Вторая попытка была гораздо более прямолинейной. Но у него просто не оставалось времени, он спешил от меня избавиться, опасаясь того, что я передам Лукасу всю имеющуюся у меня информацию. Посетив родильный дом, принадлежащий его знакомой, я выдала себя с головой. Он должен был разделаться со мной до встречи с Лукасом. Видимо, он пришел к убеждению, что Хэрри Тенч его выдал.

Я часто спрашиваю себя, что он собирался сделать с моим телом в случае успеха. Спрятал бы его в роще… отпустив мою лошадь? Или сбросил бы и ее, и меня с утеса, чтобы все приняли мою смерть за несчастный случай? Случай обернулся против него, позволив Золотцу уйти и направиться в гостиницу, дорогу куда она так хорошо знала.

Его темное прошлое тоже вскрылось, повергнув в шок обитателей Перривейл-корта, поскольку не было ни малейших сомнений в том, что его горячо любили как Кейт, так и Мирабель. Он вызывал симпатию у всех, кому приходилось с ним общаться, что в очередной раз наводит на размышления о сложности человеческой натуры, если учесть то, что он являлся одновременно хладнокровным убийцей и любящим отцом и дедом. Вся его жизнь оказалась построенной на фантазиях и обмане. Он никогда не был майором, хотя действительно служил в армии. Он был сержантом-майором в продовольственной службе, оказался замешанным в гнусную историю с кражей продуктов и был уволен, едва избежав тюремного заключения. Он был необычайно одаренным человеком, яркой личностью, заслуживавшей успеха. Он был верным и любящим мужем и отцом. Благополучие дочери значило для него так много, что он пошел ради него на убийство.

Часть этой информации появилась в прессе, остальное я узнала много позже. Перед тем как застрелиться, он написал предсмертную записку. Он полностью сознался в содеянном, не желая, чтобы его дочь и ее семью впутывали в эту историю.

В тот день он узнал, что Козмо собирается в Биндон Бойс, и подождет его там. Леди Перривейл считала его своим самым близким другом и рассказала ему о предсмертном признании сэра Эдварда его первом браке. Таким образом, когда в убийстве Козмо обвинили Саймона, это показалось ему вмешательством Провидения, устранившего угрозу будущему его дочери. Козмо должен был умереть, потому что он узнал, что Мирабель изменила ему с его собственным братом, Тристаном, и угрожал ей скандалом, уничтожившим бы все, что он так тщательно спланировал и осуществил.

Разобраться во всей этой истории мне помогла именно Мирабель, с которой я очень сблизилась на протяжении последовавших за смертью майора месяцев.

Потеряв дедушку, Кейт погрузилась в состояние глубочайшего уныния, отвлечь от которого ее удавалось только мне. Парадоксальным образом я оказалась вовлеченной в тесный семейный круг, и когда пресса обнародовала правду о ее отце, Мирабель нашла утешение в беседах со мной.

Гонор и притворство сменили смирение и кротость. Она во всем винила себя. Ее отец готов был ради нее на все, а она собственными руками изуродовала свою жизнь. Ей едва исполнилось семнадцать лет, когда она вышла замуж за Стива Тэллона. Это было еще до того, как ее отца уволили из армии. Он хотел, чтобы она вела добропорядочную жизнь, и определил ее в ученицы к модистке. Но ей такое существование быстро опостылело.

— Целыми днями я и три других девушки горбились над шляпками… я их уже и видеть не могла… никакой свободы. Я познакомилась со Стивом, когда меня отправили с готовым заказом к клиентке. У нас не было ни времени, ни возможностей для того, чтобы с кем-то гулять, и я тайком встречалась с ним по ночам. Девчонки меня покрывали. Это хоть как-то развеивало скуку. Я была упрямой и глупой. Я думала, что, выйдя за него замуж, обрету свободу. Он был всего на год старше меня. Это стало горьким разочарованием для моего отца, и не зря. Бедный Стив, он из кожи вон лез. Он работал в литейном цехе. Денег не хватало. Очень скоро я поняла, что совершила ужасную ошибку. Мы были женаты чуть больше года, когда Стив погиб. В цехе произошел несчастный случай. Должно быть, я очень бессердечна, потому что первой моей мыслью было то, что теперь я свободна.

Я нашла работу в танцевальной труппе. Мы выступали в лондонских мюзик-холлах. Работа то была… то ее не было. Я мечтала встретить мужчину… богатого мужчину… который спасет меня от нищеты. Это стало навязчивой идеей. Был один мужчина… Я ему поверила… Он обещал жениться на мне, но когда я забеременела Кейт, он исчез, и больше я его не видела. Ах, я так запуталась. Потом появился Том Пэрри. Он очень хотел на мне жениться. Я согласилась… ради ребенка. Но, похоже, у меня был талант влипать в самые безвыходные ситуации. Я угодила из огня да в полымя и очень скоро возненавидела своего мужа.

Она закрыла глаза, как будто пытаясь защититься от этих воспоминаний.

