Джеки Коллинз - Плесните любви, пожалуйста!

Ничего не сказав Люке, Шака наняла частных детективов, чтобы те выяснили всю подноготную Джероми, и результаты расследования ее отнюдь не порадовали. Процветающий дизайнерский бизнес, которым Джероми так хвастался, на поверку оказался убыточным, причем Шака подозревала, что убытки англичанин покрывал за счет денег Люки. Личная жизнь Джероми тоже выглядела далеко не идеально. Мало того что он регулярно изменял Люке со случайными партнерами, которых выискивал на просторах Интернета, он к тому же был широко известен в лондонских фетишистских и садомазохистских клубах.

Догадывался ли об этом Люка? И если нет, то должна ли она открыть ему глаза? А главное, как он отреагирует, если она все же это сделает, – поблагодарит или возненавидит?

Шака понимала, что должна действовать очень осторожно. Самым оптимальным было бы заставить Джероми раз и навсегда оставить Люку в покое, вот только как это сделать, чтобы Люка не заподозрил, что инициатива исходит от нее?

Этого Шака пока не знала, но не теряла надежды. Она была уверена, что рано или поздно что-нибудь придумает.

– Спасибо, дорогая, – сказал Хэммонд, когда Скайлер поставила на его стол поднос с чашкой свежеприготовленного кофе. – Это именно то, что мне сейчас нужно… – Подняв голову от бумаг, он окинул ее по-отечески теплым взглядом. – Ты не устала? Что-то мы сегодня припозднились. Ничего, еще полчасика, и можно будет идти домой.

– Нет, сенатор, я совсем не устала, – ответила Скайлер. – Кроме того, вы же предупреждали, что время от времени мне придется задерживаться…

– Но ты действительно не имеешь ничего против? Конечно, любые переработки у нас достойно оплачиваются, и все же я не хотел бы злоупотреблять…

– Конечно, я не против, сенатор. – Скайлер задорно тряхнула волосами. На самом деле ей было очень лестно, что сегодня сенатор попросил задержаться именно ее. Она работала в его офисе всего несколько дней, но уже чувствовала себя особенной. Ей доверяли, на нее рассчитывали… Именно поэтому она нисколько не возражала, хотя час действительно был поздний и в офисе не осталось никого, если не считать двух уборщиц, которые жужжали пылесосами где-то в коридоре. Даже двое ближайших помощников Хэммонда уже разошлись по домам.

– Примерно через полчаса мне нужно будет скопировать кое-какие документы, – сказал Хэммонд другим, более деловым тоном. – После этого – все. Ты свободна.

– Я подожду, – с готовностью кивнула Скайлер.

– Можешь подождать здесь, – предложил он, показывая на широкий кожаный диван, стоявший у стены напротив его рабочего стола. – Устраивайся поудобнее.

– Может, я лучше подожду снаружи? – Скайлер даже слегка растерялась.

– Нет-нет, дорогая… Ну что ты будешь ходить туда и сюда? Присаживайся… Я жду важного звонка из другого города, и пока мне не позвонят, я не смогу никуда уйти.

– Вы так много работаете, – с почтением проговорила Скайлер и осторожно опустилась на краешек дивана, плотно сдвинув колени.

– Ну, может быть… – согласился Хэммонд.

Он уже заметил, что бедра у Скайлер немного тяжеловаты, а юбка – коротковата. Кроме того, на ней были туфли на танкетке, какие почему-то предпочитает молодежь, но сенатору они казались абсолютно асексуальными, что, впрочем, отчасти искупалось отсутствием чулок или колготок. Хэммонд представил, как его пальцы скользят по голым ногам Скайлер от лодыжек к округлым ляжкам, а затем погружаются в то, что располагалось между ними.

– Моя жена, например, не понимает, почему мне приходится так часто задерживаться, – продолжил Хэммонд, пытаясь вызвать у стажерки прилив сочувствия. – Не понимает, и мне порой кажется, просто не хочет понять.

– О-о-о!.. – протянула Скайлер. Она еще не понимала, к чему он клонит, но чувствовала себя польщенной его доверительным тоном.

– Впрочем, даже самые близкие отношения никогда не бывают идеально ровными и гладкими. В семейной жизни встречаются свои взлеты и падения, – продолжал Хэммонд, маленькими глотками потягивая успевший остыть кофе. По правде говоря, кофе Скайлер готовила отвратительно. – Ты меня понимаешь?.. – Он бросил на нее долгий, проникновенный взгляд. – Ты со мной согласна? Впрочем, что это я – ты же еще так молода… У тебя хоть парень-то есть?..

– Я… – Скайлер слегка замялась, подумав о своем приятеле-футболисте, с которым она постоянно ссорилась. – В общем, есть, хотя…

– «Хотя…»? Как это понимать?.. – Хэммонд приподнял брови, талантливо изобразив искреннее удивление.

– Ну… Мы то сходимся, то снова расходимся… У него, видите ли, довольно непростой характер, – призналась Скайлер, нервно одергивая подол своей слишком короткой юбки. Она уже жалела, что не надела что-нибудь поприличнее. С другой стороны, она и предположить не могла, что сенатор пригласит ее в свой личный кабинет. Подобной чести Скайлер никак не ожидала.

– Ах, эти парни!.. – Хэммонд с понимающим видом улыбнулся и прищелкнул языком. – И с ними невозможно, и без них никуда. Так, детка?

