— Точно? — в голосе мамы послышались нотки облегчения.

— Да.

— Хорошо. Как он туда попал? Это возмутительно, — продолжала негодовать она.

— Мам, все же нормально! Сама же говоришь, что его хвалили.

— По правде говоря, я до сих пор в этом сомневаюсь. Возможно, Богдан Георгиевич что-то напутал. Ведь у него столько работы, и очень напряженный график.

— Ладно, мам, это все?

— Да. Я прошу, осторожнее. И не связывайся с ним!

— Пока мам.

— Пока. Будь разумной! — напоследок дала совет мама.

М-да она неисправима.

В последнее время я, как никогда, стала понимать, что не все мы идеальны. У каждого свои демоны в душе, и тараканы в голове. И моя мама не была исключением. Я почти смирилась с тем, что она в каком-то смысле помешала нам с Тёмой быть вместе. Но при этом извлекла очень важный урок жизни. Всегда полагаться только на себя и следовать за своим сердцем. Никто, даже собственная мама не может знать, что именно тебе нужно, и как будет лучше. И даже если мы не будем вместе с Артёмом — это будет только наши с ним дела, и мнение родителей здесь будет абсолютно не причем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Я немного полистала телефон. Было еще два пропущенных вызова. Один от Вари, другой от Ксюши. Нужно перезвонить, как только освобожусь.

С этими мыслями я выбежала из корпуса приготавливать очередное соревнование для детей.

11 глава

Тёма

Вот и конец смены! Нет. Все конечно было круто и азартно. Но черт. Это не лагерь — это какая-то школа на выживание. Причем для вожатых.

В детстве, когда я ездил в лагеря, я и представить себе не мог, как это тяжело для взрослых. Мы резвились, бесились, мазали девчонок пастой, привязывали парней к кроватям, в общем, наслаждались юностью. И всегда, всегда, на лицах наших любимых вожатых сияла широкая улыбка. Такая, как сейчас сияла и у меня. Эта, порой наигранная, а порой искренняя улыбка уже вошла в привычку.

С детьми нужно смеяться и шутить. Так сильно, чтобы в конце смены все без исключения плакали на прощальном костре; судорожно обменивались номерами телефонов, потому что до этого самого момента не успели (просто не было времени); признавались кому-то в первой любви; буквально клялись, что встретимся в ближайшие выходные всем отрядом; пекли картошку и пели песни до поздней ночи.

Да. Лагерь это очень крутая школа.

И несмотря на легкую усталость и грусть, нам не хочется спать! Нам хочется последние часы и минуты прожить вместе — всем отрядом. Еще раз прокричать наш девиз. Еще раз сфотографироваться в потемках. Еще раз сыграть в игру. Еще раз поделиться впечатлениями. Еще раз поблагодарить друг друга за такую улетную смену.

В груди рокотала тоска и тихое чувство апатии. Я знал — это со временем пройдет. Но сейчас чувствовал это кожей. Запах костра, смех ребят, песни под гитару. Август 2019-го. — я никогда тебя не забуду.

Мне не хотелось уезжать еще и потому, что отношения с Лерой так и не сдвинусь с мертвой точки. Заледенели, замерли. Я все еще мучился от ревности и злился. Ее слова глубоко ранили меня, и, кажется, отпечатались на подкорке.

Я много думал о ней, о себе и вообще о нас. Мечтал о встрече с ней, вспоминал ее мягкие, как шелк губы и бархатную кожу, лелеял надежду на совместное будущее. И мне до скрежета в груди было жаль, что все так вышло.

Костер продлился аж до двух ночи, потом еще уборка, и вот наконец я плюхнулся в кровать. Черт. Даже тусовки в клубах так не выматывают. Там хотя бы на мягких диванчиках посидеть можно.


Я прикрыл глаза и тут же погрузился в глубокий сон.

…

Меня разбудил собственный смартфон. Хорошо, что не звук, а вибро режим. Я хотел отключить его, даже не глядя. Ведь понимал, что если я еще сплю, значит, будильник еще не сработал. А если не сработал — значит еще ночь. Но какое-то странное предчувствие заставило оторвать голову от подушки и взглянуть на святящийся экран.

ЧТО? ЛЕРА? В четыре утра?

— Алло, — я тут же принял вызов.

— Тёма, господи боже мой, хорошо, что ты взял трубку, — она плакала. Тихо всхлипывала.

Я вскочил с кровати и чуть не упал, потеряв равновесие.

— Что случилось? — спросил без церемоний.

— Тём, мне нужна твоя помощь, — заплаканным голосом попросила она. — Дети убежали. Паша пошел по лагерю искать, а я… а я тут.

— Где ты? — мягко перебил я ее, понимая, что дело очень серьезное.

— Я около нашего корпуса.

Я быстро влез в шорты и натянул футболку. Тихо, чтобы никого не разбудить, вышел на улицу и пошел к Лере. Нас разделял всего один домик, и вскоре я увидел ее. Она ходила из стороны в сторону и смотрела под ноги. Потом, видимо, почувствовав на себе мой взгляд, подняла голову. Увидев меня, она рванула на встречу ко мне.

— Что произошло? — первый спросил я, когда она оказалась прямо передо мной.