— Розетта, это было ужасно. Эти жуткие комнаты. Я с содроганием ожидала его возвращения из плавания. Он много пил. После рождения Кейт я вернулась в труппу. Мне казалось, что если я смогу сама себя содержать, нам удастся убежать от Тома. Я возвращалась домой очень поздно, и Кейт надолго оставалась одна. Потом отца с позором выгнали из армии. Но мне стало легче. Жизнь уже не казалась мне такой беспросветной. Ему удалось отложить немного денег. К счастью, Тома не часто отпускали на берег, по большей части он был в плавании. Но все же время от времени он возвращался. Кейт подрастала, и я поняла, что больше не могу все это терпеть. Отец меня поддержал, сказав, что мы обязаны обеспечить лучшую жизнь если не себе, то хотя бы ей.

Он решил, что мы могли бы уехать в Корнуолл. Он вспомнил о Джессике Аркрайт, которая стала леди Перривейл. Она была подругой моей матери, и, насколько я поняла, некогда была влюблена в моего отца.

«У нас все получится», — сказал отец. Но необходимо было все тщательно продумать. Следовало позаботиться о том, чтобы Том Пэрри не смог нас найти. Я должна была сменить имя. Он решил, что отныне меня зовут миссис Бланчард. Я не возражала. Все равно я уже успела сменить три имени. Итак, из Мабель Пэрри я превратилась в Мирабель Бланчард. Вот так мы и попали сюда.

Наша жизнь изменилась, как по волшебству. Леди Перривейл была нам очень рада. Она носилась со мной, как с родной дочерью, а братья тут же в меня влюбились. Отец очень хотел, чтобы я вышла замуж за Козмо. Он мечтал о том, чтобы я стала хозяйкой большого поместья. После смерти сэра Эдварда мне должен был достаться и титул. Все было просто чудесно. Конечно, еще был Том Пэрри, но отец сказал, чтобы я и не думала о нем и жила так, как будто бы его нет и никогда не было.

— И ты на это пошла?

Она кивнула.

— Я пошла бы на что угодно, лишь бы избавиться от него. А потом он приехал сюда и начал меня разыскивать. Я действительно поверила в то, что он сам сорвался с утеса. Он всегда очень много пил, поэтому и такое известие показалось вполне правдоподобным. Я бы ни за что не поверила… что мой отец… на это способен. Он был таким добрым и мягким. Все так считали.

— Я знаю, — кивнула я.

— И даже тут я все испортила. Видишь ли, я с самого начала влюбилась в Тристана. Я никогда никого, кроме него, не любила. У меня были Стив Тэллон, Том Пэрри и Козмо. Я больше не имела права ошибаться. Тристан тоже меня любил. Мы ничего не могли с этим поделать. Потом я забеременела и уехала в этот ужасный дом. Отец знал его хозяйку и все устроил. Но Козмо узнал о нас с Тристаном. Он был высокомерен, мстителен и очень вспыльчив. Ему была невыносима мысль, что его обманули, и он грозился нас уничтожить, лишив Тристана средств к существованию. Он сказал, чтобы мы женились, если нам так этого хочется, и убирались прочь. Я рассказала об этом отцу. А потом… Козмо погиб…

Мне было ее очень жаль. Ей столько пришлось страдать. Я надеялась, что она будет счастлива с Тристаном.

— Я не могла поверить в то, что мой отец совершил все эти злодеяния, — продолжала она. — Он крал… он мошенничал… Это я еще могла понять. Но убийство? Все, что я знаю, так это то, что он был нежнейшим из отцов. Он начал на пустом месте и всю жизнь посвятил тому, что он называл борьбой за место под солнцем… для меня… для Кейт… для себя. И когда он уже решил, что нашел это место, его попытались у него отнять. Ты понимаешь? Ты понимаешь, как это все случилось?

— Да, — кивнула я. — Я понимаю.

Наша дружба крепла. Мы очень много говорили о Кейт. Я убедила ее, что Кейт было очень одиноко. Ее скверное поведение объяснялось стремлением привлечь к себе внимание. Она хотела, чтобы ее заметили, чтобы ее любили.

— Да, — ответила Мирабель, — я была так занята собственными проблемами, что совершенно ее забросила.

— Она восхищалась тобой. Но видишь ли, ей было очень страшно и одиноко в той лондонской квартирке. Она плакала по ночам, думая, что никому не нужна.

— Как объяснить все это ребенку?

— Когда Том Пэрри возвращался домой, она вообще жила в постоянном страхе. Она нуждалась в защите и утешении…

— Мой отец дал ей и то и другое.

С этим невозможно было не согласиться.

— Но теперь она его потеряла, — продолжала я. — Об этом нельзя забывать. Мы должны быть очень терпеливы и ласковы с ней.

— Я так благодарна тебе за все, что ты для нее сделала, — с чувством произнесла Мирабель.

А что я сделала? Я раскопала истину, и мои усилия привели к смерти любимого дедушки Кейт и несчастью всей семьи.

Кейт не говорила со мной о дедушке, и я не могла понять, что ей известно о сложившейся ситуации. Я продолжала заниматься с ней, мы много читали. Из проказливой и непослушной девочки она превратилась в очень сдержанную и грустную малышку.

Завещание сэра Эдварда случайно обнаружила Мария. Оно лежало в потайной нише у его постели. Вытирая пыль на шкафчике, она случайно коснулась потайной пружины, которая привела в действие дверцу. Кроме завещания в нише лежала пачка других документов, уже не представлявших ни для кого ни малейшего интереса. Как мы и предполагали, сэр Эдвард рассказал о своем первом браке и назвал Саймона своим наследником. Тристан не был обделен деньгами, но титул и дом отходили Саймону.