С болью в сердце Марибель взглянула на свой сундук, приготовленный к отправке в дом Джастина. За время своего пребывания на острове она избавилась от многих запретов, которых привыкла придерживаться раньше. Отправляясь в Англию из дома отца, она чувствовала себя безупречной испанской дамой. Теперь она уже не могла бы с уверенностью сказать, кто она такая. Марибель не знала, сможет ли когда-нибудь снова отдавать приказы слугам, не допуская ни малейшего сомнения в том, что они обязаны повиноваться любому ее капризу. Хотя в Англии родственники ее матери будут ждать от нее именно такого поведения.

Если бы только она могла жить по-другому! Так, как ей хочется. Правда, на этом острове Марибель никогда бы не нашла покой. Пираты были слишком опасны, эти грубые, жестокие люди внушали ей страх. И в то же время, многое поняв, она уже не хотела возвращаться к той жизни, которую вела в доме отца.

Она думала, что с удовольствием устроилась бы в простом, скромном доме где-нибудь в деревне, возможно, даже на ферме… Главный вопрос с кем. И хотя только один образ возбуждал ее мечты, она старалась не увлекаться. О таком счастье не стоило даже мечтать.

Джастин-Сильвестр не собирался бросать свою пиратскую жизнь ради того, чтобы осесть где-нибудь на ферме.

Смахнув набежавшую слезу, Марибель надела тонкую сорочку, одну нижнюю юбку и самое легкое платье из всех, что у нее были. Она заплела волосы в косички, как делала это дома, и теперь выглядела достаточно прилично. Уложив косички, она закрепила их гребнем. Прическа получилась не такой аккуратной, как та, что делала ей Анна, но она определенно не выглядела как разбитная простушка, которую Джастину пришлось спасать от злодея.

Подняв голову, Марибель посмотрелась в свое маленькое серебряное зеркальце. Внешне она еще напоминала ту строгую даму, которая когда-то поднялась на борт корабля, чтобы отплыть в Англию. Но она знала, что внутри стала совсем другой. Раньше она жила вполсилы, в каком-то холодном темном мире, словно моллюск, не покидавший пределов своей раковины. Теперь ее жизнь наполнилась такими яркими чувствами – любовью, болью, желанием, – о существовании которых она и не подозревала.


Марибель осмотрела комнату, которую ей выделили. В ней стояла массивная кровать из дорогого испанского дерева с шелковым балдахином. Несколько сундуков из того же дерева и резной комод создавали ощущение уюта. А какие изящные стулья! Марибель удивилась, где и как Джастину удалось раздобыть такие красивые вещи. Должно быть, он нашел их на других захваченных им испанских кораблях или заплатил за то, чтобы их привезли сюда. Открыв крышку одного из сундуков, Марибель обнаружила обещанные платья и белье. Все вещи были сделаны из тончайшего шелка. Разумеется, в них будет гораздо удобней, чем в тяжелых нарядах, составлявших ее приданое. Марибель сама выбирала для них теплые плотные ткани, потому что ей сказали, что в холодном климате Англии без них не обойтись.

Она вдруг подумала, что ей все меньше и меньше хочется завершать свое путешествие в доме родственников матери. Но что еще она могла сделать? Если она отдастся Джастину без брака, то превратится в шлюху. А когда она ему наскучит? Куда она пойдет, что будет делать?

Вопросы терзали ее, но одновременно и подводили к главному решению. Сердце шептало, что даже недолгое счастье быть его женщиной – лежать в его объятиях, познать его любовь – стоит того, чтобы забыть о своей чести. При этом здравый смысл не давал забыть, что она благородная дама из знатной семьи. И хотя ее отец оказался тираном и убийцей, мать была настоящая леди. Если Марибель пожертвует честью ради любви, она никогда не сможет вернуться к той жизни, для которой рождена. Она станет изгоем, и в один прекрасный день ей придется самой зарабатывать себе на жизнь.

Мучительные размышления прервало появление Анны, которая принесла Марибель чистое постельное белье.

– Это очень хороший дом, – улыбнулась ей Анна. – И хотя он построен в основном из дерева, фундамент у него каменный. Он способен выдержать самые суровые зимние шторма.

– Да, он достаточно крепкий. – Марибель пожала плечами. – Но я не собираюсь жить здесь всю жизнь. Анна, ты уверена, что хочешь поселиться здесь навсегда? Если передумаешь, я всегда готова взять тебя к себе… если, конечно, я найду своих родственников и они меня примут.

– Спасибо вам, сеньорита, но в Англии я навсегда останусь служанкой. А здесь я могу жить сама по себе.

– Но разве вы с Хиггинсом не можете открыть таверну или магазин в Англии?

– Это не одно и то же. Вы всегда были леди. Вы не знаете, что это значит для тех, кто вам прислуживает. Испанские законы суровы по отношению к таким, как мы, и Хиггинс говорит, что в Англии то же самое. Человека могут повесить за то, что он подстрелил дичь в чужом лесу, даже если он сделал это, чтобы спасти свою семью от голода. К тому же, если Хиггинс вернется в свою страну, его повесят за участие в бунте. Раз он не может там жить, то не стану и я.

