— Да я и не музыкант. Я танцую. Да и в семью я пока в вашу вступать не хочу, — ответил грубовато.

— Тем более, — фыркнула она. — Так что я думаю, мы договоримся как взрослые люди. Я против, чтобы ты общался с моей дочерью. И это не обсуждается. Я не поменяю свое решение. Ты ей не пара.

— А я думаю, Лера уже взрослая и сама вправе выбирать. Вы так не считаете? — моя уверенность постепенно начинала сходить на нет, но я продолжал бороться с ее возражениями.

— Нет! — воскликнула женщина. — Она еще молода, а ты станешь ее ошибкой. Поэтому я так и быть прощу ее за тот билет. Хоть она и поступила подло. Я прощу и закрою на это глаза, но чтобы и духу твоего рядом с ней больше не было. Ясно?

— Какой билет? Вы о чем? — я продолжал играть в дурака.

— Тот самый для завтрашнего экзамена. Артём, послушай, ты, правда, на нее уже негативно влияешь. Она стала мне врать! Это недопустимо! И вообще я уже долго тебя здесь жду, так что брось претворяться. Ты прекрасно понимаешь, о каком билете идет речь!

— Но Лера мне ничего не передавала, — возмутился я. — Я все выучил и готов сдать экзамен.

— Осенью мы всей семьей переезжаем в другой город, — пропуская мимо ушей мои слова, проговорила Стальная. — Так что все равно, рано или поздно вы расстанетесь. Так зачем девочке потом страдать?

— Как уезжаете? — я в шоке уставился на Стальную. — Она же учится…

— Это временно. Просто чтобы год не терять. Ну, так что скажешь? Про билет?

— Ничего, — грубо ответил я, развернулся к ней спиной и хотел уйти.

А пошло оно все…

— Постой, — остановила меня Елена Степановна. — Я спорить не стану. Условие мое такое — хочешь остаться в институте, тогда приходи завтра на полчаса раньше, и я оставлю те вопросы, которые составила изначально, и ты успешно сдашь экзамен. Но в таком случае про Леру можешь забыть! Я помогаю тебе не вылететь, а ты оставляешь нашу семью в покое. И еще, забыла, Лера ничего не должна знать о нашем разговоре.

Черт. Это стерва умнее, чем казалось. Я остановился и с неприязнью посмотрел на нее. Как можно быть такой циничной тварью?

— А если я не приду? — нахально отозвался.

— Хм. Тогда я дам тебе совершенно другие вопросы. Другой билет. И кто знает, может ты, и правда сам сдашь, — выделяя последние слова, сказала она.

— Знаете что? А не пошли бы вы куда подальше, — не побоялся я ей ответить грубостью.

Это чокнутая мамаша совсем из ума выжила.

— Артём. Решать тебе. Либо институт, либо Лера на один месяц. В сентябре мы уезжаем, — с улыбкой победительницы закончила она. — А сейчас, извини. Мне пора. И жду тебя завтра в половину девятого, как и договорились, — Елена Степановна прошла мимо меня и недовольно хмыкнула.

— Мы еще не договорились, — напоследок крикнул я ей.

Но она с гордо поднятой головой ушла, больше ничего не сказав.

Вот капец! Я пнул ногой камень, не заботясь, что могу испортить новые кроссы.

Вот влип. И что теперь?

Я сел на скамейку в состоянии легкой невменяемости. Домой идти совсем не хотелось. Где-то в груди жгло от злости, а ладони сжались в кулаки. Вот бы врезать кому? Нет. Не Стальной. Женщину я никогда не тронул бы. Даже самую стервозную на всем белом свете. А такой и была мама Леры.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Черт. Я резко встал. Нет. Сидеть я тоже физически не мог.

Я вызвал такси и назвал адрес спортивного комплекса. Там отличный клуб бокса. Для своих они работали допоздна.

Машина приехала быстро и я, запрыгнув на переднее сидение, беспардонно открыл форточку в прокуренном авто.

— Эээ…. Слышь. Ты что так окно отрываешь а? Я болеть буду. Закрой брат, — остановил меня таксист.

Мужичек лет сорока в стиле шансон.

— Слышь ты! Я тебе не брат. И проветривать надо, когда на вызов едешь, — борзо ответил я.

Может в клуб не ехать, а с ним прямо здесь отношения выяснить?

— А че? Я проветривал, — возмутился мужик.

Я стиснул зубы. Ну, нарвусь, так и надо значит.

— Ни че. Давай уже едь. Не заболеешь. Лето, — спокойнее сказал я.

Таксист больше ничего не ответил, но прибавил музыку барахлящего радио громче.

Доехав до места, я расплатился и пошел в спортзал.

Целый час я беспощадно бил ни в чем неповинный мешок, пока знакомый паренек не предложил спарринг. С ним мы побились три раунда, и когда я пропустил сильный удар и упал, наконец, решил остановиться и ехать домой.

В зале я отвлекся от всего, и на некоторый момент у меня получилось забыть про Леру. Но оказавшись дома, понял, что нужно решать вопрос и немедленно.

Апельсинка написала сообщение, и я ответил как обычно. Пока до экзамена я имел право. А после…

Что будет после? Отчисление и Апельсинка на месяц или ВУЗ и прежняя жизнь, но уже без ее удивительных глаз и нежного голоса.

