– Ты чертовки наблюдательна, – ласково заметил он.

– Просто я держу глаза открытыми, – ответила она.

– Да, уж этого у тебя не отнимешь.

– Не отнимешь, – передразнила Лори и хихикнула.

Они тепло улыбнулись друг другу, потом Клифф обнял ее за плечи.

– Идем, моя красавица, погуляем немного по берегу, – предложил он.

– Ты нас извинишь, Люка? – спросила Лори, обернувшись к своему новому другу.

– Конечно! – Люка кивнул и медленно двинулся к столу, где Джероми пытался убедить Хэммонда и Сьерру купить в Лондоне дом и жить там хотя бы часть года.

– Вы, мои дорогие, даже не представляете, как прекрасен погожий летний день в одном из лондонских парков! – восклицал Джероми, исполняясь глубокого ностальгического чувства при воспоминании о том, как в тринадцатилетнем возрасте в общественном туалете в Риджентс-парке он повстречал первого в жизни сексуального партнера. – Это просто сказка, волшебство, поэзия в чистом виде!

– Но мы почти не бываем в Лондоне, – возразила Сьерра, стараясь даже случайно не бросить взгляд в направлении Флинна, который как раз подошел к столу, чтобы перекинуться парой слов с Хван и Александром. Перед поездкой на остров она не только приняла две таблетки ксанакса, но и выпила стаканчик водки, и все равно каждый раз, когда она представляла себе, как Флинн занимается любовью с этой миловидной китаянкой, у нее в душе поднималась буря. Сьерра очень ясно представляла себе, как они лежат в постели обнаженные, потные, задыхающиеся, как ладони Флинна ласкают гибкое, смуглое тело Хван, и ее глаза сами собой наполнялись слезами, а сердце обливалось кровью. Сьерра ревновала его, даже несмотря на то что прошло столько лет, ревновала сильно и глубоко.

И это было не слишком приятное открытие.

– Мне кое-куда нужно, – неожиданно сказал сенатор и поднялся. – Побудешь с моей женой, Джероми?

– С удовольствием, сенатор, – кивнул англичанин и, заметив Люку, знаком подозвал его ближе.

А Хэммонд уже двигался к резной арке, которая вела в глубь замка. В проеме он заметил Рени и решил воспользоваться моментом.

– Где здесь мужской туалет? – деловито спросил он.

– Ох… – проговорила она, нервно теребя белокурый локон. – Позвольте, я вас провожу. Замок очень большой, поэтому мне поручили смотреть, чтобы никто из важных гостей не заблудился.

– Я не важный, я просто гость, – демократично заметил Хэммонд.

– Для нас все гости важны. – Рени неуверенно хихикнула. – А вы в особенности. Не каждый день встречаешь живого сенатора.

Хэммонд не сдержал самодовольной улыбки. Комплименты он любил.

Внутри замка было темно, сыро и довольно прохладно. Постоянно здесь никто не жил – замок посещали только компании туристов, которые снимали его для пикников и корпоративных вечеринок. Длинный, извилистый коридор, по обеим сторонам которого располагались крошечные спальни и светелки, сейчас совершенно пустые, вел на площадку одной из башен, где находилась уборная. Недавно она была перестроена, чтобы более или менее соответствовать современным требованиям, поэтому по сравнению с прочими интерьерами, сохранившимися практически в неприкосновенности со времен конкисты, эта небольшая, отделанная белым кафелем комнатка выглядела на редкость чужеродно.

– Я подожду снаружи, а потом проведу вас обратно, – предложила Рени.

Хэммонд окинул ее еще одним пристальным взглядом.

– Ты очень красива, – томно проговорил он. – Ты об этом знаешь?

– Спасибо, сэр… – Девушка смущенно потупилась. Ей было очень приятно слышать такие слова, в особенности – от такого важного человека, как американский сенатор.

– Можно тебя поцеловать, Рени? – Хэммонд решил не тратить время на уговоры и сразу приступил к делу. Какой смысл уговаривать ее, улещивать, соблазнять, думал он. Ведь она – простая официантка, а он – сенатор. Рени должна быть на седьмом небе от счастья, что он вообще обратил на нее внимание.

Однако Рени неожиданно решила проявить благоразумие. В конце концов, все на борту знали, что сенатор женат и что его жена путешествует вместе с ним.

– Я… я даже не знаю… – пробормотала она растерянно.

Впрочем, даже если бы у нее было что возразить, Хэммонд не собирался ее слушать. Его губы крепко прижались к губам Рени, а язык агрессивно скользнул в рот. Девушка и ахнуть не успела, а его руки уже тискали ее грудь сквозь ткань форменной тужурки.

Ситуация складывалась довольно рискованная и опасная, и девушка растерялась еще больше.

«Неужели это происходит на самом деле?» – думала она.

Вдруг их кто-нибудь увидит?

Что будет, если их застукает жена сенатора?..

Или Гай?.. Он ее сразу уволит, это как пить дать!

Прежде чем нанять Рени на работу, Гай прочитал ей целую лекцию о том, как правильно себя вести. Главное, говорил он, не позволять с гостями никаких вольностей.

Тем временем руки сенатора скользнули под курточку Рени и принялись накручивать ее соски прямо сквозь лифчик. На мгновение его губы оторвались от ее рта, и девушка наконец смогла вздохнуть.

Это был прерывистый, длинный вздох, исполненный чистого и беспримесного желания.

Хэммонд сразу понял, что отныне он может делать с Рени все, что захочет.

