Ханна трясла головой, яростно возражая и пытаясь укусить его ладонь. Но индеец только сильнее нажал на ее рот. Ханна почувствовала вкус крови.

Поднявшись над женщиной, Сломанный Нос раздвинул ей ноги и приготовился проникнуть в лоно, но в последнее мгновение заколебался. Несмотря на безумное вожделение, он уловил шум и громкие голоса, доносимые ночным ветром. Он был слишком возбужден, чтобы обратить на них внимание, но голоса становились все громче и взволнованнее. Сломанный Нос не мог больше притворяться, будто ничего не происходит.

Издав хриплый гортанный крик, он наклонился к уху Ханны и прошептал то, что ее несказанно удивило:

— Никому не говори, что я был у тебя, Воробышек, иначе я убью Быстрого Ветра.

Прежде чем Ханна успела сообразить, что означает угроза, Сломанный Нос откинул полог и выскользнул в темноту.

Ханна лежала недвижимо, раздумывая, что же спугнуло насильника. Она воздала хвалу Господу за спасение. Ее пробрала дрожь при воспоминании о словах индейца. Как он мог убить Быстрого Ветра, если тот давно покинул племя? Вдруг Ханна тоже различила возбужденные голоса и крики жителей деревни. Она уже довольно хорошо понимала язык сиу, но не смогла разобрать, отчего такая суматоха. На деревню напали? Вряд ли. Тогда были бы слышны звуки битвы.

Все еще размышляя над странным поведением Сломанного Носа, Ханна заметила, что неожиданно в деревне шум стих. Это было еще более удивительно. Ханна собралась пойти узнать, что происходит, как вдруг полог открылся и кто-то вошел в вигвам.

Ханна издала сдавленный крик, опасаясь, что это вернулся Сломанный Нос, но медленно перевела дыхание, убедившись, что вошедший более высок и мускулист, чем низкорослый Сломанный Нос. Лицо мужчины скрывала тень, но торс и ноги отчетливо вырисовывались в лунном свете.

Глаза Ханны скользнули от щиколоток стоявшего перед ней воина по мускулистым икрам к стройным бедрам и задержались ненадолго на набедренной повязке, прикрывавшей член. Подняв глаза от этой опасной части мужского тела, она остановила взгляд на широкой груди. Рассмотрев зажившие следы побоев, Ханна поняла, кто стоит перед ней.

Райдер! Он пришел за ней!

Серебристый взгляд Райдера встретился с удивленным взглядом зеленых глаз Ханны. Она невольно вздрогнула, почувствовав его холодность. Блуждающий лунный свет придавал зловещее выражение чертам лица. Ханна хотела броситься к любимому, но страх удержал ее.

— Ты думала, я не найду тебя, Воробышек? Я был на пути к форту Ларами, когда наткнулся на мертвых солдат. Не ожидал я такого подарка судьбы — застать тебя здесь, у моего народа. Прости, не могу выразить тебе соболезнование по поводу смерти твоего любовника.

Ханна притихла. Он опять в заблуждении? Считает Трента ее любовником! Избавится ли она хоть когда-нибудь от его подозрений и обвинений в неверности?

ГЛАВА 20

Ханна вдруг осознала, что Райдер мог знать о смерти Трента, только если видел его труп своими собственными глазами. Она поняла, что он смотрит на нее… и видит! Его зоркие глаза пронизывали насквозь. Грудь Ханны вздымалась и опадала с каждым взволнованным вздохом.

— Ты видишь? О, Райдер, зрение вернулось к тебе!

— Не поэтому ли ты покинула меня, Ханна? Не потому ли, что я был слепцом? Твой любовник предложил тебе больше, чем я мог дать. Ты убедила меня в своей любви, и ради тебя я решил не уезжать из дома сестры, ведь ты умоляла остаться с тобой, но потом…

— Я люблю тебя, Райдер! Все, что я делала, я делала для тебя.

Райдер хрипло рассмеялся, но в серебристой глубине его глаз не мелькнуло ни искорки веселья.

— Ради моего спасения ты обзавелась любовником? — он схватил ее за плечи и притянул к себе так близко, что через тонкую ткань рубашки она почувствовала тепло его тела, серебристые глаза сверкали. — Объясни!

— Трент обещал вызволить тебя из тюрьмы, если я поеду с ним в форт Ларами. Он… он хотел жениться на мне. Я сделала вид, что согласна. Трент даже показал мне, как ты выходишь из тюрьмы, чтобы я убедилась, что он сдержал слово. И это он сообщил Заку о твоем освобождении, чтобы Зак смог проводить тебя домой. Я не знала, что зрение к тебе вернулось.

Губы Райдера насмешливо искривились:

— Хорошо! Но не так хорошо, как ты думаешь! Гилмор не имел никакого отношения к моему освобождению. Зак убедил губернатора освободить меня. Кажется, на правителя края произвело впечатление, что долгое время я был пленником чейенов, — он язвительно рассмеялся. — Мало же он знает о том, как белый по рождению может стать сердцем чейеном и воспринять образ жизни индейцев, отвергнув общество бледнолицых. Так и было, пока не…

Райдер собирался добавить: «…пока я не встретил тебя», — но предпочел оставить при себе окончание фразы.

— Пока — что? — переспросила Ханна.

— Не имеет значения.

— Я твоя жена, Райдер. Мне ты можешь сказать все.

— Моя неверная жена! — он обрушивал на нее слова, как камни.

