В нем было что-то очень искреннее. С ним было намного легче общаться, чем с матерью или отчимом Кейт.

— Если у вас возникнут какие-нибудь проблемы… я имею в виду, с Кейт… я надеюсь, что вы без колебаний обратитесь ко мне.

— Вы очень добры, — отозвалась я. — Мне приятно осознавать, что у меня есть такой союзник.

За несколько минут нашего общения я успела почувствовать, что мы с ним заодно, и это и в самом деле было удивительное чувство.

В саду появилась Кейт. Она сообщила, что миссис Карн скоро принесет вино и печенье.

— Иди, посиди у пруда, милая. У меня есть новые золотые рыбки. Ты их видишь?

— О да! Они просто прелесть!

— У вас удивительно ухоженный сад, — отметила я.

— Я сам за ним ухаживаю. Это наполняет мою душу покоем.

Что он все твердит о покое? Хотя, почему бы и нет? Разве в покое есть что-то предосудительное?

Миссис Карн подала угощение. Я ее так себе и представляла: пухленькая, розовощекая, средних лет. Ее привязанность к своему работодателю не оставляла ни малейших сомнений, что меня нисколько не удивляло. Она восхищалась им и стремилась его опекать. В ее тоне порой проскальзывали даже властные нотки.

— Пожалуйста, майор, это печенье я испекла сегодня утром.

— Миссис Карн — вы сущий ангел.

— Я рада вам угодить, майор, — заважничала она.

— Это мисс Крэнли, — продолжал он.

Судя по всему, не было никакой необходимости объяснять мое появление вместе с Кейт. Миссис Карн наверняка была прекрасно осведомлена обо всем, что происходит в Перривейл-корте.

Она кивнула в мою сторону и исчезла.

— Золотая душа, — улыбнулся майор. — Но иногда она обращается со мной, как с малолетним ребенком. Хотя, признаюсь честно, я очень люблю, когда меня балуют. Так значит, вам понравился мой сад? Очень многое здесь сделано моими руками… И общий дизайн, и многие растения. Ну, и каждое утро приходит человек, который выполняет всю грязную работу.

— Вы здесь давно живете?

— Переехал сразу после замужества дочери. Этот дом был своеобразным свадебным подарком. Вам, наверное, кажется странным, что невеста так нянчится со своим отцом, но Мирабель ни за что не допустила бы, чтобы ее старый отец остался жить в крошечном домике. Она устроила все так, что я еще и сделал ей одолжение, переехав сюда.

— Как раз сегодня мы видели Ракушечный домик.

— Он по-своему очень мил. Хотя места для сада там почти нет. Ну и, конечно, его невозможно сравнивать с Вдовьим домом.

— Я рассказала Крэнни, как я выковыряла ракушки и заменила слово «ракушечный» на «адский».

— Вот видите, мисс Крэнли, с чем мне приходится мириться!

— Ты сам над этим смеялся! Ты что, забыл, Грэмпс?

— Может, и смеялся. Так что я говорил? Ах, да, этот дом, конечно же, намного удобнее, чем тот, в котором мы жили с Мирабель и Кейт. Я тут очень счастлив.

— Как приятно, должно быть, жить в таком красивом доме с таким чудесным садом.

— Да, особенно после такой бурной жизни. Армейская жизнь — это вам не фунт изюму, уж можете мне поверить. И вот теперь у меня есть все это, моя дочь счастлива в браке, а моя внучка тоже благодаря своей необыкновенной гувернантке наконец-то встала на стезю добродетели.

Он опять лукаво приподнял брови. Я поняла, что это одна из его привычек.

— Грэмпс объездил весь мир, — похвасталась Кейт. — Он побывал везде-везде.

— Как вы понимаете, мисс Крэнли, это небольшое преувеличение.

Я улыбнулась.

— Майоры — самые важные люди в армии, — не унималась Кейт.

— Моя милая внучка отметает прочь всех этих генералов, фельдмаршалов, полковников и всех остальных, которые совершенно необоснованно полагают, что таковыми являются именно они.

— Но это же так и есть, — упорствовала Кейт.

— Ну как можно спорить с таким преданным поклонником? Я и в самом деле немного повидал мир. Индия, Египет… я ехал туда, куда меня звал солдатский долг.

— Расскажи нам, Грэмпс, — взмолилась Кейт.

Мы пили вино и беседовали. Он рассказывал о том, как совсем молодым офицером жил в Индии.

— Вот это были деньки!.. Но климат… Да и обстановочка еще та. Я был слишком молод, чтобы принять участие в подавлении восстания, но это все равно висело в воздухе.

Он рассказывал, а Кейт то и дело поглядывала на меня, как будто желала удостовериться в том, что его рассказ производит на меня должное впечатление. Было совершенно ясно, что он — ее герой. Он рассказывал о Египте, Судане и Индии. Наконец он произнес:

— Я очень много сегодня говорю. Это все из-за Кейт. Она знает, как меня разговорить, верно, внучка?

— Мне нравится тебя слушать, — ответила Кейт. — И вам ведь тоже понравилось, правда, Крэнни?

— Увлекательный рассказ, — подтвердила я.

