— Это имя наводит на мысль об ангелах, — ответила я. — Вряд ли это было бы удачным выбором.

Она опять расхохоталась. Довольно много смеха для первого дня.

— Мы начнем заниматься завтра, в девять тридцать, а закончим ровно в двенадцать, — сообщила я ей.

— Миссис Эванс начинала в десять.

— Мы начнем в девять тридцать.

Очередная гримаска, впрочем, совершенно беззлобная.

Я решила, что мы с ней и впрямь довольно неплохо ладим. Я опасалась худшего. Похоже, я ее действительно заинтересовала. Может, с уроками тоже не будет никаких проблем?

Меня ожидало жестокое разочарование.

* * *

По вполне понятным причинам моя первая ночь в Перривейл-корте оказалась бессонной. События дня теснились в мозгу, не позволяя расслабиться и заснуть. Наконец-то я оказалась в доме Саймона, почти на месте преступления. Я поставила себе задачу, пугавшую меня своей монументальностью, — доказать его невиновность. Однако меня утешала мысль о Лукасе, к которому я в любую минуту могла обратиться за поддержкой. Меня очень тронуло его предложение. С другой стороны, оно меня удивило. Я никогда не думала о нем как о потенциальном женихе. Точнее, думала, но мельком, когда увидела задумчивость в глазах тети Мод, услышавшей о нашей с ним встрече в доме Фелисити.

Я пыталась сообразить, с чего мне начать расследование. Скорее всего, придется просто ткнуть пальцем в небо, а вся затея напоминала мне охоту за призраками, на которую я решилась только благодаря пережитым мною необычайным приключениям.

А пока мне придется иметь дело с Кейт, что само по себе — достаточно трудная задача. Правда, начало оказалось значительно легче, чем я ожидала. Впрочем, это объяснялось лишь тем, что мне удалось ее слегка заинтриговать и заинтересовать собственной персоной. Мне было нетрудно представить себе, что мое общество ей рано или поздно наскучит, и тогда она развернет против меня настоящие военные действия. Я только надеялась, что мне удастся напасть на след убийцы прежде, чем она сделает мою жизнь невыносимой.

Я должна что-то узнать о Козмо, который был обручен с неотразимой Мирабель, из абстрактного имени превратившейся во вполне конкретного человека. Я уже познакомилась со всеми участниками драмы, из которых лучше всех я знала Саймона. Как сильно привлекала Мирабель Саймона? Увидев ее, я поняла, что она должна нравиться почти всем мужчинам, встречающимся на ее пути.

Должно быть, я задремала, потому что меня разбудил какой-то звук за дверью моей комнаты. Я открыла глаза и увидела, что ручка медленно поворачивается. Затем дверь бесшумно распахнулась, и в комнату скользнула фигура, накрытая простыней. Я тут же догадалась, кто скрывается под этой простыней.

Она замерла у двери и свистящим шепотом произнесла:

— Убирайся. Убирайся… пока не поздно. Тебя здесь ждет беда.

Я притворилась спящей. Она подошла ближе. Я следила за ней из-под полуприкрытых век, и когда она оказалась рядом с кроватью, я схватила простыню за край и дернула.

— Привет, привидение, — произнесла я.

Она выглядела совсем обескураженной.

— Очень плохая игра, — прокомментировала я. — Кроме того, эта простыня… Это же так очевидно. Ты что, на лучшее не способна?

— Вы притворились спящей. Это нечестно.

— А ты притворилась привидением, а в любви и на войне все средства хороши, а поскольку любви у нас с тобой нет, то это совершенно определенно война…

— Вы испугались.

— Ничего подобного.

— На одну минутку? — почти умоляюще произнесла она.

— Ни на секунду. Ты могла изобразить привидение и получше. Прежде всего, если ты планировала пугать меня привидениями, не стоило столько говорить о них при нашей первой встрече. Я насторожилась и сказала себе: «Эта девочка воображает себя преследовательницей гувернанток».

— Кем? — воскликнула она.

— Вот видишь, у тебя очень ограниченный словарный запас. И меня это не удивляет, ведь ты отказываешься учиться. Ты изводишь гувернанток, потому что рядом с ними остро чувствуешь свое невежество. Ты считаешь, что имеешь над ними превосходство. Но ты знаешь, это ведь трусость, издеваться над зависимым от себя человеком. Этим занимаются только крайне неуверенные в себе люди.

— Я пугала мисс Эванс.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь. Тебе вообще наплевать на всех людей, кроме себя, верно?

У нее был очень удивленный вид.

— Тебе не приходило в голову, что мисс Эванс пыталась заработать себе на жизнь, и это было единственной причиной, по которой она соглашалась терпеть рядом с собой такого неприятного ребенка, как ты?

— Я неприятная?

— Чрезвычайно. Но это было бы нетрудно изменить, если бы ты стала хоть немного заботиться о чувствах других людей.

— Вы мне не нравитесь.

— Я тоже от тебя не в восторге.

— Так значит, вы уедете?

— Возможно. Тебя вообще никто не захочет учить.

