– Спасибо. – Марибель душили подступающие слезы. – Анна большая молодец. Она поможет мне ухаживать за ним. К тому же она может приготовить настой из трав, который помогает при лихорадке.

– Если вам что-то понадобится, сообщите мне, я пришлю все, что нужно Анне. И будет лучше, чтобы она не ходила за травами одна. Волнения в порту до сих пор не улеглись. – Хирург задумчиво выгнул бровь. – Я не виню вас, как и Сильвестра. Думаю, эти корабли наткнулись на нас случайно, что и должно было случиться рано или поздно. Если бы они заранее планировали нападение, урон был бы гораздо серьезней и, скорее всего, они отправили бы людей на берег, чтобы найти вас.

– Я думаю так же, как и вы, – сказала Марибель. – Они обнаружили этот остров случайно. Однако они могут вернуться и привести больше кораблей и больше людей. Мой отец злопамятный человек.

– Некоторые говорят, что надо поставить на берегу пушки на случай, если нас снова атакуют с моря, хотя другие предлагают бросить попытки обосноваться здесь и уехать с острова. Большинство капитанов пренебрегали безопасностью своих кораблей, потому что считали, что здесь им ничего не угрожает. Но это нападение заставит их принять меры, чтобы в другой раз мы могли хотя бы дать ответный бой. Однако многие считают, что остров больше никогда не будет для нас безопасным убежищем.

Улыбнувшись ей, доктор ушел, а Марибель осталась сидеть рядом с Джастином, который по-прежнему лежал без сознания. Он дышал, но не подавал никаких признаков того, что приходит в себя, только простонал один или два раза, когда хирург обрабатывал его раны.

– Пожалуйста, только не умирай, – шептала Марибель. Теперь слезы свободно текли по ее лицу, потому что она больше не могла их сдерживать. Одна или две из них упали на лицо Джастина, когда она, наклонившись к нему, касалась щекой его щеки. – Я люблю тебя, мой пират. Я ни за что не сказала бы этого, если бы ты мог меня слышать, но я люблю тебя, как никогда в жизни никого не любила.

Склонившись над ним, Марибель вытерла его лоб тканью, смоченной в холодной воде, а потом провела ею по его плечам и рукам. Тело Джастина было очень горячим, и он широко раскинул руки по кровати.

Слезы продолжали стекать по щекам Марибель.

– Я так люблю тебя, – повторила она. – Я мало знаю о тебе, но мне точно известно, что ты храбрый и великодушный. Пожалуйста, поправляйся, мой дорогой. Если ты умрешь, я тоже не захочу жить.

Джастин не шевелился. Марибель вглядывалась в его лицо, надеясь, что у него хотя бы дрогнут веки… но нет.

– Господи, прошу тебя, пусть он поскорее придет в себя… – Без этого человека она не мыслила своего будущего.

* * *

Когда наступила ночь, Джастин начал стонать, беспокойно метаться по кровати, и в его неразборчивом бормотании Марибель уловила свое имя. Она тронула рукой его лоб и подумала, что он слишком горячий. Доктор говорил, что ему нужен холод. После недолгих колебаний Марибель налила в миску холодной воды из колодца и, намочив в ней кусок ткани, еще раз обтерла его лицо и шею. Жар не спадал, поэтому она обтерла ему руки, а потом, откинув до пояса одеяло, обтерла ему грудь. Когда она увидела, что Джастин наконец успокоился, она снова накрыла его одеялом.

Теперь его дыхание стало легче, и Марибель подумала, что ему лучше. Положив покрывало на пол рядом с кроватью, она легла на него и вскоре уснула.


Ее разбудил какой-то звук. Марибель открыла глаза и увидела, что в комнату просачивается свет. Она приподнялась и невольно застонала. От лежания на полу все тело затекло и болело. Встав на ноги, она посмотрела на своего пациента и увидела, что он очнулся и смотрит на нее.

– Марибель, напрасно вы это сделали, – сказал он с суровым выражением лица. – Вам следовало уйти к себе или оставить со мной кого-нибудь другого. Где Анна?

– У Анны и без того полно работы. Это она остановила кровь, когда вас принесли сюда, а потом помогала хирургу, когда он зашивал ваши раны. Со мной ничего не случится, если я какое-то время посижу с вами. – Марибель протянула руку, чтобы потрогать его лоб, но Джастин перехватил ее запястье. – Прошлой ночью у вас был жар. Я боялась, что может начаться лихорадка.

– У меня адски болят нога и плечо. – Он прищурил глаза. – Я помню, что дрался с этими негодяями, но потом кто-то ударил меня сбоку. – Джастин помрачнел. – Их было слишком много. Я не мог защититься от этого коварного удара. Что случилось потом?

– Вам повезло, что неподалеку оказался Хиггинс и еще несколько человек из команды. Они отогнали бандитов и принесли вас домой. Вы были без сознания. Сначала вами занималась Анна, потом пришел хирург.

Глаза Джастина остановились на ее лице.

– Вы знаете, что о вас говорят?

– Что это нападение произошло из-за меня. Вы в это верите? Неужели вы думаете, что я этого хотела?

