— Ванесса, ты должна его взять! — настаивала Барбара.

— Я так не считаю, детка.

Ванесса, шурша платьем, удалилась в примерочную, чтобы снять его, однако исполненная сожалений, что у нее нет собственных денег, чтобы она могла позволить себе купить это шелестящее воздушное чудо. Ей потребовалось собрать все свои силы, чтобы, гордо подняв упрямый подбородок, вернуть платье продавцу, который унес его дожидаться более удачливых покупателей.

Ей было совершенно необходимо белье и, выбрав несколько комплектов, выдержанных в мягкой пастельной гамме, а также пояса и лифчики, Ванесса переоделась в облегающее платье из белого шелка в рубчик, к которому прилагались бронзовые аксессуары. Ей пришло в голову, что дон Рафаэль может пригласить их с Барбарой на ленч, и вряд ли ему будет приятно видеть ее в своем обществе опять в платье с чужого плеча, после того как она потратила кучу его денег на обновки. Простой покрой облегающего белого платья требовал высокой прически и, когда она вернулась в зал, то выглядела холодной и сдержанной.

— Настоящая английская мисс, — заверила Барбара.

Девушку, казалось, обескуражил вид этой новой Ванессы, стройной незнакомки на высоких каблуках, чью худенькую, но прелестную фигурку еще более подчеркивали рубчики на платье. Она не переставала коситься на Ванессу, пока обе спускались в вестибюль и, наконец, сказала:

— Ты выглядишь шикарно, дорогая, но мне больше нравится, когда твои медные волосы распущены.

— Я тоже так считаю, милая, — улыбнулась Ванесса, — но дон Рафаэль — мой хозяин, и я буду чувствовать себя увереннее, если наше общение будет более официальным.

— Мне кажется, что ты его побаиваешься, — высказала предположение Барбара и, казалось, сама была поражена этой мыслью.

— Что за нелепость! — Ванесса расхохоталась, но почувствовала, как от страха у нее на мгновение перехватило дыхание. — Странные мысли приходят тебе в голову! С какой стати я должна бояться дона Рафаэля?

— Может быть, потому, что ты англичанка, а он — испанец, и смотрит на вещи иначе, чем мужчины в твоей стране. Хозяин положения всегда он, и никогда та, что носит брюки вместо него!

— Барбара, в мои планы не входит носить брюки какого-то мужчины, и меньше всего такого, как дон Рафаэль!

Они уже спустились в вестибюль, и Ванесса, голос которой звучал громче обычного, залилась румянцем: именно в этот момент она наткнулась на учтивый заинтересованный взгляд предмета обсуждения. Дон стоял между стеклянными дверями, и выражение его лица свидетельствовало о том, что он расслышал последние слова Ванессы. Однако дон оставался олицетворением вежливости и, если ему и хотелось узнать, что значили эти слова, — «меньше всего такого, как дон Рафаэль», — то он скрыл свое любопытство за любезной улыбкой.

— Пополнение гардероба завершено? — Он окинул взглядом костюм Ванессы.

— Да, сеньор. — Она чувствовала себя неловко, ей хотелось объяснить ему, что первая половина ее фразы была совершенно безобидной, но он увлек их с Барбарой к машине. — Покупки должны были прислать им позже.

— Должно быть, вы обе проголодались, поэтому я повезу вас на ленч в Скайлайт-Рум. Вы там еще не бывали, мисс Кэррол. Думаю, вам понравится тамошняя атмосфера.

Ресторан занимал верхний этаж красивой гостиницы для туристов, и Ванесса вполне поняла, что имел в виду дон Рафаэль, когда говорил о царившей здесь атмосфере, когда метрдотель усадил их за столик у окна. За ним уже сидело несколько европейцев, и при звуках английской речи, звучащей в основном с американским акцентом, Ванесса огляделась вокруг с невольной улыбкой…

И тут же наткнулась на металлически-серые глаза, глядящие на нее из-под белокурого чуба… Гарри Элсинг! Он прищурил свои бесстыжие глаза и перевел их на дона Рафаэля, смерив взглядом его высокую стройную фигуру. Дон, который всегда был настороже, перехватил взгляд американца, наклонил темноволосую голову и, прежде чем Ванесса успела выдавить ответную улыбку, показывающую, что она узнала мускулистого техасца с кривобокой усмешкой, дон перевел на нее взгляд, который пригвоздил ее к стулу. Его глаза сузились.

— Оказывается вы уже успели познакомиться с мистером Элсингом?

Немедленно возмутившись оскорбительной интонации свидетельствующей о том, что дон требует правдивого ответа, она вздернула подбородок и призналась, что Гарри познакомился с ней на пляже однажды утром.

— Он очень приветливый человек, сеньор, с моей стороны было бы неучтиво не поздороваться с ним. — Ей удалось выдержать взгляд его агатовых глаз, в которых засверкал недобрый огонек. — Неужели я должна была направить его к вам, чтобы вы представили ему меня, простую дуэнью?

Они снова вернулись к тому, с чего начали, подумала она, заметив, как напряглись уголки его рта.

— Вы вольны сами выбирать себе друзей, — ответил он. — Сеньор Элсинг весьма напоминает юного Конроя, вы не находите?