— Почему?

— Потому что ты четко дала понять, что учиться не хочешь.

— Ну и что?

— Это доказывает, что ты относишься к знаниям пренебрежительно, а это характерно для очень глупых людей.

— Так значит, я очень глупая?

— Похоже на то. Разумеется, в твоих силах измениться. Вот что я тебе скажу. Почему бы нам не заключить перемирие.

— Что такое перемирие?

— Это своего рода соглашение. Мы договоримся об условиях.

— Каких условиях?

— Мы посмотрим, нравится ли тебе, как я учу, и готова ли ты учиться. Если нет, я уеду, и тебе пригласят другую гувернантку. Это избавит тебя от необходимости ломать голову над тем, как от меня избавиться. Так наши отношения будут вполне цивилизованными, и мы обойдемся без всех этих детских хитростей.

— Хорошо, — кивнула она. — Давайте заключим перемирие.

— В таком случае возвращайся в свою комнату и ложись спать. Спокойной ночи.

Она остановилась у двери.

— Но в этом доме и в самом деле есть привидения, — сказала она. — Здесь произошло убийство… совсем недавно.

— Это случилось не в этом доме, — ответила я.

— Да, но это был брат Отто. Одного брата убили, а второй сбежал. Они все были влюблены в мою маму, а потом она вышла замуж за Отто.

Она была очень наблюдательна и тут же заметила перемену в моем настроении. Кейт вернулась и села на край кровати.

— Что ты об этом знаешь? — спросила я. — Тебя здесь тогда не было.

— Да, я переехала сюда, когда мама вышла замуж за Отто. До этого мы жили в домике Грэмпса.

— В чьем домике?

— Моего дедушки. Сейчас он живет во Вдовьем доме. Он переехал туда после замужества мамы. Ему полагался хороший дом, потому что теперь он стал отцом леди, хозяйки поместья. Тем более что ему все равно не нравилось в маленьком домике. Он очень важный джентльмен. Его зовут майор Даррелл, а майоры — очень важные люди. Они выигрывают сражения. Раньше мы жили в Лондоне, но это было очень-очень давно. А потом мы переехали сюда, и все изменилось.

— Ты, должно быть, знала их всех. Того, кого убили, и того, кто уехал.

— Можно сказать, что я их знала. Они все были влюблены в мою маму. Грэмпса это очень забавляло. Он был так этим доволен, потому что когда мама вышла замуж за Отто, он переехал в большой дом. Но вначале была вся эта суматоха. А потом Козмо убили, а Саймон убежал, потому что не хотел, чтобы его повесили.

Я молчала, и она продолжала:

— Убийц и в самом деле вешают. Им на шею надевают веревку, и они… качаются. Сначала это очень больно, но потом они умирают и уже ничего не чувствуют. Вот этого он и боялся. Да и кто не боялся бы на его месте?

Я не могла произнести ни слова. Я видела, как Саймон, крадучись, выходит из дома… добирается до Тилбери… знакомится с матросом Джоном Плайером.

Она пристально за мной наблюдала.

— Когда людей убивают, их призраки возвращаются. Они преследуют людей. Иногда они хотят узнать, что случилось на самом деле.

— Ты думаешь, никто не знает, что случилось на самом деле?

Она хитро на меня посмотрела. Я знала, что ей доверять нельзя. Она могла просто меня дразнить. Я не сумела скрыть свою заинтересованность, и она это заметила. Должно быть, она уже догадалась, что меня чрезвычайно интересует это убийство.

— Меня же там не было, — наконец ответила она. — Но кое-что я помню. Я тогда была с Грэмпсом… мама находилась наверху. Кто-то… это был один из грумов из Перривейла… прискакал к нам и сказал: «Мистера Козмо нашли мертвым. В него кто-то стрелял». Грэмпс сказал: «О Господи». Но ведь так нельзя говорить. Это упоминание имени Господа всуе. Об этом что-то говорится в Библии. Грэмпс поднялся наверх, к маме, а мне запретил за ним ходить.

Я попыталась придумать какую-нибудь приличествующую случаю реплику, но в голову ничего не приходило.

— А вы ездите верхом, Крэнни? — вдруг ни с того ни с сего спросила она.

Я кивнула.

— Вот что. Мы съездим в Биндон Бойс… на место преступления. Вам этого хотелось бы, верно?

— Ты помешалась на этом убийстве, — ответила я. — Это дела давно минувших дней. Но, может, мы как-нибудь туда и съездим.

— Хорошо, — кивнула она. — Договорились.

— А сейчас, — добавила я, — спокойной ночи.

Она улыбнулась и, прихватив простыню, удалилась.

Я долго лежала без сна, размышляя о том, что приехала сюда учить Кейт, но, вполне возможно, она тоже сможет кое-чему научить меня.

* * *

Кейт уже давно решила, что гувернанткам необходимо всячески портить жизнь, в результате чего они уезжают, а она получает свободу до прибытия следующей кандидатуры, и тогда ей опять приходится прибегать к отработанным приемам устранения гувернанток.