Чаши весов для меня были равноценны в данный момент. Но очень смущали слова Стальной. Почему Лера мне не сказала, что она уедет? Может для нее я только забава на месяц, а дальше аривидерчи.

В прочем, а когда я вообще был зациклен на девушках? Никогда! Апельсинка, мандаринка, шоколадка… Сколько их уже было у меня? И зачем я ради одной из них вдруг стану ломать себе всю жизнь? Ради одного то месяца?

Давай, давай обманывай себя, ищи оправдание. Ведь так будет легче потом без нее…

М-да. Расклад прям-таки самый не радужный. Что делать? Что делать? Что выбрать…

…

Всю ночь я промучился, почти не спал. Так и не смог прийти к окончательному решению.

Но с утра произошло одно событие, которое перевесило одну чашу весов.

Ко мне зашел злой как сам дьявол отчим и, как нашкодившего котенка, отчитал меня. Он откуда-то узнал про мою пересдачу и еще раз напомнил, что меня ожидает в случае отчисления.

В общем, когда я приехал в институт, настроение было паршивее некуда. Лера написала сообщение с пожеланием удачи, но я не стал отвечать. Как бы мне не было плохо, я со скрежетом в сердце и камнем в душе, уже все решил.


12 глава

Тёма

Я встретил Елену Степановну около кабинета.

— Здравствуйте, — сухо поздоровался я.

А что мне еще оставалось делать? От ее решения сейчас зависело многое.

— Здравствуй. Пришел, значит? Правильное решение. Значит все остается как есть. Удачи! — женщина развернулась, но потом будто что-то вспомнив, снова взглянула на меня.

— И еще! Если вздумаешь меня обмануть, то я все равно сделаю все, чтобы тебя отчислили, пусть даже я уеду в другой город. Благо друзей у меня здесь очень много. Соблюдай наш договор, — сверкнув глазами, как молниями сказала Стальная.

Я напрягся и едва сдержался, чтобы не послать ее и не кинуть зачетку прямо в бесстыжее лицо.

ВУЗ, фестиваль, да вся жизнь на кону. Держаться. Надо потерпеть и все. Все пройдет. Все как-нибудь наладится. Апельсинка уедет. Скоро уедет… Ты все делаешь правильно. Как попугай повторял, в который раз я себе эти слова.

Стальная ушла так и недожавшись от меня ответа.

Я побродил полчаса в коридорах университета. К девяти зашел в нужную аудиторию. Комиссия была в том же составе. Мне дали билет. Вопросы, которого я знал почти наизусть. Посидев для приличия целый час, я пошел отвечать. Ответил, как я посчитал, хорошо, и по традиции вышел. Через пять минут из кабинета вышел Владимир Александрович и поздравил с успешной сдачей. Получив заветную оценку в зачетку, я остался в институте для разговора с Санычем по поводу лагеря.

— Ну что? Молодец. Готовься. С седьмого августа начнется смена. Я тебе дам номер одного человека. Ее зовут Наталья Егоровна. Ты ей позвонишь, и она тебя сориентирует, что делать дальше и куда принести все документы. Но знаю точно, нужно будет пройти медосмотр. На счет программы не беспокойся. Вожатые сами ее готовят и уже распределили все между собой. Так как ты спонтанно едешь с тебя спрос маленький. Все пока понятно?

Мы стояли совсем одни рядом с его кафедрой.

— Да. Все ясно. А как хоть лагерь называется? — спросил просто так, ощущая при этом в груди странное чувство пустоты.

— Следово. Судиславский район.

— Кхе, — поперхнулся я. Черт. Неужели судьба?

Я не стал спрашивать у преподавателя про Леру. Отказаться то я все равно не смогу. Значит, даже если мы будем вместе в эту смену, придется как-то общаться. Черт бы все это подрал.

Владимир Александрович стал рассказывать про лагерь, но я никак не мог уловить смысл его речи. В голове набатом стучала только одна мысль — я отказался от Апельсинки! От моей нежной и красивой Апельсинки. Я что-то отвечал на автомате и кивал головой, изображая из себя внимательного слушателя, но не понял ровным счетом ничего из того что сказал мне Саныч.

Где, черт возьми, я успел так облажаться, что судьба меня так нагнула? Почему именно Стальная мама моей Леры? Жесть. Как все было сложно. Мне стало мерзко от самого себя. Но и отступать уже было бессмысленно. Я сделал свой выбор и теперь придется терпеть ту досаду, что съедала меня изнутри.

Вскоре распрощавшись с Владимиром Александровичем, я поехал на набережную. Нужно сообщить Лере — что все кончено.

Первой мыслью было вообще позвонить и расстаться по телефону. Но я сразу отмел это. Ведь мне хотелось увидеть ее напоследок, да и она заслужила нормально разговора. Это я тряпка и трус. А она ни в чем не виновата.

Я набрал ее номер и с замиранием стал ждать ответа.

— Привет. Ну как? Уже сдал? — защебетала она взволнованно в трубку.

Сердце со скрипом сжалось, и болью пронзила все тело. Ее теплый ласковый голос звучал так трепетно, что мне захотелось сгинуть.