Она вздрогнула и отрицательно замотала головой, горячо отвергая обвинения.

— Между мной и Трентом никогда ничего не было. Я искренне верила, что ты получил свободу благодаря его усилиям. Я ведь не знала, что это губернатор освободил тебя. Не могу поверить, что Трент обманул меня!

Рейдер бросил на нее тяжелый взгляд:

— Мужчины скажут тебе все что угодно, лишь бы получить желаемое. Но я ни на минуту не верю, что ты действительно думала, будто он мог помочь мне.

Ханна судорожно вздохнула. Что ей сказать в свое оправдание? Как убедить?

— Чему же ты веришь, Райдер?

Он пристально смотрел на женщину, стоявшую перед ним. Он так сильно сжал пальцами ее плечи, что аж побелели косточки пальцев.

— Я верю, что ты видела меня в тюрьме и поняла, что я не такой, как другие белые мужчины.

— Поэтому я и люблю тебя, потому что ты отличаешься от других мужчин. И я сделала все возможное, лишь бы спасти тебя.

Райдер с сомнением глянул на Ханну.

— Ты на самом деле полагала, что Гилмор освободит меня? Не думал, что ты так наивна! Он лгал, Ханна. Он использовал тебя для своих целей. Ты спала с ним? Ты позволила ему любить себя? Принимала ли ты его в свое тело и кричала ли, как кричишь, когда я дарю тебе наслаждение?

Ханна сжалась.

— О, нет! Никогда не позволяла я ему прикасаться ко мне и не собиралась выполнять обещание, данное Тренту. Как же могла я выйти за него замуж, если люблю тебя? Но я опасалась открыть ему правду слишком рано. Тогда он сообщил бы в Денвер о твоем побеге, и тебя снова посадили бы в тюрьму. Я поехала с ним, чтобы сказать ему, что не стану его женой, как только ты окажешься в безопасности. Я так боялась за твою жизнь, Райдер! Что-то надо было делать, ведь ты не вынес бы избиений. Они убили бы тебя.

— Почему ты не сказала Заку правду?

— Я не могла, как ты не понимаешь? Если бы ты счел тогда, что я жертвую собой ради твоего спасения, ты бы отправился за мной и подверг опасности свою жизнь. Я хотела, чтобы Зак сказал тебе, будто я по своей воле уехала с Трентом. Позже, сказав Тренту правду, я бы вернулась в Денвер и призналась бы во всем и тебе, и Заку.

Райдер пытливо смотрел ей в лицо.

— Думаешь, я поверю, будто ты уехала с Гилмором ради моего спасения и не спала с ним все те ночи, что вы оставались наедине? За дурака меня принимаешь?

— Нет, не за дурака, — мягко сказала Ханна, — а за человека, которого я люблю.

Вдруг она спохватилась:

— Но как ты узнал, где искать меня?

— Я наткнулся на убитых солдат. Знаки открыли мне, что отряд атаковали сиу и чейены. Среди убитых я узнал Гилмора, а мне было известно, что ты едешь с ним. Не найдя тебя среди мертвых, я испугался, что ты попала в руки тех, кому доставят большое удовольствие твои мучения. Немногие из индейцев слышали о Воробышке. Белые женщины — завидная добыча. Вскоре я встретил боевой отряд Быстроногого Оленя и узнал, что Койот доставил тебя в лагерь Красного Облака. С облегчением я выслушал известие, что ты в безопасности.

Ханна с волнением смотрела в глубину его глаз, потрясенная горячими чувствами, которые ей открылись в его взоре.

— Почему же ты приехал за мной, если думал, что я предала тебя? Не легче ли было забыть меня? Даже в полумраке я вижу, что ты еще не совсем здоров. Наверное, раны причиняют тебе адскую боль. Удивительно, как ты вообще держишься в седле.

Райдер слегка улыбнулся. Еще в ранние годы он узнал, что боль — это состояние разума. Он старался быть выше боли, только поэтому и смог выдержать невыносимые мучения бесконечных дней, проведенных в седле.

— Я хотел, чтобы ты подтвердила, что добровольно уехала с лейтенантом, но по мере того как росла моя ярость, все больше хотел наказать тебя. Теперь же у меня нет сомнений, что хотел я найти жену ради своего спокойствия. Я полюбил тебя, Воробышек. Против своей воли я научился доверять белой женщине. Впервые с детских лет я почувствовал, что, может быть, действительно смогу жить среди белых. Ты не представляешь себе, что значит — быть человеком без корней и не знать, к какому роду-племени принадлежишь, и испытывать смятение и отчаяние, и пытаться найти что-то общее с людьми, которые принимают тебя за дикаря. Я думал, что с твоей помощью смогу преодолеть пропасть между обществом, в котором вырос, и тем, к которому принадлежу по рождению. Моя сестра приспособилась, но женщинам это сделать легче. Я же воин. Другой жизни я не знаю.

Ханна удивленно смотрела на него. Впервые Райдер раскрывал ей душу. Она поняла, как больно ранила его, и задумалась, можно ли исправить содеянное. Будет ли он когда-нибудь снова доверять ей? Поверит ли опять кому-либо из белых?

— Мне все равно, кто ты, Райдер. Я люблю тебя. Ты мужчина, которого я ставлю выше остальных, и только это для меня важно. В тот момент, стоя у окна, я не могла знать, что губернатор освободил тебя. А если Трент знал это, он ничего не сказал мне.