Миссис Диардон не выходила из каюты. Мне не хватало ее пространных излияний. Мистер Диардон переносил бурю стоически, как я от него и ожидала. Я была убеждена, что даже в разгар урагана он будет держаться безмятежно и с достоинством.

Когда я смогла подняться наверх, то тут же вспомнила, как Саймон застал меня на палубе во время сильной бури, отчитал и отправил вниз. Я знала, что подобные воспоминания будут преследовать меня до конца жизни.

Наконец шторм утих. Миссис Диардон быстро оправилась от своего нездоровья и опять превратилась в энергичную и говорливую даму. Мистер Диардон обреченно слушал ее щебет, но меня он радовал. Я слушала его, не вслушиваясь, следуя за собственным ходом мыслей, ничуть не опасаясь, что мою внимательность сочтут неучтивой, поскольку миссис Диардон тут же объяснила бы ее перенесенными мною испытаниями.

Последовало долгое путешествие по Франции, в конце которого мы прибыли в Кале и переправились через Ла-Манш.

Вид белых утесов Дувра взволновал нас всех. К глазам миссис Диардон подступили слезы, и даже у ее всегда сдержанного супруга задрожали губы.

— Мы дома, милая, — всхлипнула миссис Диардон. — Наш дом — это Пасха, нарциссы… и зеленая трава. Она у нас самая зеленая в мире. Мне так ее не хватало. И еще дождь, милая, этот благословенный дождь. Ты знаешь, в Египте его иногда не бывает годами. Ни одной капли! Только эти мерзкие песчаные бури. Мы там жили… в Исмаилии. Джек, сколько лет мы там провели?.. Как будто не так уж и много… и мы практически не видели дождей. Вот что это такое, милая. Это наши белые утесы. Это дом. И как я этому рада.

А потом был Лондон.

Диардоны настояли на том, чтобы доставить меня домой.

— Вы должны зайти и познакомиться с моим папой, — сказала я им. — Он наверняка захочет поблагодарить вас.

Миссис Диардон с удовольствием вошла бы, но мистер Диардон неожиданно проявил твердость — свидетельство его таланта дипломата.

— Мисс Крэнли должна войти домой одна, — решительно произнес он.

Я с благодарностью посмотрела на него и сказала:

— Отец будет рад выразить вам свою благодарность. Быть может, вы как-нибудь приедете к обеду?

— Мы сделаем это с превеликим удовольствием, — наклонил голову мистер Диардон.

Итак, я попрощалась с ними и вышла из кеба, который стоял напротив нашего дома, пока я не позвонила и не открылась дверь. Только тогда мистер Диардон подал знак вознице, и они уехали.

* * *

Дверь отворил мистер Долланд.

Я издала вопль радости и бросилась ему на шею. Он смущенно кашлянул. В этот момент я еще не осознала, что в нашем доме все теперь по-другому. За спиной мистера Долланда я увидела миссис Харлоу и бросилась к ней. В ее глазах стояли слезы.

— Ах, мисс Розетта, мисс Розетта, — плакала она, обнимая меня. — Неужто вы вернулись! Ах, это было просто ужасно!

Тут же стояли Мег и Эмили.

— Как я рада вас всех видеть! — воскликнула я.

И тут… появилась Фелисити. Мы бросились навстречу друг другу и крепко обнялись.

— Я должна была приехать, — сказала она. — Я всего на два дня. Но я сказала Джеймсу: «Я должна ехать».

— Фелисити… Фелисити, как я счастлива тебя видеть.

Раздалось негромкое покашливание. За спиной Фелисити я увидела отца. Он выглядел очень смущенным.

Я быстро подошла к нему.

— Отец, — произнесла я.

Он обнял меня и каким-то неловким движением прижал к себе. Я отметила, что он это делает впервые в жизни.

— Добро пожаловать… Добро пожаловать домой, Розетта, — начал он. — Я не знаю, как выразить… как передать…

И тут я подумала: все-таки он меня любит. Просто он не умеет это… выразить.

В нескольких шагах от нас стояла высокая худая женщина. На мгновение я подумала, что все-таки моя мама спаслась. Но это была не она.

— К нам переехала твоя тетя Мод, Розетта, — произнес отец. — Теперь она заботится обо мне и ведет хозяйство, потому что… — он замолчал.

Тетя Мод! Так это сестра моего отца! За все детство я видела ее всего раз или два. Эта высокая костлявая женщина была очень похожа на моего отца, но беспомощной ее назвать было нельзя.

— Твое возвращение — огромная радость для нас всех, Розетта, — произнесла тетя Мод. — Все это время твой отец места себе не находил. Мы все очень переживали.

— Да, — кивнула я, — мы все.

— Но теперь ты вернулась. Твоя комната полностью готова. Слава Богу, что ты наконец-то дома!

От изумления я потеряла дар речи.

Тетя Мод заняла место мамы. Я поняла, что теперь все будет иначе.

* * *

Я не ошиблась. Все в доме изменилось. Тетя Мод зарекомендовала себя приверженкой строгой дисциплины в отношениях со слугами. На кухне воцарился порядок. Теперь я и мечтать не могла о том, чтобы позавтракать или пообедать там. Я садилась за стол с отцом и тетей Мод, как и приличествовало моему статусу. К счастью, в эти первые дни с нами была Фелисити.

