Она сказала ему, и он вновь улыбнулся.

— Сиди там и жди меня. Я встречусь с тобой, и мы обо всем поговорим.

Сопровождающие Фредди лица увлекли его дальше. Грейс с трудом вышла на свободное место и тут же вернулась в отель, где приняла ванну и оделась в свежее чистое одеяние, оставленное было для поездки в Брисбен. Она сушила свои волосы перед большим зеркалом, изучая свое отражение и благодаря себя за то, что не поддалась общей моде и не стала коротко подстригаться. Она всегда считалась светлой шатенкой, но от местного солнца ее волосы чуть изменили цвет и теперь золотистым каскадом сбегали по плечам. На лице лежал ровный золотой загар. Веснушки на носу сохранились, несмотря на все беды и несчастья, выпавшие на ее долю в последнее время. Они-то и придавали ей обманчиво юный и беззаботный вид. Белое платье удивительно сидело на ее загорелом теле. Контраст был забавным.

Фредди объявился только во второй половине дня. Он сказал, что ждет ее на террасе отеля. Когда она там появилась, он сидел за плетеным столом освеженный, отдохнувший, удивительно красивый. Увидев ее, он поднялся для приветствия. Глаза его осветились теплом.

— Ты великолепно выглядишь, Грейс! Просто великолепно! — сказал он, протягивая к ней руки. — Боюсь, такой роскошной даме я не смогу найти здесь приличествующего вина и угощения. Что поделаешь, если мы оказались в захолустном городишке? Сомневаюсь, что им удастся предложить здесь что-нибудь сносное даже к чаю. Совсем как в старые времена, помнишь? — с улыбкой добавил он.

Грейс тоже улыбнулась при воспоминаниях.

— Я слишком изумлена, чтобы думать сейчас о еде. Все-таки не верится, что ты здесь!

— И мне не верится, что ты здесь, — сказал он и накрыл ее ладонь своей. Она хорошо помнила этот его жест. — Я почти ничего о тебе не слышал, — проговорил он. — Кажется, ты стала чем-то вроде местной знаменитости?

— Какая я знаменитость в сравнении с тобой? Газеты кричат о тебе наравне с принцем Уэльским!

— Наравне? — в шутливом негодовании вскричал он. — Но я ведь намного красивее!

Грейс тихо засмеялась.

— Милый Фредди, — сказала она с улыбкой, — как я рада, что ты совсем не изменился.

— И никогда не изменюсь, — пообещал он. — Наверное, я до конца дней своих останусь добрым, достопочтенным Фредди Каллендаром. Кстати, местная пресса никак не хочет этого понять. Я говорил им сто раз, что стану лордом лишь после того, как мой папаша протянет ноги. А этого им ждать придется очень долго. Но они уже обозвали меня лордом Фредди, и эта кличка так ко мне и прилипла.

— Значит, в твоей семье все хорошо? — спросила Грейс.

— До ужаса, до отвращения хорошо, — ответил он. — Мать решила, что Пенни подошло время выходить замуж, и теперь наш дом до отказа забит во все выходные какими-то убогими юнцами. Пока Пенни еще держится и ни на одну приманку не клюнула. — Он рассмеялся, но почти тут же улыбка исчезла с его лица. — Впрочем, не надо мне лезть со своими шуточками. Просто это напоминает мне старые времена с тобой… Но я хорошо себе представляю, что в последнее время тебе немного выпадает поводов для смеха.

— Да, у меня настали тяжелые времена, — призналась она.

— Расскажи мне о Брюсе. О том, как это с ним случилось.

Она сказала ему все, что знала сама.

— Все уже потеряли всякую надежду, — закончила она. — Только я не могу себе этого позволить. Каждый день мне мерещится, будто он лежит весь израненный где-нибудь на берегу и шепчет по утрам: «Сегодня Грейс обязательно найдет меня».

— Ты, правда, веришь, что чудо еще возможно? — спросил он.

— Приходится верить, — ответила она печально. — Только это и помогает жить. Как только выпадает возможность, я сажусь за штурвал и ищу его.

— Наверно, ты уже успела стать классным пилотом, — сказал он. — Ты всегда хотела летать и твое желание исполнилось.

— Но я никогда не думала, что оно исполнится при таких обстоятельствах, — призналась Грейс. — Но по крайней мере я поддерживала жизнь в мечте Брюса. До сих пор поддерживала…

— Пожар?

Она кивнула.

— Все сгорело, кроме «Грейс». И твоя машина, к сожалению. Я даже не знаю, застрахована она или нет. От дома и ангара ничего не осталось. Но самолет мне спасти удалось. Я верну его тебе. Конечно, в том же состоянии, в каком ты его оставил, — прибавила она, попытавшись улыбнуться.

Фредди был опечален рассказом.

— И какие у тебя сейчас планы, Грейс?

Она тяжело вздохнула.

— Не знаю… Честно, ума не приложу, что делать, куда податься… Мне нравится летать. В полетах я живу. Но я не вижу способа восстановить и вновь запустить авиакомпанию. Хуже всего то, что несчастье приключилось, когда мы только начали набирать обороты. Уже имели регулярные полеты до залива. А потом мой пилот ушел от меня.

Чувствовалось, что она выпустила весь пар. Грейс сидела, потупившись и бесцельно перебирала в руках салфетку, лежавшую на коленях.

— Может, теперь вернешься домой, в Англию? В Австралии женщине в одиночку пробиться будет трудно, — сказал Фредди.

— Не хочу уезжать от Брюса, — сказала она. — Кроме того, не собираюсь признавать свое поражение.

