Бренда Джойс - Пленница

— Я не менялась.

О, он сразу понял скрытый намек. Значит, он плохо знал ее. От ярости его лицо стало багровым.

— Твоя наглость переходит все границы! Пожалуй, это я изменюсь… в своем мнении! Ступай к себе в комнату! И не высовывай оттуда носа, пока я не прикажу!

Алекс молча направилась к двери, еле удерживаясь, чтобы не побежать.

— Не понимаю, чего тебе надо! — крикнул Джебаль ей в спину. Она остановилась, но не посмела оглянуться. — И я все больше склоняюсь к мысли о разводе!

Теперь в его тоне слышалось предупреждение.

Алекс сознавала, что им необходимо оставаться в браке до самого дня побега. Ей необходима хотя бы минимальная свобода действий. Однако поздно идти на попятный и раскаиваться в собственной несдержанности. Пора уносить отсюда ноги, да поживее.

— Прочь! — рявкнул Джебаль. — Теперь ступай прочь с глаз моих. И не смей показываться мне, пока я не решу, как с тобой поступить!

Алекс выскочила в переднюю комнату. Мурад кинулся к ней. Было очевидно, что раб подслушал все до единого слова.

Заговорщики шли молча, пока не оказались подальше от покоев Джебаля. Только тут Алекс шепнула:

— Спасибо, Господи! Ты дал последнее предупреждение!

— Знаю. — Мурад, подхватив за талию, увлек Алекс дальше.

— Блэкуэлл уже почти набрался сил для побега, — прошептала Алекс. — Мурад, мое время действительно истекло!

— Да, верно. Однако ему нужно еще не меньше недели.

— Это меня и страшит. — Алекс понимала, что Мурад прав. — Ведь на носу июль!

Раб давно был посвящен в подробности ее так называемого предсказания.

— Еще бы тебе не страшиться. Алекс, удали его из дворца — или хотя бы с женской половины, пока не стало слишком поздно!

Алекс понимала, что иного выхода нет. Но ее бросало в дрожь при одной мысли о новой разлуке с Блэкуэллом. Она не была уверена, что сможет ее перенести. А вдруг какой-нибудь новый поворот судьбы?! И опять все сначала?!

Алекс вошла к себе в комнату. И тут же увидела Зу, обнимавшую Блэкуэлла. От неожиданности Алекс вскрикнула.

Зу с Блэкуэллом отпрянули друг от друга.

В комнате воцарилась тишина.

Алекс не верила своим глазам. Она была потрясена.

Тем временем Зу злорадно улыбнулась и наградила Блэкуэлла многозначительным взглядом. Когда она проходила мимо Алекс, та грубо схватила шпионку за руку и закричала:

— Не смей совать нос в мою комнату!

— Какая ты грубая, Зохара, — невинно заморгала толстуха. — Разве я сделала что-то нехорошее? — Она снова ухмыльнулась, стряхнула с себя руку соперницы и выкатилась из комнаты, наградив Ксавье еще одним страстным взглядом.

В наступившей тишине атмосфера сгустилась так, что вот-вот могла сверкнуть молния.

Алекс с трудом сдерживалась. Перед глазами стояла Зу, прильнувшая к Блэкуэллу. А следом пришла новая мысль, совершенно выбившая ее из равновесия.

Жена Джебаля. Зу тоже была женой Джебаля — и невесткой паши!

От страха Алекс едва соображала. О Господи! Ведь могло случиться так, что Ксавье застали бы не с ней, а с Зу! Она задрожала от ужаса.

— Александра, — окликнул Блэкуэлл.

— Так вот как ты отплатил мне? — прошептала она.

— Ничего не было, — невозмутимо ответил он.

— Ничего? Но ведь Зу…

— Нет.

Тут до Алекс дошло, что они не одни: Мурад ловил каждое слово. Она сердито сказала:

— Ты не мог бы оставить нас вдвоем?

Раб обиженно кивнул и прошел к себе в каморку, со стуком захлопнув дверь.

Алекс, все еще потрясенная едва не состоявшимся у нее на глазах предательством Блэкуэлла, отвернулась к окну, невидящим взглядом уставилась на луну.

— Она красива? — наконец пробормотала она. И тут же напряглась всем телом, услышав, как он встал рядом.

— Конечно. Но почему ты ревнуешь? Ее красота в подметки не годится твоей. И ничего такого не случилось. Я даже не захотел ее.

— Не захотел? — Алекс резко обернулась.

— Нет, не захотел. — Его взгляд оставался спокойным и открытым.

И наконец она вновь ощутила ее. Возникшую между ними неразрывную связь. Связь, закаленную любовью и смертью. Связь, освященную судьбой. Раз возникнув, ей не суждено было ни прерваться, ни ослабнуть. Нет, Алекс ни на минуту не забывала о его мужской привлекательности. Да и он испытывал к ней сильнейшее влечение. Но с некоторых пор к этим чувствам прибавилось нечто большее. И он тоже отлично это понимал. Она протянула руку. Он отстранился и спросил:

— Она обыскивала твою комнату. Что ей нужно?

— Не знаю. — Алекс, не скрывая разочарования, опустила руку.

— Я ей не доверяю.

— Я тоже. — От возбуждения у нее пересохло во рту. Было уже поздно, дворец окутала ночная тьма и тишина, и впервые со дня возвращения Ксавье они оказались наедине. В голове у Алекс возникали самые заманчивые картины. Ведь судьба разлучила их почти на целый год. И этой ночью они могли бы наверстать упущенное.