Мне не терпелось выслушать вердикт обитателей кухни. Мистер Долланд деликатно высказался в том смысле, что мисс Крэнли успешно заправляет хозяйством, а значит, заслуживает всяческого уважения. Миссис Харлоу его поддержала.

— В прошлом тут все было несколько не по правилам, — заявила она. — Разумеется, мистер Долланд творил чудеса, но в доме должны быть также и хозяин… или хозяйка. Хозяйка даже лучше, ведь она понимает что к чему.

Итак, тетя Мод определенно знала что к чему, но старый уютный, неправильный дом исчез, и я тщетно искала признаки милого моему сердцу беспорядка.

Мистер Долланд, как и прежде, время от времени развлекал нас своими монологами, но «Колокольчики» меня больше не пугали. На собственном опыте испытав жестокие потрясения, я хладнокровно слушала повествование об убийстве польского еврея. Мег и Эмили сожалели об ушедших временах, а я радовалась уже тому, что со мной по-прежнему были многие из тех, кто пережил их со мной.

К каждому приему пищи теперь полагалась надлежащая сервировка, а разговоры больше не крутились вокруг древних артефактов и перевода испещренных иероглифами свитков папируса. Тетя Мод говорила о политике и о погоде. Она даже поделилась со мной намерением давать званые обеды, разумеется, когда отец свыкнется со смертью мамы. Она намеревалась приглашать коллег отца из музея… профессоров и подобную публику.

В эти первые дни большим утешением для меня было присутствие Фелисити. Я знала, что если бы не она, я закрывалась бы у себя в комнате и всячески избегала этих бесконечных обедов. Но Фелисити разряжала царящее за столом напряжение веселыми историями о жизни в Оксфорде и о проказах ее трехлетнего сынишки Джейми и маленькой Флоры, которой еще не было и года.

— Ты должна приехать и пообщаться с ними, Розетта, — настаивала она. — Я уверена, что папа тебя отпустит… чуть попозже. Сейчас я понимаю, ты только что вернулась домой…

— Разумеется, разумеется, — кивал отец.

С Фелисити мне было намного легче, потому что я могла многим с ней поделиться. Но даже с ней я постоянно была начеку, рассказывая о своих приключениях, потому что Саймон играл в них очень важную роль. Опасения ненароком его выдать заставляли меня проявлять сдержанность.

Но мы с Фелисити были так близки, что она почувствовала мою скрытность. На следующий день после моего возвращения она зашла ко мне в комнату. Она почувствовала, что у меня проблема и хотела как-то помочь. Если бы это было под силу хоть кому-нибудь!

— Скажи мне честно, Розетта, — вдруг вырвалось у нее. — Может, ты хочешь поговорить? Я знаю, что тебе, должно быть, очень трудно обсуждать все случившееся. Если это так, скажи. Мне кажется, тебе лучше не держать все это в себе.

— Я не знаю… — нерешительно начала я.

— Я понимаю, тебе, наверное, было очень страшно. Твой отец нам рассказывал о том, как ты вернулась за его записями и потерялась.

— О да. Это так странно… то, что такие мелочи способны кардинально изменить судьбу человека.

— Он во всем винит себя, Розетта. Он тщательно скрывает свои чувства, но это не значит, что их у него нет.

— Здесь все так изменилось, — произнесла я. — Дом… вообще все. Теперь так будет всегда.

— Но это очень хорошо, что тетя Мод к вам переехала, Розетта.

— Когда я была маленькой, она к нам вообще не показывалась. Я ее и узнала-то с трудом. Я никак не могу привыкнуть к тому, что она здесь.

— Насколько я поняла, она не ладила с твоей мамой. Это нетрудно понять. Они совершенно разные. Твои родители были всецело заняты своей работой, а твоя тетя отлично умеет вести домашнее хозяйство.

Я криво усмехнулась.

— Мне и без нее было бы неплохо.

— Твой отец очень тоскует по маме. Они были так близки. Они все делали вместе… всегда были вместе. Жизнь нанесла ему тяжелый удар. Он не может…

— Не может выразить свое горе, — закончила за нее я.

Она кивнула.

— А ты, Розетта, когда немного освоишься, обязательно приезжай к нам в гости. Джеймс будет в восторге, и тебе понравятся мои малыши. Джейми — очень независимый молодой человек, а Флора только учится ходить. Они просто бесподобны.

— Я с радостью принимаю твое приглашение.

— Приезжай, когда захочешь. Послезавтра я возвращаюсь домой. Но я должна была приехать и встретить тебя.

— Я так рада, что ты это сделала.

— Кстати, ты слышала о Лукасе Лоримере?

— О Лукасе… нет!

— В самом деле? А впрочем, как ты могла что-то слышать? Он ведь вернулся.

— Вернулся… — повторила я.

— Я вижу, что ты ничего не знаешь. Он нам все рассказал. Мы думали, что вы все утонули, поэтому очень обрадовались, когда услышали, что ты спаслась. Но мы пришли в ужас, узнав, что ты попала в руки этих страшных людей. Я так тревожилась о тебе, что не могла спать ночами.