но платой за то, что он редко ложился в постель с одной и той же. Возможно, когда-то придет и его время остепениться, но точно не в ближайшие десять лет.

Но эта красная, как маков цвет, девчонка, была сестрой его лучшего друга. И ей было всего шестнадцать. И он точно знал, что она девственница. И это была лишь малая кроха всех тех «ни за что», которые стояли между ними.

— Мне нужна одежда, Влада, - повторил он.

— В комнате Артема, на кровати. Я туда... положила. – Влада сглотнула.

Стас быстро вышел.

В штаны Артема он влез почти без проблем, а вот с футболкой пришлось повозиться. Друг был куда более тощим и узким в плечах.

Все, а теперь валить отсюда. Возможно, завалиться к Кристине? Если у нее нет нового любовника, то ее кровать всегда гостеприимно пуста. И в свои почти тридцать эта женщина точно знает, что такое хороший секс без обязательств, никогда не закатывает скандалы и не бросает намеков об отношениях.

— Ты никуда не пойдешь, пока не поешь и пока я не приведу в порядок твои раны, - встала в дверях Влада. Все еще смущенная, но уже деловитая, с упрямой морщинкой между бровями.

— Раны? Это просто царапины. Прости, Влада, но вряд ли кому-то из твоих понравится, что я был с тобой один на один в пустой квартире посреди ночи. Мне не нужны проблемы с Артемом. У меня и друзей-то кроме него нет.

— Ты собираешься рассказать ему?

— Ну...

— Вот и я не собираюсь, - перебила она и ткнула пальцем в сторону кухни. – Я умею держать рот на замке, ты знаешь. И... мне не хочется оставаться одной. Сейчас.

На миг маска решительности сползла с ее лица, обнажив панику.

Стас вздохнул. Ок, просто ужин, пока она не успокоится.

— Хорошо. Я поставлю телефон на подзарядку. – «Потом позвоню Кристине, и буду трахать ее пока не станет пусто в голове».

Ужинали молча. Влада включила маленький телевизор, нашла какой-то музыкальный канал. Стас за обе щеки уплетал омлет, нашпигованный целой кучей овощей и мясом, а девчонка без интереса ковыряла вилкой в тарелке. Когда у нее третий раз подряд зазвонил телефон, и она снова потянулась, чтобы нажать отбой, Стас перехватил ее руку, забрал из слабых пальцев мобилку. На экране высветилась фотография Насти и ее же имя.

— Не надо, - одними губами взмолилась Влада.

— Хрена с два! - зло огрызнулся он. Принял вызов и, прежде чем на том конце связи ответили, сказал: - Тебя уже хорошенько отодрали? Надеюсь, да, потому что я могу устроить тебе шикарную, блядь, групповуху, после которой через тебя будет со свистом пролетать цинковое ведро. Через все отверстия в твоем сраном теле. Ты меня хорошо поняла?

— Стас? – У Насти заплетался язык. – Где Влада?

— Я тебя предупредил. Увижу тебя или твою подружку возле Влады – вам обеим больше никогда не захочется шляться по кабакам в поисках приключений. Еще раз спрашиваю – поняла? Если нет, то какую именно часть?

Она просто положила трубку. Стас мрачно посмотрел на Владу.

— Внимательно выбирай друзей, Влада.

— Ты всегда такой грубиян, - только и сказала она.

— Какой есть, - не стал отпираться он.

Пока Влада ставила на стол запеканку и заваривала мятный час, Стас перемыл посуду.

— Пока чай стынет – давай-ка сюда руки, Онегин.

— Это просто царапины.

— А это просто очень упрямая я, - парировала она.

Пришлось подчиниться. Не из-за нее. А потому что эта забота была такой... настоящей. Все, что случилось после того, как он расквасил нос тому уроду, было настоящим. И не имело ничего общего с его насквозь фальшивой жизнью.

Он подвинулся на кухонном диванчике, уступая ей место рядом. Влада деловито обработала сбитые костяшки какой-то мазью из оранжевого тюбика. Попыталась было и перебинтовать, но тут он взбунтовался.

— Но от пластыря тебе не уйти! – изображая чуть ли не воительницу, клацнула зубами она.

