— Солдаты захватили лагерь короля Филиппа. Его предал слуга, жена которого была недовольна жизнью. — Рили взглянул на Тилу, словно предостерегая Джеймса от пагубного женского влияния. — Дикий Кот сдался белым ради отца. Должны состояться новые переговоры. Оцеола направил гонцов к генералу Джесэпу, и тот согласился встретиться. Коа Хаджо будет говорить от имени Оцеолы, но Оцеола хочет, чтобы ты сопровождал его и других на встречу.

Джеймс кивнул:

— Он знает, что я приду.

Рили в замешательстве взглянул на Тилу.

— Оцеола просил передать тебе: ходят слухи о том, что ты самый опасный из всех индейцев, белый индеец.

— Откуда эти слухи? — Джеймс нахмурился.

— Белый солдат Уоррен сказал, будто ты собираешься убить много людей, чтобы украсть его дочь. Уоррен требует, чтобы тебя повесили — Он лжет! — закричала девушка.

— Многие поверят его лжи, — тихо заметил Джеймс.

— Но я скажу всем, что он лжет… — начала Тила.

— Что бы ты ни говорила, всех тебе не убедить.

— Тогда не иди к Оцеоле, Джеймс, ты должен скрыться!

— Это мой долг.

— Нет! Ты…

— Тила! — Он произнес ее имя таким тоном, что она умолкла.

— Ты можешь остаться здесь до утра, — сказал Рили. — Оцеола просит, чтобы ты встретил его завтра за военной дорогой, ведущей на восток.

Джеймс кивнул:

— Хорошо.

— Ничего хорошего нет… — начала Тила. Джеймс закрыл ее рот ладонью.

— Хорошо, — повторил он.

Старый Рили налил себе кофе и встал:

— Я лягу спать за деревьями.

Джеймс кивнул. Тила билась в его руках. Он встряхнул ее, но не выпустил, пока Рили не покинул поляну.

— Тебе нельзя идти, нельзя! — повторяла она, заливаясь слезами. Джеймс молча смотрел на нее. — Тебе нельзя, нельзя, нельзя! — кричала девушка, колотя кулаками по его груди. Он не останавливал Тилу. Потом руки ее упали, и она разрыдалась.

— Нам остается последний закат, — сказал Джеймс.

— Ты не можешь идти, не можешь… Он заставил ее умолкнуть нежным, надрывающим душу поцелуем.

Но когда совсем стемнело, Тила прижала его к себе с безудержной страстью. Она отдавалась ему неистово, пылко, безоглядно.

Когда же наконец она, обессиленная, заснула, Джеймс укрыл ее и пошел к Рили.

Старик сидел прислонившись к дубу и мрачно улыбался, словно ожидал Джеймса.

— Я должен позаботиться о Тиле. Оцеола знает это.

— Оцеола сообщил обо всем Джаррету Маккензи; он и лейтенант Харрингтон приедут за твоей женщиной.

Джеймс кивнул. Ему казалось, будто острие ножа вонзили в его сердце.

— Спи, Рили, — сказал он старику.

Вернувшись в шалаш, Джеймс посмотрел на Типу. К ее мокрым от слез щекам прилипли волосы, сверкающие в лунном свете. Ее матоватая кожа казалась особенно бледной. Он осторожно лег рядом с девушкой, не желая будить ее.

Но это была их последняя ночь. Поэтому Джеймс разбудил Тилу и любил ее нежно и страстно. Да, их солнце уже закатилось. И занимался рассвет. Красный рассвет. Кроваво-красный.

Глава 21

Когда утром они тронулись в путь. Типа выглядела подавленной. Джеймс решил, что ей нездоровится. Он не заговаривал с ней, но тревожился, не заболела ли девушка. Сердце его разрывалось от любви к ней, и все же он радовался, что она снова будет под опекой его брата или даже Харрингтона. Если повезет. Типа, возможно, покинет эти края!

Девушка пошла на рассвете купаться одна, она воспользовалась песком вместо мыла, как научил ее Джеймс, потом молча надела странный наряд, привезенный Рили. Джеймс изнемогал от желания схватить ее, прижать к себе, бросить вызов будущему, не сулящему ничего доброго.

Но он знал, что даже самые крепкие объятия не изменят будущего. Собрав всю свою волю в кулак, он размышлял о том, не в последний ли раз видит Тилу. Ведь все непредсказуемо. Переговоры Оцеолы могут превратиться в ожесточенное сражение. Не исключено, что Уоррен уже отдал распоряжение схватить и повесить Бегущего Медведя. Да, Тиле лучше быть подальше от него. Она ничего не сможет изменить.

— Тила! Пошли! — окликнул он девушку.

Стоя возле воды, она любовалась красками восхода. Тила обернулась. Волосы каскадом падали на ее спину и плечи, мягкие, как крылья ангела, прекрасные глаза сияли. Направившись к нему, она потупила взор. Рили уже сидел на лошади. Когда Джеймс взял ее за талию, чтобы подсадить в седло, девушка обхватила его плечи, и глаза ее полыхнули огнем.

— Не уходи!

Джеймс замер, всем сердцем желая выполнить ее просьбу. Хота они ехали на лошади вдвоем, им удалось покрыть значительное расстояние, поскольку Рили и Джеймс отлично знали эти места. День был прекрасным, солнечным, но уже чувствовалось приближение осени.

Около полудня Джеймс остановился, увидев следы на тропе. Он был уверен, что брат рядом. Тила вздрогнула, когда Джеймс закричал, имитируя гагару. И тут же навстречу им из чащи выехал Джаррет Маккензи. За ним следовали Роберт Трент и несколько работников с плантации, среди них и индейцы, работавшие у него.