– Я знаю, что не хотели. Но то, что это были корабли вашего отца, не вызывает сомнений. Возможно, они оказались здесь случайно… Одна из причин, почему среди множества необитаемых островов пираты выбрали именно этот, заключается в том, что проход к нему защищает цепь опасных скал. Подойти к берегу может только тот, кто уже бывал здесь и знает фарватер. Если корабли вашего отца сумели подойти настолько близко, что смогли обстрелять порт и вызвать такие разрушения, значит, им известно, как пройти между скал. Но если они явились за вами, то почему не попытались вас забрать?

– Я не знаю… возможно, я их не интересовала.

Джастин сдвинул брови и на какое-то время замолчал. Он знал, но не хотел говорить Марибель, как мало она заботила своего отца, который с готовностью отдал бы ее кому угодно в обмен на свою карту. Сабатини был настоящий дьявол, и Джастину с трудом верилось, что он действительно отец Марибель.

– Я думаю, он сделал это, чтобы показать, что меня ждет, если я не верну ему карту.

– Значит, вы думаете, он спланировал эту атаку только из мести? За то, что вы отказались отдавать ему карту? – Она помолчала. – Как вы поступите дальше? Отправите карту ему?

– После тех разрушений, которые он учинил на острове, я никогда не отдам ее. С ней его могущество только усилится, чего я не могу допустить. Этот человек – воплощение зла.

– Но если вы оставите карту себе, он может снова на вас напасть.

– Неужели вы думаете, что, вернув ему карту, я обеспечу себе безопасность? Он сочтет мои действия признаком слабости. – Джастин задумался. – Сначала я думал, что могу попытаться сам найти этот серебряный рудник. Но проклятое место уже стоило слишком многих жизней. Я уничтожу карту. Пусть лучше его больше никогда не найдут, чем оно заберет другие жизни.

– Для моего отца вы навсегда станете смертельным врагом.

– Вы не должны беспокоиться обо мне. Через пару-тройку дней я встану на ноги, и, как только вернется «Непокорный», мы снарядим его для похода и отчалим в Англию. Вы отправитесь к своим родным и будете в безопасности.

– Хирург сказал, что вам нужен отдых. – Марибель почувствовала, что Джастин снова отталкивает ее, и глаза защипало от непрошеных слез.

– К тому времени, когда «Непокорный» будет готов к отплытию, я уже поправлюсь.

– А потом? Вы вернетесь на остров? Вы построили хороший дом, обставили его…

– Полагаю, вас не должно интересовать, что я буду делать. Я дал слово обеспечить вашу безопасность, пока не отвезу вас к родным. После этого вам лучше меня забыть.

Как он мог говорить ей такое? Неужели он намеренно пытался выстроить между ними стену?

– Вам наверняка хочется пить. Я принесу свежей воды из колодца.

Марибель отошла от него. Ее душили сдерживаемые рыдания. Джастин по-прежнему с непреклонной решимостью собирался отвезти ее к родственникам и исчезнуть. Неужели он винил ее в том, что произошло? Марибель старалась справиться с чувствами. Она могла позволить себе слезы, когда боялась, что Джастин может умереть, но не сейчас.


– Если бы отец увидел вас сейчас, он бы вас не узнал, – сказала Анна три дня спустя, когда Марибель доставала воду из колодца. – У вас всегда была такая светлая кожа с нежным оливковым оттенком, которым все восхищались, но теперь… вы стали смуглая, как цыганка.

– Я не могу все время сидеть в тени. Здесь много работы, и стало еще больше с тех пор, как ранили капитана Сильвестра. Было бы несправедливо ждать, что ты будешь делать все одна. Если ты наколола дров, чтобы мы смогли приготовить еду, значит, я буду носить воду и помогать со стиркой.

Анна улыбнулась.

– Вы научились быть полезной. Временами я почти забываю, что вы госпожа, а я ваша служанка. Но в Англии вы снова станете госпожой, и, если я поеду с вами, мне снова придется стать служанкой. – Марибель промолчала, и Анна покачала головой. – Нет, не отрицайте. Так устроен ваш мир, и так будет всегда. Вы не сможете ничего изменить, даже если попытаетесь. Поэтому-то я и не останусь в Англии.

Анна говорила правду, но Марибель не желала с ней мириться. Здесь, на острове, она обрела такую свободу, которой никогда не знала, и ей не хотелось возвращаться к своей прежней жизни. Но что она могла сделать?

– Куда вы поедете, если не сможете вернуться на остров?

– Хиггинс думает отправиться в Новый Свет. Я поеду с ним. Там полно свободной земли, где можно поселиться. Если иметь достаточно денег и припасов, чтобы продержаться первые пару лет, пока земля не начнет давать хороший урожай, то там можно совсем неплохо жить.

– Новый Свет… – Марибель наморщила брови. – Я слышала, что эта земля населена дикарями. Мой отец и другие люди возят оттуда серебро, но чтобы там жить… Я не знаю…

– Поначалу люди вроде вашего отца хотели завоевать эту землю, чтобы добывать там серебро и золото, но потом люди начали оседать там. Хиггинс слышал об этом от моряков, которые отвозили в Новый Свет переселенцев. Тамошних дикарей индейцев называют краснокожими из-за цвета их кожи. Там много разных племен, и некоторые из них настроены достаточно дружелюбно к белым людям.