Барбара, поставив на стол локти и покусывая зубами веточку сельдерея, переводила полный любопытства взгляд с Ванессы на своего крестного. «Конрой, — еле слышно пробормотала она, это тот, чьи поцелуи казались тебе такими приятными?»

Людям, попадавшим в подобную ситуацию, наверное, хочется, чтобы под ногами разверзся пол и поглотил их.

Однако пол остался на месте, а Ванесса, которую и без того раздражало пренебрежение, с каким дон неизменно отзывался о Джеке, резко ответила Барбаре:

— Я сказала тебе об этом под строгим секретом. Если бы я могла хоть на секунду предположить, что ты станешь рассказывать об этом кому-то другому… — Жаркая волна обдала Ванессу при мысли, что тот кому Барбара передоверила ее девичью тайну, оказался именно дон Рафаэль. Она почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо и застучала, словно маленькие молоточки, в висках. Ее волнение усилилось, когда она заметила настороженный взгляд темных глаз, который наблюдал за тем, как румянец постепенно охватывает ее лицо до самых корней волос.

— Успокойтесь мисс Кэрролл! — Дон повертел в руках вилку и снова положил ее на стол. — Вас не должно огорчать то, что Барбара выдала мне ваш секрет. Вы, очевидно, забыли, что я сам был свидетелем того, как вы уединялись при луне с молодым человеком.

Он говорил неторопливо, явно насмехаясь над тем, что она могла завести роман с Джеком. Да как он смел? Почему решил, что имеет право совать свой нос в чувства других людей? Можно было подумать, что его собственный роман был возвышенным браком, заключенным на небесах? Ничего подобного. Он стал всего лишь союзом тщеславной вдовы и мужчины, которому перевалило за тридцать и который предпочитал утонченность невинности. Она не сомневалась, что прикосновения нетерпеливых рук к его тщательно ухоженным волосам, и поцелуи любящих, но неловких губ, оставляющих на щеках следы губной помады, вызвали бы у него только раздражение.

Этот сеньор был бесчеловечным! Ванесса встряхнула свою салфетку и расстелила ее на коленях, поскольку официант начал расставлять на столе тарелки с закусками: крупными зелеными оливками, начиненными анчоусами, рулончиками копченой ветчины, маленькими пупырчатыми огурчиками и крошечными копчеными рыбками.

Она была уверена, что не сможет проглотить ни крошки, но все же взяла оливку, наколотую на маленькую цветную палочку. Прожевав ее, Ванесса решила вернуть себе то безоблачное настроение, в котором пребывала, пока не вышла из салона. Она даже покосилась в сторону Гарри и улыбнулась ему, завидуя его искренней беззаботности, и как раз в этот момент он поднял свой бокал, приветствуя ее. Рядом с ним за столом сидел плотный мужчина, который был несколько старше и, видимо, тоже имел отношение к нефтяным разработкам.

Молодой здоровый аппетит Барбары нисколько не пострадал от той напряженной атмосферы, которая благодаря ей, хотя и не по ее воле, воцарилась за столом. Она уткнулась в свою тарелку и болтала без умолку, пока Ванесса пыталась справиться с белыми кусочками какой-то птицы, приготовленной с рисом в шафране, грибами и прочими овощами.

Дон Рафаэль на сей раз поддерживал разговор лишь из вежливости. Ей приходилось видеть, как оживляется его лицо, когда он действительно чувствовал воодушевление. Надменный сеньор с насмешливо прищуренными глазами, сидящий перед ней, ничем не напоминал обветренного корсара, с которым она однажды завтракала в саду, полном ароматов моря и цветов, напоенных солнцем…

Во время ленча на них то и дело бросали взгляды с соседних столиков, но невозмутимым почтительным официантам не было нужды сообщать любопытствующим, что сегодня в Скайлайт-Рум завтракает важное лицо. Достаточно было посмотреть на мужественный профиль дона и спокойное достоинство, с которым он держался, одетый в свой безукоризненно скроенный костюм. Ванесса с Барбарой также подверглись пристальному разглядыванию, особенно потому, что представляли разительный контраст: смуглая брюнетка и рыжая белокожая девушка с зелеными глазами.

На столе уже появился вишневый десерт с мороженым, политый бренди, которое официант тут же и поджег. Горящее бренди растеклось по вишням, отчего во рту было одновременно и горячо и холодно.

Ванесса перехватила взгляд дона, который наблюдал за тем, как она ест десерт. Он неожиданно улыбнулся, и она подумала, что в нем, как в вишнях, которые она перекатывала на языке, сочетались жар и холод.

— Ваше белое платье очаровательно, мисс Кэррол, — саркастически блеснул он глазами. — Надеюсь, что вы выполнили мою просьбу и обзавелись нарядами на все случаи. Скоро мы будем праздновать сбор винограда, и в замок съедутся гости. Я собираюсь познакомить вас с дамами, которые весьма дотошно подмечают в туалетах друг друга любые изъяны. Такая у них, видите ли, манера: испанки очень женственны и склонны к тщеславию, и одно из их излюбленных занятий — забота о своей внешности и интерес к внешности других женщин.