Не решаясь заговорить с Тилой, Джеймс спешился. Джаррет тоже спешился, и братья крепко обнялись.

— Как моя дочь? — спросил Джеймс.

— Кланяется тебе. У нее все прекрасно.

— Давай отойдем на минуту, — предложил Джеймс. Джаррет кивнул. — Я слышал, Уоррен утверждает, будто это я организовал нападение на роты, покинувшие форт Деливеренс.

— Да, однако, к счастью, генерал Джесэп и большинство здравомыслящих командиров хорошо знают тебя и не верят в эти россказни. Кстати, тебе известно, что король Филипп и его люди схвачены? Филипп послал за Диким Котом, и он тоже теперь в плену.

— Да, я знаю.

— Дикий Кот обозвал генералов глупцами и заявил, что, если бы не ты, дочь Уоррена убили бы уже давно, поскольку она носит его имя.

— Это нам на руку, потому что Оцеола договорился о встрече с военными.

— Да. Кое-кто предполагает, что он пошел на это, надеясь вызволить Филиппа и других. Джесэп не забыл о тех семистах индейцах, которых Оцеола освободил в июне.

Джеймс покачал головой:

— Иногда в нем еще сказывается сила. Однако он болен, и военные не представляют себе, насколько серьезно.

— Возможно. Молю Бога, чтобы встреча принесла мир, но у меня дурные предчувствия.

— Что тебе известно?

— Ничего: наши военные друзья больше не доверяют мне.

— Прости.

— Не извиняйся. Эта война завела нас обоих в тупик.

Джеймс протянул брату руку:

— Спасибо тебе.

— Не благодари меня. Мы — сыновья одного отца. Может, еще придет время, когда мы снова станем настоящей семьей. Я храню твою землю в надежде на это. Умоляю тебя, будь осторожен. Ты должен уцелеть, и тогда мы насладимся миром.

Джеймс улыбнулся, кивнул и взглянул на Типу.

— Позаботься о ней. Знаю, я взваливаю на тебя тяжкое бремя, но, пожалуйста, постарайся уберечь ее от неприятностей.

— Надеюсь, мне это удастся. Тара с детьми в Сент-Августине. Мы сняли там дом на осень и зиму, поскольку я хочу быть ближе к театру военных действий. По-моему, совет Оцеолы состоится недалеко от форта Пейтон, всего в семи милях к югу от города. Я буду рядом. Кстати, Джон Харрингтон сейчас приписан к форту Пейтон. Надеюсь, он предотвратит ссору с Уорреном, если снова появится у нас.

— А где он сейчас?

— По-прежнему в глубине территории, как я слышал. Продолжает охоту на женщин и детей. Если он подчинится приказу, то не появится в наших краях по крайней мере еще несколько месяцев.

— Это утешает.

Джеймс снова взглянул на Тилу. Она неподвижно сидела в седле, пока к ней не подошел Роберт Трент, один из лучших людей, каких знал Джеймс. Роберт всегда держался непринужденно, умел слушать и был так остроумен, что его шутки заставляли смеяться людей, вовсе не расположенных к веселью.

Джеймс посмотрел на брата:

— Джаррет, дай мне обещание.

— Какое?

— Не рисковать своей жизнью ради меня.

— Но…

Джеймс поднял руку.

— Если возникнут неприятности, не вмешивайся, пока я не попрошу. Сейчас все куда страшнее, чем когда-либо прежде. Из-за наших родственных уз у тебя могут возникнуть крупные неприятности с твоими белыми друзьями, а у меня — с моим народом. Умоляю тебя, не вмешивайся. Если мне понадобится твоя помощь, я без колебаний обращусь к тебе, большой брат, клянусь. Ну, что скажешь?

Джаррет нахмурился.

— Джеймс, сейчас трудные времена…

— Твое слово, большой брат. Белый Тигр.

— Обещаю, — наконец сказал Джаррет.

— Увези Тилу в безопасное место, а еще лучше — отправь ее подальше отсюда. В крайнем случае заставь выйти замуж за Харрингтона.

Джаррет приподнял бровь.

— А часто ли тебе удавалось заставить эту женщину повиноваться, маленький брат? Джеймс улыбнулся:

— Очень редко. Секрет прост: никогда не показывай ей, что у мужчин тоже есть слабости. Черт, если придется, усыпи ее, закутай в одеяло и притащи к алтарю. Только убереги от неприятностей. Может, тебе удастся посадить Тилу на корабль в Сент-Августине. Это она и собиралась сделать, когда на их отряд напал Выдра со своими людьми. Пожалуй, это самый лучший выход. Убеди ее уехать. Пожалуйста.

— Сделаю все, что в моих силах.

— Спасибо тебе.

— Но… — начал Джаррет.

— Что «но»? — Джеймс бросил на брата настороженный взгляд.

— Ты сам избрал эту жизнь.

— Я ничего не выбирал. Я родился с этим!

— Кому же из родителей ты отдаешь предпочтение?

— Конечно, обоим…

— Почему бы тебе не завести плантацию на земле, принадлежащей тебе, рядом с Симарроном?

— При данных обстоятельствах…

— Верно. Ты не можешь бросить свой народ. Поэтому и выбрал такую жизнь. Ну так, наверное, и она сделала свой выбор — такой же.

— Она должна уехать, черт возьми. Джаррет развел руками:

— По глупости она готова рисковать жизнью.

— На это способны и другие. — Джеймс раздраженно усмехнулся. — Джаррет…