— Я рад, что вы не заскучали. Надеюсь, вы ко мне еще заедете.

— Жаль, что меня там не было, — грустно произнесла Кейт.

— О некоторых событиях приятнее слушать, чем самим становиться их участником.

— Должно быть, вы скучаете по всем этим приключениям, — предположила я.

— Я вам уже говорил, что очень ценю свою нынешнюю спокойную жизнь. С меня довольно приключений. Сейчас меня радуют визиты близких и осознание того, что они устроены и счастливы.

— Это очень благородное отношение к жизни, — кивнула я. — Но как быстро пролетело время. Нам пора возвращаться домой, Кейт.

— Пообещайте, что вы приедете еще.

Я поблагодарила его, а Кейт опять подпрыгнула и обвила его шею руками. Ее поведение повергло меня в изумление. Это был совершенно другой ребенок. И меня очень радовала привязанность, существовавшая между ней и ее дедушкой.

— Правда, Грэмпс великолепен? — поинтересовалась она на обратном пути.

— Он, несомненно, прожил очень интересную жизнь.

— Такой увлекательной жизни, как у него, ни у кого не было. Ну, вы, конечно, побывали в кораблекрушении… это тоже немало. Надо было, чтобы вы рассказали ему об этом.

— О, его приключения намного интереснее.

— Да, конечно, но ваши тоже ничего. Вы сможете рассказать ему в следующий раз.

Меня очень радовало то, что нам предстоял еще этот следующий раз.

Вечером, лежа в постели, я прокручивала в голове события этого дня. А их было немало. Сначала Хэрри Тенч, потом майор. Оба они жили здесь во время убийства.

Я представила себе майора в Ракушечном домике с дочерью и внучкой. Наверняка я смогу очень много у него узнать. Такой человек, как он, безусловно, разбирается во всем, что происходит вокруг, и у него должны быть собственные соображения. Надо поддерживать знакомство с майором. Сегодняшний день выдался весьма удачным. В этой уверенности я и заснула.

Могила моряка

Визит к майору пошел на пользу нашим отношениям с Кейт. Она стала намного дружелюбнее. Майор понравился мне, и она решила, что я понравилась ему, а поскольку она считала его героем, я тоже выросла в ее глазах.

Она охотно говорила о нем, рассказывала о его многочисленных приключениях, о том, как он в одиночку выигрывал целые сражения, и о том, что своими успехами Британская империя обязана исключительно ему. Если Кейт о чем-то думала или чем-то занималась, она отдавалась этому всецело, не умея ничего делать вполсилы.

Но меня приводила в восторг наша крепнущая дружба. Уроки стали проходить совершенно безболезненно. Моя идея познакомить ее с книгами, способными увлечь с первой страницы, оказалась очень удачной. Мы почти закончили «Остров сокровищ», и нас уже поджидал «Граф Монте-Кристо».

Я без зазрения совести использовала книги в качестве средства шантажа.

«Видишь ли, я понимаю, что эти примеры достаточно сложные, но когда ты их решишь, мы сможем узнать, что же случилось с Беном Ганном».

Мой успех изумлял меня не меньше, чем всех остальных. Я начинала понимать, что Кейт — это не просто строптивая девочка, стремящаяся повсюду вносить смуту и беспорядок. Я считала, что на все есть своя причина. И я была твердо намерена узнать о ней как можно больше.

Я ни на мгновение не забывала об истинной цели моего пребывания в Перривейл-корте. Мне очень хотелось повидаться с майором наедине. В присутствии Кейт мне очень трудно задавать наводящие вопросы. Она уже что-то заподозрила, уличив меня в повышенном интересе к убийству. И, разумеется, я не могла просто так взять и отправиться в гости к майору. Я утешала себя тем, что мне непременно представится возможность поговорить с ним, и, когда это произойдет, я эту возможность не упущу.

Уже давно я поняла, что Кейт очень интересует все зловещее и непонятное, поэтому не особенно удивилась, обнаружив, что ее манит к себе кладбище.

Местная церковь была очень древней и славилась своей норманнской архитектурой. Она стояла неподалеку от Перривейл-корта, и мы часто мимо нее проезжали.

— Ты только представь себе, — заговорила я, когда мы подъехали к ней. — Восемьсот лет назад она уже стояла на этом самом месте.

Мы с Кейт в это время «занимались», используя ее собственную терминологию, Вильгельмом Завоевателем. Она особенно заинтересовалась им после того как узнала, что он склонил свою жену, Матильду, к браку, избив ее прямо на улице. Такие истории вызывали у нее восторг, и я стремилась использовать их при каждом удобном случае, чтобы подогревать ее интерес.

— Он очень много всего здесь понастроил, — сообщила мне Кейт. — Замки и церкви, и все такое. А все эти люди на кладбище… кое-кто из них лежит там уже сотни лет.

— Ты себе не изменяешь, думая об этом, а не о прекрасных норманнских арках и башнях. Это и в самом деле очень интересная церковь.

— Давайте войдем, — предложила Кейт.

Мы привязали лошадей и вошли в церковь. В торжественном полумраке Кейт моментально притихла. Мы внимательно изучили список священников, который вели здесь многие сотни лет.