Слова Анны попали в цель. Марибель чувствовала себя очень одинокой, а временами и совсем несчастной. Она не хотела возвращаться к прежней жизни – ни в Испании, ни в Англии.

У нее вырвался вздох.

– Неужели в мире нет страны, где человек свободен от таких жестоких законов? Я знаю, ты скажешь, что на этом острове все свободны, но люди здесь… – Марибель покачала головой. – Мне не нравятся пираты и такие, как Пайк. – Кроме одного, подсказывало сердце. Но она не могла позволить себе говорить о своих истинных чувствах к человеку, который никогда ее не полюбит. Пег ясно дала понять, что его сердце принадлежит той, на ком он когда-то хотел жениться. Да Джастин и сам признался ей, что не собирается выбирать себе жену.

– Что ж, я сделала свой выбор, – сказала Анна. – Может, жизнь здесь и не идеальна, но в Англии у меня нет родных и меня никто не ждет. И в Испанию я возвращаться не хочу, потому что там меня тоже не ждет ничего хорошего.

– Ты можешь поступать, как тебе нравится, Анна, но я не смогла бы здесь жить… даже в этом доме, который достаточно хорош, чтобы погостить здесь недолгое время.

Марибель произнесла эти слова небрежно, хотя дело было вовсе не в доме, а в том, что на этом острове она никогда не смогла бы чувствовать себя своей.


Приблизившись к открытой двери, Джастин невольно подслушал разговор двух женщин, беседовавших в комнате. Он пришел спросить Марибель, всем ли она довольна, и теперь получил ответ. Ради того, чтобы обставить дом в соответствии с тем, к чему она привыкла, он потратил гораздо больше, чем собирался. Но, похоже, этого оказалось мало. И точно так же он сам был для нее недостаточно хорош.

Он назвал ей свое имя, тем самым доказав свое желание снять часть разделявших их барьеров. Но теперь Джастин был рад, что не открыл ей других секретов. Ей не нравились пираты… включая их капитана. В последние дни ему казалось, что в ее отношении к нему появилось больше тепла… что она чувствует, какую страсть рождает в нем ее красота… Но теперь он видел, что обманывал себя.

Зная, что под его крышей она будет в безопасности, Марибель с готовностью воспользовалась его гостеприимством. Получается, лишь ненадолго. Совершенно ясно, что она ждет не дождется, когда ее пребывание на острове закончится и она сможет продолжить свой путь в Англию, где ее ждали родные.

Нахмурившись, Джастин отошел от двери. У него достаточно других дел, которыми нужно заняться. Команда ждала, когда он наконец раздаст им серебро и золото. И значит, ему надо как можно скорее заключить сделки с торговцами и другими капитанами, чтобы как можно дороже продать то, что они сумели добыть. Серебряные монеты они уже поделили по законам братства, и Джастин даже успел потратить свою капитанскую долю, которая хоть и была самой большой, но все же частью того, что они захватили. Каждый человек в команде получал долю, соответствовавшую его месту на корабле, и теперь даже юнга Том получил куда больше, чем прежде. Если он правильно распорядится своими средствами, то через год-другой станет богатым человеком… при условии, что удача будет сопутствовать им по-прежнему.

Джастин невольно задумался, позволит ли его капитанская доля где-нибудь осесть, чтобы начать новую жизнь. Не здесь, не на этом острове. Деньги, которые он здесь потратил, можно вернуть, хотя бы отчасти, продав дом со всем содержимым. Хотя он понимал, что ему не возместить те безрассудные траты, которые он сделал, желая угодить Марибель. И все же, сможет ли он начать новую жизнь?

Марибель спрашивала, есть ли в мире страна, где законы справедливы для всех. Не пиратский рай, а земля, где человек может свободно дышать и обустраивать жизнь для себя и своей семьи.

Анна не знала ответа… не знал его и Джастин.

Но если он не мог вернуться в Англию, тогда где ему обустраивать жизнь, о которой он мечтал? Конечно, не в Испании и не во Франции. Французские кузены, как и отец, сочли бы, что он их позорит. Джастин снова и снова думал об этом. Должна же найтись страна, где он сможет жить и чувствовать себя свободным…

* * *

Марибель увидела его во дворе дома. Он колол дрова. Джастин снял рубашку, его тело блестело от пота. При каждом движении под загорелой кожей ходили крепкие мускулы. Марибель была не в силах отвести от него восхищенного взгляда и чувствовала, как от живота по всему телу начинает разливаться жар. Он был невероятно красив, и ей хотелось прикоснуться к нему, провести руками по спине, погладить пальцами шрамы, оставшиеся – как она догадывалась – от ударов кнута, полученных в то время, когда он служил на корабле, принадлежавшем жестокому хозяину. Неудивительно, что он взял правосудие в свои руки. Капитан того корабля получил по заслугам! И все же Джастин не по своей воле стал тем, кем стал, – изгнанником, потерявшим свою страну и дом. Марибель впервые начала понимать, какие причины могли заставить его стать пиратом. Она еще долго наблюдала за ним из своего окна. Джастин работал, не жалея сил, набрасываясь на дерево, как на своего врага, и она невольно подумала, что он выплескивает свой гнев. Он вел себя как человек, который старается вложить свое недовольство в работу, вовсе не требующую такого усердия.