— И даже униженные просьбы о пощаде не помогут?

— Не мечтай, Онегин.

— Почему ты зовешь меня по фамилии? – Он и сам не понял, зачем спросил. Какая к черту разница, как она его зовет. Лишь бы не «чуваком» или «бро».

— Потому что... так проще. – Она сглотнула и все-таки пристроила пару липких полосок на руку. Опустила голову, вздохнула. – Спасибо, что вступился за меня... Стас.

— Очень надеюсь, ты сделаешь выводы. И вообще, почему было мне не позвонить? Я бы приехал за тобой.

— Я звонила, но ты сбросил. Несколько раз. – Она подняла взгляд – и его обожгло укором ее травянисто-зеленых глаз. Всего на миг, но стало до дьявола неуютно. – Я подумала, ты чем-то занят. Или кем-то.

«Как обычно», - добавила уже без слов, одним взглядом.

— Просто был дурацкий день. Извини, я полный придурок. Сделаем вот что, - он снова потянулся за ее телефоном, - официально переименуем меня в списке твоих контактов в «засранца». Тогда я точно буду откликается всегда, когда буду нужен маленькой сестричке своего лучшего друга. Носовые платки, мороженку, набить морду мальчишке, который за косички дергает – все, что захочет ванильная принцесса моего сердца!

— Нет, Онегин, не смей! – вдруг взвилась она, попыталась выхватить телефон, но он, со смехом, увернулся – и Влада шлепнулась прямо ему на грудь. – Не трогай мой телефон! Это личное! Что за дурацкая привычка вести себя так, вроде все вокруг принадлежит тебе?

— Ок, тогда мы переименуем меня в «поганца», - согласился он, пытаясь управиться одной рукой, а второй безуспешно стряхивая ее с себя.

На буку «С» его имени не было, и на «О» - тоже. Он включил список исходящих звонков – и нашел четыре неотвеченных. Теперь понятно, почему не нашел себя. Ведь Влада подписала его: «Мой Стас».

Она воспользовалась его замешательством, вырвала телефон и спрятала под одну из диванных подушек.

— Я не твой Стас, Влада, - сказал он хмуро.

— Спасибо, что напомнил.

— Я вообще ничей и никогда не буду чьим-то. Отношения мне на хрен не нужны. Просто не стоит питать иллюзий на мой счет, хорошо? Тебе не нужно такое дерьмо, как я.

— Нам обязательно обсуждать это?! – разозлилась она. – Это мой телефон, моя телефонная книга и я сама решу, как и кого в ней подписывать, это тебе понятно? Хватит меня поучать!

Она тяжело дышала: маленькая грудь под мешковатым свитером часто поднималась и опускалась, сердце так бешено колотилось, что он чувствовал удары ладонью, вдруг осознав, что держит Владу за запястье и чувствует каждый толчок вены под тонкой кожей.

— Ты мне нужен, - прошептала она с такой оглушительной откровенностью, что ему захотелось прикрыться от напалма ее обнаженного признания. Чистая, неподдельная правда, без натужного кокетства, без фальшивой сладости, без похоти. – Ты мое «все».

Она потянулась к нему, неловко, совершенно неопытно прикоснулась губами к его губам. Замерла, отодвинулась – и зрачки в ее глазах стали огромными омутами, куда его неумолимо затягивало. И нет смысла барахтаться – он просто тонет, захлебывается.

— Я... не умею, - сказала Влада, краснея. Румянец сплелся с веснушками, превратил ее лицо в какой-то сверхмощный магнит. – Не знаю... как.

«Нет, блядь, Онегин! Не смей! Вали отсюда нахрен! Она тебя не спасет!»

— Приоткрой рот, - приказал он. Голос стал хриплым, дыхание со свистом вырвалось наружу.

Она облизнулась: кончик розового язычка пробежался по губам.

— Расслабься. Поцелуй – это не клеймо.

Влада закрыла глаза: доверчивая, маленькая, пахнущая дождем. Огромное обещание чего-то такого, чего у него никогда не было. Чего-то... настоящего. Хрупкое глупое сердечко, которое любит его просто так, а не за деньги и статус.