— Милая Грейс, ты всегда была бойцом. Помнишь, как мы познакомились? «Святая Катерина»? Суровая сестра? — Он сделал паузу и добавил: — Ты знаешь, я никогда не смогу быть равнодушным к тебе и к твоей жизни.

— И я к тебе, — ответила она.

Он нервно хохотнул.

— Ирония судьбы! Если бы не было никакого Брюса Барклея, мы с тобой наверняка поженились бы и жили в каком-нибудь небольшом поместье. Ты бы занималась рукоделием и вышивкой, а я работал бы в банке.

На балкон вышел молодой человек в ослепительно белом костюме.

— Вам телеграмма, лорд Фредди.

— Ах, да, — засмеялся тот. — А я гадал, когда же она сюда доберется, — сказал он Грейс.

Он так раскрыл телеграмму, что Грейс смогла всю ее прочесть: «ПОЗДРАВЛЯЮ ТОЧКА ЗНАЛА ЧТО У ТЕБЯ ПОЛУЧИТСЯ ТОЧКА ТОРОПИСЬ ДОМОЙ ТОЧКА БОЛЬШЕ НЕ МОГУ ЖДАТЬ ТОЧКА»

— Твоя семья? — спросила она.

— Невеста, — ответил Фредди.

— О!

— Я как раз собирался сказать тебе. — С этими словами он запустил руку в нагрудный карман и достал оттуда фотографию. С нее на Грейс улыбалась миловидная девушка в огромной шляпке «колокол» и с букетом цветов.

— Она очаровательна, — сказала Грейс. — Расскажи мне о ней.

— Ее зовут Елена, она дочь маркиза Сейлсбери, так что в моей семье все довольны. Она обожает меня и поэтому я тоже очень доволен.

— Я рада за тебя, Фредди, — сказала Грейс.

Он устремил на нее долгий пристальный взгляд.

— Ты и я… У нас все равно ничего не получилось бы, да? Ты была всегда такой независимой. Елена счастлива быть домохозяйкой. Покорной и смиренной. Декоративной, если хочешь. Ты же никогда не позволила бы считать себя украшением или предметом интерьера, да? Даже до того, как ты приехала в Австралию, да?

— Похоже, что так, — улыбаясь, подтвердила Грейс. — Так или иначе, а сейчас нет смысла размышлять о несбывшемся. Мне надо думать о будущем. Усиленно думать. Что-то изобретать.

— Я хочу тебе помочь, так и знай, — сказал он. — Что я могу для тебя сделать?

— Ничего, — быстро ответила она. — Это не твои проблемы. Ты и так проявил ко мне много великодушия. На твоем месте я продала бы «Грейс» и на эти деньги устроила бы жизнь с Еленой.

— Мне не нужен самолет, — ответил он. — Оставь его себе. Подарок от меня.

— Но мне-то что делать с ним? — спросила она. — Мне не то что некуда будет его поставить, — самой жить негде!

— Грейс, мне не нужны деньги для обустройства жизни с Еленой, — начал он.

— Фредди, я не возьму от тебя такого подарка, — прервала она его. — Ты не должен делать мне никакого одолжения.

— Слушай, ты можешь хоть на минуту не выпячивать свое упрямство и просто послушать меня? — Он сделал паузу и поднял предупредительно палец. — Требую от тебя покорности всего на одну минуту. — Грейс улыбнулась. — Вот так-то лучше, леди. Повторяю: у меня есть деньги и, кроме того, я женюсь на богатой невесте. Если я долечу до Сиднея без осложнений, то получу еще приз в десять тысяч фунтов. В десять тысяч! И наконец ничто не доставит мне такого удовольствия, как помочь тебе, Грейс. Только скажи, что тебе надо. Хочешь вернуться в Англию? Пожалуйста, я могу это устроить. Хочешь остаться здесь, восстановить и вновь запустить в работу «Грейс Эйрвейз» — пожалуйста!

Грейс чувствовала, что слезы жгут ей глаза. Она смахнула их.

— Фредди, я не могу принять от тебя такого подарка, — сказала она. — Мне будет неловко.

— Вот и отлично. Путь тебе будет неловко! — парировал он со смехом. — А хочешь, прими это, как заем. Отдашь, когда начнешь получать первые доходы. Кто знает, может, мне на старости лет в самую пору будет просить милостыню. Может, я растранжирю годам к девяноста родительское состояние!

Гордость и здравый смысл Грейс сопротивлялись отчаянно, но Фредди был победителем в тот день во всех начинаниях.

— Ну, хорошо, — согласилась она наконец. — Я возьму у тебя в долг. Если ты дашь достаточно денег для того, чтобы заново отстроить дом и ангар, я смогу отправиться в Брисбен за лицензией и снова начну летать.

Фредди придвинулся к ней ближе.

— Ты в самом деле хочешь этого? По-моему, тебе не нужно здесь оставаться. Только скажи, и я отправлю тебя в любое место на земном шаре. Считай меня своей феей-волшебницей.

Грейс рассмеялась.

— Никогда не думала, что моя фея-волшебница будет выглядеть, как Фредди Каллендар, — воскликнула она. — Да, Фредди, я действительно этого хочу. Я собираюсь восстановить «Грейс Эйрвейз» и я собираюсь превратить это в компанию, о которой мы все мечтали.

— Желаю тебе всяческого успеха, — сказал Фредди. — Кто знает, может случиться так, что однажды мы станем конкурентами в гонках. «Грейс и Фредди в гонке через Атлантику!!!» Как тебе это, а? — Он поднялся со своего места и поднял ее за руки. — В моем сердце всегда есть местечко для тебя, Грейс.