– Совершенно с вами согласна, – ответила Скайлер, начиная чувствовать себя несколько непринужденнее. – Они такие… непостоянные.

– А этот твой непостоянный бойфренд, – продолжил сенатор, – он никогда не просил тебя сделать что-нибудь… этакое?

– Простите, что?.. – растерянно переспросила Скайлер. Ей показалось, что она ослышалась.

– Я думаю, ты меня отлично поняла.

– Н-нет… То есть я хотела сказать…

– Я имею в виду секс, – сказал Хэммонд. Девушка на диване неловко ерзала и краснела, и он почувствовал нарастающее возбуждение. – Не надо смущаться, Скайлер, – добавил сенатор, снова пуская в ход отеческие интонации. – Ведь мы с тобой взрослые люди, к тому же у меня, как ты знаешь, есть дочь-подросток. Она-то и рассказывает мне, что порой происходит между современными девушками и их приятелями. Иногда мне даже приходится давать ей советы, и, к счастью, она меня слушается.

– А-а-а, понятно! – с облегчением выдохнула Скайлер. На мгновение ей показалось, что всеми уважаемый сенатор сам не прочь запустить руку ей под юбку, и она была рада, что ошиблась.

– Насколько мне известно, парням от девушек нужно только одно… – ровным голосом проговорил Хэммонд. «Добраться до их горячих, сочных кисок!» – хотелось крикнуть ему, но он сдержался. Сенатор видел, что Скайлер еще не готова, а ему меньше всего хотелось, чтобы она обвинила его в изнасиловании, если он дотронется до нее хотя бы пальцем.

– Ладно, Скайлер, – сказал Хэммонд самым нейтральным тоном, – на сегодня все. Можешь идти.

– Но я думала…

«Не думай, а то поумнеешь, – чуть не ответил он. – И вообще, тебя взяли сюда не для того, чтобы думать. Убирайся из моего кабинета, пока я не взялся за тебя всерьез!»

– Ничего, я справлюсь, – сказал он небрежно. – Похоже, дела могут и подождать.

Скайлер поспешно вскочила, но тут же устыдилась своей торопливости.

– Ну, если вы уверены…

– Уверен, уверен, – ответил Хэммонд и тоже поднялся, чтобы собрать разложенные на столе бумаги. – Спокойной ночи, дорогая.

Сенатор ее выпроваживал, и Скайлер, разочарованно вздохнув, выскользнула из кабинета.

Как только дверь за ней закрылась, Хэммонд тотчас поспешил в свою личную ванную комнату. Там, глядя на свое отражение в зеркале, он занялся мастурбацией, думая о том, как он будет тискать и мять большие, мягкие груди стажерки и как потом кончит в ее большой пухлый рот.

Ничего, он может еще немного подождать.

Почему бы нет?

Ведь рано или поздно он все равно добьется своего.

Сьерра нехотя обходила салоны и бутики, нехотя делала покупки. Она выбирала платья, которые, как ей казалось, должны понравиться Хэммонду. Не понимала она только одного – с какой стати ей вообще хочется угодить мужу?

Ах да… Конечно. Она же сдалась. Уступила. Сломалась под градом оскорблений и угроз. Отныне она ему не жена, а так – хорошо выдрессированная собачка, которая послушно выполняет заученные команды. Апорт… Служи… Сидеть… Рядом… И так далее.

Разве не так должна вести себя идеальная жена видного политика?

Хэммонд поймал ее в ловушку, выхода из которой она не видела.

Может, выпить сразу весь пузырек ксанакса и покончить со всем этим?..

Или все же рассказать родителям, каким ужасным чудовищем оказался ее муж, и молиться, что Хэммонд не посмеет привести в исполнение свои страшные угрозы?

Этот, второй вариант все же казался Сьерре слишком рискованным. За себя она не боялась, а вот ее родные… Хэммонд был страшным человеком. Быть может, пока она послушно исполняет все его требования, он не станет причинять вред ее родителям?

Вот только как ей дожить до вечера и не сойти с ума?

Она знала средство. Вот уже несколько месяцев Сьерра принимала сильнодействующие транквилизаторы, которые дарили ей утешение, спокойствие, мир. Таблетки и алкоголь.

Они давали ей силы жить.

И одновременно медленно убивали.

Примерно через полгода после гибели своего старшего брата Бориса Сергей Жуков перебрался из России в Мексику. Там, в Мехико-Сити, у него была квартира и солидные связи среди торговцев наркотиками и оружием. На родину Сергей возвращаться не собирался. Даже несмотря на то что у бандитов были свои люди во властных структурах – люди, которым братья щедро платили, никто из них так и не смог добиться, чтобы полиция разыскала и покарала убийц Бориса. Похоже, это дело затрагивало интересы слишком многих высокопоставленных людей, поэтому у правоохранительных органов были связаны руки, и никакие деньги не могли заставить их возобновить расследование подозрительного «несчастного случая».

Возможно, впрочем, все дело было лишь в том, что смерть Бориса слишком многих устраивала. Несмотря на то что за всю свою жизнь он не провел в тюрьме и дня, Борис пользовался репутацией опасного преступника, на счету которого были и убийства, и похищение людей, и рэкет, а также торговля наркотиками и оружием. Вот почему и власти, и полиция, и общественность только с облегчением вздохнули, когда кто-то выбросил влиятельного криминального авторитета из окна его квартиры на двадцать четвертом этаже.