Угодить молоденьким девушкам было проще простого.

Глава 69

Когда уже за полночь вся компания вернулась на яхту, Бьянка и Александр все еще не разговаривали друг с другом. Оба были упрямы, оба обладали сильным характером, и уступать никто не хотел.

Кроме того, большую часть вечера Александр проговорил с Хван, и это разозлило Бьянку еще больше. Узкоглазая сука! Тварь! Похитительница чужих мужчин!.. Бьянка остро ненавидела соперницу и мечтала избавиться от нее под каким-нибудь благовидным предлогом. Да под любым предлогом! Отправить ее на берег, и дело с концом!

Несмотря на довольно поздний час, кое-кто из гостей решил подняться на верхнюю палубу, чтобы пропустить по коктейлю на сон грядущий, и Бьянка пошла с ними. Пусть Александр делает что хочет, думала она, ее это ни капельки не волнует.

На самом деле ее это волновало, и даже очень. Он был ее мужчиной, и то, что сейчас Александр вел себя как упрямый осел, было типично мужским поведением. С этим нужно было что-то делать, но Бьянка никак не могла придумать – что.

На верхней палубе Тей и Эшли миловались в углу, Джероми с умным видом объяснял что-то Флинну, и журналист широко зевал, рискуя вывихнуть себе челюсть. Люка, Лори и Клифф сидели отдельно и о чем-то дружески беседовали.

Бьянка подошла к ним.

– Ну как, понравилось вам на острове? – спросила она, разыгрывая из себя радушную хозяйку.

Люка проницательно посмотрел на нее.

– Нам-то понравилось, – сказал он. – А тебе, похоже, не очень. Что с тобой, Бьянка? Ты поссорилось со своим Русским Медведем?

Бьянка нервным движением перекинула заплетенные в косу волосы с одного плеча на другое.

– С чего ты взял, что мы поссорились?

– Ну, чтобы это понять, не нужно быть семи пядей во лбу, – улыбнулся Люка. – Что произошло?

– Ничего, – упрямо ответила Бьянка. – Ничего не произошло.

– Чушь! – Люка покачал головой. – Я же не слепой, к тому же я твой друг. От меня ты можешь ничего не скрывать.

– Кажется, нам пора спать, – сказал Клифф и поднялся. – Ты идешь, Лори?

Лори тоже встала и, пожелав всем спокойной ночи, направилась вместе с ним к трапу.

– Сейчас мне хотелось бы, чтобы ты не был геем, – сказала Бьянка, глядя на Люку в упор.

– Ты считаешь, это могло бы решить твою проблему? – Он тоже поднял на нее глаза. Несмотря на нетрадиционную сексуальную ориентацию, женская логика по-прежнему оставалась для Люки тайной за семью печатями. – Как?

– Мы с тобой могли бы заняться любовью и забыть обо всех наших заботах и неприятностях, – без обиняков заявила Бьянка. – Уж мы-то сумели бы доставить друг другу удовольствие.

– Ты говоришь, как самая настоящая… принцесса, – сухо заметил Люка.

Бьянка нахмурилась.

– Ты хочешь сказать, что я избалованна и эгоистична? – уточнила она.

– Нет, – тотчас ответил Люка. – Но то, как ты ведешь себя сейчас… Это недостойно. И мелко. – В его голосе прозвучали нетерпеливые нотки. Ему казалось, что человек, который имеет все, или почти все, включая великолепную яхту, носящую его имя, должен быть великодушнее.

– Александр и маленькая узкоглазая мисс – это вовсе не мелочь, – парировала Бьянка. – Она меня раздражает.

Люка поморщился.

– Только давай без расизма, ладно?

– Я не расистка, – возразила она. – Я ведь и сама почти черная. Меня, если хочешь знать, еще не так называли…

– О’кей, о’кей, перечислять не будем. – Люка поднял ладонь, останавливая ее. – Может, все-таки расскажешь, в чем проблема?

– Только если ты пообещаешь бросить своего Джероми, как только мы окажемся на берегу, – через силу улыбаясь, сказала Бьянка. – Твой партнер – надутый дурак, и мне очень неприятно, что он тебя… расстраивает.

– При чем тут Джероми? – удивился Люка.

– Ты обещаешь его прогнать? – не отступала она.

– Да. Я уже решил. А теперь ты рассказывай, в чем дело.

И Бьянка, присев рядом с ним, принялась жаловаться на Хван и на ее многочисленные проекты, в которые она пытается втянуть Александра. Люка внимательно слушал.

Бьянке необходимо было выговориться.

* * *

После того как катера вернулись на яхту, Мерседес сумела ни разу не попасться на глаза Гаю. Если бы он ее заметил, то непременно заставил бы выгружать грязные тарелки, остатки продуктов и прочую дребедень. Нет уж, подумала она, пусть Рени и Ден поработают. Сама она собиралась залечь на койку и как следует выспаться в ожидании решительного момента.

Пока гости развлекались на острове, Мерседес трудилась не покладая рук. Ей нужно было сделать все, чтобы облегчить людям Круза захват яхты, и она постаралась не упустить ни одной мелочи. Ее задачей номер один, впрочем, оставался Кирилл, которого необходимо было вывести из игры до появления пиратов, так как он был единственным, кто мог оказать сопротивление нападавшим. Мерседес, однако, не сомневалась, что ставшая для русского привычной кружка горячего шоколада, в который она добавит лошадиное снотворное, сделает свое дело.