— Почему? — не унимался Блэкуэлл.

— Она меня ненавидит. — Алекс с усилием подавила желание кинуться ему в объятия. — И постоянно грозится, что раскусит меня, что расскажет Джебалю обо всем, что я скрываю. Она мечтает уничтожить меня.

— И что же ты скрываешь, Александра? — Черные глаза Ксавье прожигали ее насквозь.

Она промолчала. Все мысли о любви моментально испарились. В голове был полный хаос.

— Ну что ж, давай начнем сначала. Мы уже знаем, что ты никогда не была замужем за английским дипломатом, умершим в Гибралтаре. Почему ты лгала?

— Когда я попала сюда, меня осмотрели со всех сторон. — Она устало уселась на кровать. — И узнали, что я не девственница. Тем не менее требовался предлог, чтобы не допустить Джебаля к себе в постель. И идея изображать убитую горем молодую вдову оказалась не такой уж плохой. Он на целый год оставил меня в покое.

— Да, это был разумный шаг, — согласился Блэкуэлл и тут же огорошил ее следующим вопросом: — И кто же он был? Тот, первый любовник?

Алекс выложила всю правду, кроме той мелочи, что с Тоддом они расстались на сто девяносто два года позднее, в будущем.

— Мне жаль тебя, — произнес Блэкуэлл. Его голос был полон сочувствия. Алекс, затаив дыхание, заглянула ему в глаза.

— Но теперь это не имеет значения. — Она медленно встала и приблизилась к Ксавье.

На этот раз он не отстранился. Алекс встала перед ним и погладила по широкой сильной груди. Он вздрогнул.

— Ксавье, — прошептала она, касаясь горячей, гладкой кожи. — Ксавье, я ужасно скучала по тебе.

Он взял ее за руки. Накатившая на Алекс волна страсти оказалась столь мощной, что у нее едва не подогнулись колени.

— Но почему? — спрашивал он. — Почему ты скучала без меня?

— По-моему, ты должен это знать.

— То, что случилось между нами, было лишь удовлетворением физической потребности — не больше. — Он пытливо смотрел ей в лицо, которое исказилось от боли, словно он дал ей пощечину.

— Неправда! — вскричала она.

— Правда. — Он выпустил руки и отступил подальше. А потом, старательно избегая ее взгляда, спросил: — Что с моими людьми?

У Алекс не укладывалось в голове, что он совершенно, ни капельки ее не любит. Что она привлекает его только возможностью заняться сексом. Ведь в ту ночь, когда была уничтожена «Жемчужина», он защищал ее ценой собственной свободы — вместо того чтобы выдать охране и навсегда отделаться от нее. Может быть, он старается обмануть не ее, а себя? Он должен, он обязан влюбиться в нее. Только так. Иначе два года в рабстве в Триполи коту под хвост!

— Что с моими людьми? — повторил он.

— Работают в каменоломне, — машинально ответила она.

— Сколько их осталось?

— Погибли еще пятеро.

Капитан помрачнел и сел на кровать.

Алекс подошла к нему, сгорая от сострадания и нежности, позабыв про обиду. Обняв его, она зашептала:

— Ксавье, мы должны бежать отсюда — ты и я — и немедленно!

Он молчал.

— Нам никогда не удастся освободить твой экипаж, и ты должен это понять.

— Может быть, если я буду на свободе, мне удастся их выкупить, — упрямо сказал он.

— Переговоры о выкупе ведутся уже давно, однако паше доставляет удовольствие играть в кошки-мышки с Нильсеном и консулами в Тунисе и в Алжире. Все в один голос твердят, что с этим дикарем невозможно иметь дело.

Блэкуэлл смотрел на нее. Она несмело улыбнулась.

— Устроить нам побег не так уж трудно. Из дворца можно выбраться через тайный проход. Помнишь, я говорила про него? Единственное, что нужно, чтобы нас тут же взял на борт какой-нибудь датский корабль. А уже в море можно будет перебраться на американское судно.

— Александра, если ты могла вот так запросто бежать — почему до сих пор не бежала?

Алекс вздрогнула.

Он молча смотрел, ожидая ответа.

— Но я не могла бежать без тебя, — наконец прошептала она. — И это правда.

— Не верю. Я пропадал без вести почти целый год. А ты все равно сидела здесь. Почему? — Он вскочил.

— Ксавье, я знала, что ты вернешься. — Она тоже вскочила с кровати. — Я ждала тебя.

Он лишь хмыкнул, покачал головой.

— Александра, самое невероятное стечение обстоятельств забросило меня назад в Триполи — и ты не могла этого знать.

— Ты должен мне верить.

Он ничего не ответил.

— Ну хотя бы насчет моего плана побега ты согласен? — настаивала она. — И совершить его надо как можно быстрее. К примеру, на будущей неделе. К тому времени ты успеешь почти полностью восстановить силы!

— Да. На этом мы могли бы согласиться. — И он тут же подозрительно прищурился: — Только с какой стати ты вдруг так заторопилась? Ну, конечно, кроме того, что меня могут здесь найти?

Она не может сказать правду. Хотя с другой стороны, отмалчиваться тоже нельзя. Ведь на карту поставлена их жизнь, их свобода! О, безусловно, она не станет говорить о самом большом страхе. Что ему суждено быть казненным в середине июля. Однако она могла бы рассказать об остальном, чтобы суметь как-то переубедить другим способом.