— Это часто случается?

Николь покачала головой.

— Это ужасный позор. Если бы она меня убила, ее ждала бы смертная казнь. Возможно, она сама решит себя убить, — злорадно закончила Николь.

— О нет! — воскликнула я.

Мой ужас насмешил Николь.

— Надеюсь, что этого не произойдет, — рассмеялась она. — Это спутало бы все наши планы. Вот послушай.

Несколько секунд она молчала. Я от нетерпения не могла усидеть на месте. В моей душе внезапно вспыхнула надежда.

— Когда женщины выходят на улицу, на них должны быть накидки. Этого не делают только представительницы низших сословий. Поэтому отличить одну женщину от другой почти невозможно. О, как мне будет тебя не хватать… Мы ведь успели подружиться, как ты думаешь? Но это твое решение. Ты никогда не привыкнешь к гарему. Ты слишком независима. Ты не сможешь забыть о своей гордости, своем достоинстве… Нет, нет, ты его не променяешь и на все рубины мира.

— Николь, расскажи мне подробно, что вы задумали. Не томи. Все это время ты была мне верным другом. Я не забыла, как ты заставила меня выпить то снадобье и тем самым спасла меня.

— Да, но какое-то время тебе было очень худо.

— Это уже не имело значения. Самое главное — это позволило нам выиграть время.

— Брось, это сущие пустяки по сравнению со спасением жизни Самира.

— Ну хорошо, мы помогали друг другу. А теперь, пожалуйста… пожалуйста, расскажи мне о ваших планах.

— Нам поможет старший евнух… если это вообще возможно.

— Что возможно? Как он поможет?

— Он придет, чтобы забрать Фатиму. Ее укутают в чадру, спрячут ее волосы под сетку… и если под всей этой одеждой будет скрываться не Фатима, а Розетта… ну и что с того?

— Неужели это возможно? — выдохнула я.

— Кто знает? Он выведет тебя из ворот. Никто и не догадается, что это не Фатима, а ты. Ведь все будут знать, что Фатима возвращается к родителям.

— А где в это время будет находиться Фатима?

— В своей комнате. Ей сообщат, когда за ней приедет экипаж… Но он приедет на полчаса раньше. Какая разница, скажет старший евнух. Ведь решения здесь принимает он. Он зайдет ко мне. Ты будешь ждать здесь, в этой комнате… И будешь полностью готова… Он выйдет отсюда с тобой. Если тебя и увидит кто-нибудь… всякое может случиться, хотя всем будет приказано оставаться в спальне… они подумают, что ты — это Фатима. Старший евнух отопрет ворота, и ты выйдешь вместе с ним. Он закроет ворота, и вы сядете в ожидающий на улице экипаж. Все будет идти по плану, за исключением того, что вместо Фатимы отсюда выйдешь ты.

— Куда он меня отвезет?

— В британское посольство. Там ты расскажешь свою историю, и они отправят тебя домой. Ты не сможешь сообщить им имя паши, потому что оно тебе неизвестно. Кроме того, зарубежные страны не имеют права вмешиваться во внутренние дела других стран. Все, что сможет сделать посольство, это помочь тебе попасть домой.

— Мне трудно в это поверить. Это неправдоподобно легко.

— Это нелегко. Это умный и тщательно продуманный план.

— А что сделают со старшим евнухом, когда все откроется?

— Все подумают, что произошла случайная ошибка. Все знали о твоем нежелании жить в гареме. Старший евнух пришел, чтобы забрать из гарема одну из женщин, и тебе удалось выдать себя за Фатиму. Единственная, кто может поднять шум, — это Рани, а она не настолько глупа, чтобы ссориться со старшим евнухом. Она может думать все, что ей заблагорассудится, но руки у нее будут связаны и сделать она ничего не сможет. Паша все равно не знал о твоем существовании. Тебя готовили как сюрприз. Так что с этой стороны осложнений не предвидится. И можешь не сомневаться, вскоре после твоего отъезда отсюда исчезнет и Фатима.

— Ах, Николь, мне просто не верится! Я так долго надеялась на это, пыталась сама придумать план побега, а теперь ты и старший евнух сами все за меня спланировали. Неужели это мне не снится?

— Насколько я понимаю, ты сейчас не спишь.

— Старший евнух согласен рисковать жизнью ради меня?

— Нет, — мягко ответила она. — Ради меня.

— Николь, что я могу тебе сказать? То, что ты делаешь ради меня…

— Я привыкла отдавать долги. Этот план должен сработать, иначе я на это не пошла бы.

— Ты мне ничего не должна… все, что я делала…

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но ты все равно очень много для меня сделала, и я с радостью дарю тебе то, о чем ты мечтаешь больше всего на свете.

— Ах, Николь, как бы я хотела, чтобы ты тоже ушла со мной. И твой побег можно было бы организовать.

Она покачала головой.

— Я этого не сделала бы, даже если бы могла. Теперь моя жизнь здесь. Много лет назад, до рождения Самира, все могло быть иначе. Я чувствовала то же самое, что ты сейчас. Но моя жизнь сложилась иначе. Тогда я ничего не смогла предпринять, а теперь уже слишком поздно. Самир со временем станет пашой. Теперь я больше всего на свете хочу именно этого. Я молюсь только об этом.