— Леша с Андреем сбежали, — затараторила она сбивчиво. — Пашу Матвей разбудил и сказал, что мальчишки купаться пошли. Только на речке их нет. Я не знаю, что делать. Прости, что вмешиваю тебя в это. Господи, что теперь будет? А что если они не найдутся?

— Капец, — выругался я, — Вы заведующему сообщили?

— Нет. Я боюсь. Нас же убьют! — прошептала она, прикладывая руки к лицу.

— Так. Для начала, успокойся и не плач. Слезами тут не поможешь. Почему старшим не сказали сразу?

— Не успели еще. Только что узнали, пошли на реку, а там их нет, — нервно рассказывала Лера, — боже, что теперь будет? Куда они убежали?

Лера была очень взвинчена. Да и я сам с тревогой начал осматриваться по сторонам, в надежде увидеть мальчиков. Куда ж они болбесы ушли?

— Где Паша?

— Он сказал мне, здесь ждать, а сам пошел по территории искать, — шмыгнула она носом и посмотрела на меня такими большими грустными глазами.

— Дак что? Мы так и будем стоять без дела? Твою мать. Мелкие засранцы.

— Ой. Вон он идет… один, — ее голос оборвался, и она снова заревела.

Я рывком притянул ее к себе и крепко обнял.

— Тише. Тише. Мы найдём их. Обязательно найдем! Слышишь?

— Это я… Это я виновата. Ы-ы-ы.

— Тише, тише. Ну не плачь. Все будет хорошо. Я их найду. Обещаю, — как маленькому ребенку объяснял я ей.

К нам подошел Паша и по-моему даже не удивился, увидев меня. Он хмыкнул и тяжело вздохнул.

— Не самое лучшее время для любви. Черт бы их подрал, — заметил он.

— Что будем делать? — спросил я у него.

Лера в моих руках замерла и притихла. Кажется, приходила потихоньку в себя.

— Не знаю. Нужно сообщить всем и поднять тревогу. Их нигде нет. Я всю территорию оббежал, — отчитался растерянный парень.

— Не надо, — подала голос Лера, выглядывая из-за моего плеча.

— Почему? — хором спросили мы с Пашей.

— Я боюсь. Нам влетит. Особенно мне. И… это я виновата. Я слышала неделю назад, что они хотели убежать на реку. Это Андрюша сказал. Но я не поверила. Думала, они шутят. А теперь вот. Они убеждали. Если б я тогда…

— Стой. Ты ни в чем не виновата, — снова прервал я ее. — Сейчас нужно их найти. Все остальное оставим на потом.

— Я бы все-таки позвал подмогу, — предложил Павел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Я бы тоже, — согласился я, слегка отстраняясь от Леры и заглядывая ей в лицо.

В ее глазах появилось понимание и смирение. Вот никогда бы не подумал, что буду на стороне этого гитариста. Но черт, он сейчас был прав.

— Давайте сами попробуем. Пожалуйста, — тихо взмолилась Лера.

Мы переглянулись с Пашей и поняли друг друга без слов.

— Так, хорошо. Лер, успокойся только. Не дрожи ты так! — обратился я к девушке.

— Что скажешь? — спросил у меня Паша.

— Пошлите искать. Да и кого мы в помощь позовем? Старика Богдана Георгиевича?

— Таисию Сергеевну, — сказал Паша.

— Она уехала сегодня, — вступила Лера.

— А врач? — предложил я.

— Ну, врач еще старее, чем заведующий. От него толку мало, — пояснил Паша.

— Значит, справимся сами. Предлагаю сходить до усадьбы и посмотреть там. Если не найдем, тогда пойдем к старшим за подмогой. Все согласны?

— Точно. Усадьба, — Леру будто осенило. — Они там. Я знаю. Они точно там.

— Паша, ты оставайся тут, а мы с Лерой сходим. Если через полчаса не придем, то буди нафиг всех, — отдал я приказ и, взяв девушку за руку, уверенными шагами пошел в сторону выхода из лагеря.

— Почему ты так уверена, что они там?

— Не знаю. Им там очень понравилось. Там река тоже протекает. Как я сразу не догадалась, — Лера едва успевала за мной.

— Будем надеяться, что они там. Вот получат они у меня. Черт. Переживаю, будто за родных братьев.

— Я тоже. Я очень переживаю за них. Только бы ничего плохого не случилось, — дрожащим голосом причитала она.

Мы шли быстро, спотыкаясь о камни и сухие ветки. Чтоб дойти до усадьбы, нужно было выйти за территорию и пройти небольшой лес.

Поднялся сильный ветер и зашелестел кронами деревьев. Стало сыро и зябко. Я посмотрел на мою спутницу. Она была в одной тоненькой блузке и юбке.

— Почему ты так одета? Неужели нельзя было накинуть куртку?

— Мне не куртки. Меня когда Паша разбудил, я первое, что попало, надела, — еле слышно пробормотала она.

Дальше шли молча. Крепко держась за руки, и всеми силами цепляясь за веру, что найдём сорванцов у старого красивого дома.

Мы прошли довольно темный лес и оказались на поляне, где раскинулся большой сад зелени, цветов и деревьев. Черно-серый дом стоял грозным великаном. Очень величественный и высокий. За три недели я отвык от многоэтажек и этот дом, казался, просто огромным. Где-то из лесу, послышался громкий хруст, а затем что-то ухнуло.