— Я буду молиться, чтобы у тебя все получилось.

Она энергично кивнула.

— Так и будет. Возможно, ты думаешь, что я хочу слишком много. Но мой случай не уникален, тут уже такое случалось. Сюда попала девушка, похожая на меня. Ее звали Эми Дюбук де Ривери. Она была родом с Мартиники, как и я, и она возвращалась домой из Франции, где училась в школе. Ее корабль тоже потерпел крушение, и она попала в руки пиратов, которые продали ее в гарем султана. Я прочитала о ней, и с тех пор мне кажется, что я заново проживаю ее жизнь. Я знаю, как она себя чувствовала в гареме, в каком отчаянии была, как она со временем смирилась и посвятила себя будущему своего сына. Она добилась своего, и он стал султаном. Как видишь, ее судьба очень похожа на мою. Она добилась успеха, и я тоже добьюсь.

— Да, Николь, — кивнула я, — ты обязательно добьешься успеха.

* * *

Я не могла ни есть, ни спать. Я все прокручивала в голове план побега. Я вновь обрету свободу! Я больше не буду жить в постоянном страхе! Чудесное избавление было предложено мне так неожиданно, что мне трудно было осознать происходящее. Я вновь стану хозяйкой собственной судьбы, вновь смогу принимать решения… Я перестану быть рабыней, не буду зависеть от прихотей могущественного хозяина, имеющего право в любой момент потребовать, чтобы меня привели к нему для удовлетворения его потребностей.

Я подумала о Саймоне. Как он? Когда я освобожусь, то расскажу о том, что с ним произошло. Его необходимо спасти. Людей нельзя продавать в рабство. Рабство запрещено. В цивилизованном мире ему не должно быть места. Ой… я забыла… Саймон не хочет, чтобы его находили. Он скрывается. Возможно, он раб в садах паши, но, по крайней мере, его не судят за преступление, которого он не совершал.

А где же Лукас? Какова его участь?

Однако я не должна думать ни о чем, кроме побега. Я должна помнить, что именно об этом я так долго молилась, к этому я страстно стремилась, и вот наконец-то это случится. Каким-то чудесным образом я обрела могущественных друзей, которые могут и хотят мне помочь.

Побег неизбежно сопряжен с опасностями, иначе и быть не может, но я не позволю себе думать о возможной неудаче. Когда настанет решающий момент, я буду готова.

* * *

Наконец настал день побега.

После ранения у Николь все время была собственная комната, где она сначала лечилась, а потом восстанавливала силы. В эту комнату тайком доставили одежду, которую мне предстояло надеть. Ее принес старший евнух, когда заходил проведать Николь.

Одевшись, я превратилась в арабскую женщину. Никто не узнал бы во мне сейчас Розетту Крэнли. Я была несколько выше большинства местных женщин, но ведь не все они низкорослые.

Вошел старший евнух. Я его уже ждала.

— Мы должны быть очень осторожны, — сказал он. — Иди за мной.

Я попрощалась с Николь и вышла из комнаты. Нигде никого не было. Старший евнух распорядился, чтобы все оставались в спальне и не подглядывали. Никто не должен был наблюдать за отъездом опозоренной Фатимы.

Все оказалось гораздо проще, чем я думала. Мы вместе подошли к воротам. Я опустила голову, имитируя раскаяние и сожаление.

Стражник отворил ворота, и мы вышли на улицу. Впереди шел старший евнух, я следовала за ним, отстав на два шага. Нас уже ожидал экипаж. Старший евнух втолкнул меня внутрь и сам торопливо уселся рядом. Возница тут же хлестнул лошадей, и мы тронулись в путь.

Выехав на широкую улицу, мы некоторое время ехали по ней. Затем экипаж остановился.

Я насторожилась. Не может быть, чтобы мне предложили здесь выйти. Владения паши совсем рядом. Я была так растеряна, что мои мысли путались, душу терзала тревога.

Старший евнух вышел из экипажа, и одновременно с этим возница спрыгнул на землю. Старший евнух занял его место, а возница забрался в экипаж.

Мне опять показалось, что я сплю.

— Саймон, — прошептала я.

Он обнял меня, и мы прильнули друг к другу.

В эти мгновения мне казалось, что я проснулась и обнаружила, что мне снился долгий и кошмарный сон. Я освободилась от угнетавших меня страхов, а рядом со мной был Саймон.

— И ты… тоже! — услышала я собственный голос.

— Ах, Розетта, — прошептал он. — Нам надо благодарить судьбу.

— Когда?.. Как?.. — начала я.

— Поговорим позже, — ответил он. — А пока… этого достаточно.

— Куда он нас везет?

— Увидим. Он дает нам шанс.

Больше мы не говорили. Мы просто сидели, крепко держась за руки, как будто опасались, что нас опять попытаются разлучить.

Еще не стемнело, и глядя в окно, я замечала ориентиры, на которые обратила внимание, когда нас везли к паше. Я увидела замок Семи Башен, мечети, полуразрушенные деревянные домишки.