Я закрыла глаза и, к собственному удивлению, которое я, впрочем, ощутила значительно позже, повиновалась.
Когда я проснулась, солнце висело над горизонтом. Значит, начался новый день. Я огляделась. Небо было огненно-красным, и даже вода казалась окрашенной в розовый цвет. Все еще дул сильный ветер, вздымавший волны, увенчанные белыми бурунами. Это означало, что мы тоже движемся с приличной скоростью. Но вот куда? Ответа на этот вопрос у нас не было. Мы всецело находились во власти волн и ветра.
Лукас недвижно лежал на дне лодки. Второй мужчина пристально за мной наблюдал.
— Выспалась? — спросил он.
— Да, мне кажется, я спала целую вечность.
— Это было необходимо. Тебе лучше?
Я кивнула.
— Что случилось, пока я спала?
— Ты же видишь, что море утихло.
— Шторм ушел.
— Сплюнь. Пока он утих. В считанные минуты он может вернуться… Но пока у нас появился шанс.
— Как ты думаешь, нас кто-нибудь заметит?
— Наши шансы пятьдесят на пятьдесят.
— А если нет?
— Надолго воды не хватит.
— Ты что-то говорил о галетах.
— Угу. Но вода важнее. Нам придется принимать ее строго дозированно.
— А как же он? — я опять указала на Лукаса.
— Ты его знаешь.
Это было утверждение.
— Да, мы подружились на борту.
— Я видел вас вместе.
— Он тяжело ранен?
— Я не знаю. Сейчас мы ничего не можем с этим сделать.
— Как его нога?
— Ее необходимо вправить. Но у нас ничего для этого нет.
— Как жаль…
— Не надо ни о чем жалеть. Судьба может счесть тебя неблагодарной. Нам повезло спастись, и это само по себе уже чудо.
— Я знаю. Это только благодаря тебе.
Он улыбнулся какой-то неожиданно застенчивой улыбкой.
— Будем надеяться, что на этом чудеса не закончатся, — ответил он.
— Мне бы хотелось ему помочь.
Он покачал головой.
— Мы должны быть очень осторожны. В любую секунду мы можем перевернуться. Ему тоже остается ожидать чудес… так же как и нам.
Я кивнула.
— Мои родители… — начала я.
— Возможно, они спаслись в одной из шлюпок.
— Я видела, как одна из лодок перевернулась… Все утонули?
— Вряд ли кому-то из них удалось выжить.
— Мне не верится, что это суденышко уцелело. Если нам и удастся спастись, то только благодаря тебе.
Мы замолчали. Спустя какое-то время он вытащил из-под сиденья канистру. Мы оба сделали по глотку.
Он тщательно закрутил крышку.
— Нам придется ее растягивать, — сказал он. — Не забывай, что в этой канистре наша жизнь.
Я кивнула.
Прошло несколько часов. Лукас открыл глаза и увидел меня.
— Розетта? — прошептал он.
— Да, Лукас?
— Где… — я прочитала это слово по губам, потому что он не издал ни звука.
— Мы в спасательной шлюпке. Корабль затонул… наверное. Ты в порядке. Ты со мной и…
Я вдруг осознала абсурдность ситуации. Я даже не знала, как его зовут. Может быть, он и был некогда матросом, но теперь он стал нашим спасителем, и наше будущее по-прежнему находилось в его руках.
Как бы то ни было, Лукас все равно еще плохо осознавал происходящее. Он ничуть не удивился и закрыл глаза. Он что-то сказал. Мне пришлось склониться к его лицу, чтобы расслышать его.
— Моя нога…
С ногой было необходимо что-то делать. Но что? У нас не было никаких медицинских средств, и перемещаться по лодке можно было только с крайней осторожностью. Даже в относительно спокойном море она угрожающе раскачивалась, и я понимала, что один из нас легко может оказаться за бортом.
Солнце стояло в зените, и жара казалась невыносимой. К счастью ветер, хоть и улегся, но не совсем. Он ласково толкал нас вперед. Куда? Этого никто не знал.
— Когда появятся звезды, мы сможем понять, где находимся, — произнес мой спаситель.
Я узнала его имя. Джон Плайер. Мне показалось, он назвал его весьма неохотно.
— Ты не будешь возражать, если я стану называть тебя просто Джон? — спросила я, на что он ответил:
— Тогда я буду называть тебя Розеттой. Теперь мы уже на равных. Ты не пассажирка, а я не матрос. Страх смерти лучший уравнитель.
— Мне не нужен страх смерти, чтобы называть тебя по имени. Хотя было бы весьма абсурдно кричать: «Мистер Плайер, я тону, спасите меня, пожалуйста!»
— Абсурдно, — согласился он. — Но я надеюсь, тебе никогда не придется кричать что-нибудь подобное.
— Ты сможешь управлять лодкой по звездам, Джон? — поинтересовалась я.
Он пожал плечами.
— Я не могу назвать себя опытным навигатором, но, находясь в море, мало-помалу учишься этому делу. По крайней мере, если ночь будет ясной, мы сможем понять, куда нас относит. Прошлой ночью небо было затянуто тучами, и звезд не было видно.
— Направление могло измениться. Ты же сам сказал, что все зависит от ветра.
— Да, нам приходится мириться с тем, что нам предлагает судьба. Как тут не почувствовать себя беспомощным.
— То же самое чувствуешь, когда полностью зависишь от других людей. Как ты думаешь, мистер Лоример умрет?
— Мне кажется, он достаточно крепок. Главная проблема — это его нога. Должно быть, он сломал ее, когда их шлюпка опрокинулась.
— Как бы мне хотелось хоть чем-нибудь ему помочь.
— Нам остается только смотреть по сторонам во все глаза. Если мы увидим на горизонте хотя бы точку, мы должны попытаться привлечь к себе внимание. Например, поднять флаг.
— Но где мы возьмем флаг?
— Сойдет одна из твоих нижних юбок и какая-нибудь палка… Или что-нибудь в этом роде.
— Я вижу, ты очень изобретателен.
— Может, ты и права, но больше всего нам сейчас нужна удача.
— Что если мы использовали всю положенную нам удачу, когда нам удалось спастись с тонущего корабля?
— Этого маловато, нам надо еще хоть немного. Давай попытаемся ее найти. Не своди глаз с горизонта. Малейшая точка, и мы должны как-то сообщить о себе.
Утро тянулось медленно. Наступил полдень. Лодка куда-то плыла, покачиваясь на волнах. Время от времени Лукас открывал глаза и что-то говорил, хотя было ясно, что он не вполне отдает себе отчет в том, что с ним происходит.
К счастью, солнце скрылось за облаком, и жара стала менее нестерпимой. Я уже не знала, что хуже — дождь, который мог предвещать очередной шторм, или этот палящий зной. Джон Плайер внезапно провалился в сон, даже его силы иссякли. Он казался очень юным. Мысли о Джоне отвлекли меня от нашего отчаянного положения. Как он стал матросом? Я была уверена, что ему есть что скрывать. Его личность окутывала какая-то загадка. Он был очень скрытен. Мне казалось, что он все время настороже. Конечно, в последние часы эти качества были совершенно незаметны, потому что он всего себя посвятил одной цели — спасению наших жизней. Благодаря этому между нами завязались какие-то похожие на дружбу отношения. Наверное, иначе и быть не могло.
Мои мысли то и дело возвращались к родителям. Я представляла себе, как они выходят на палубу, испуганные, растерянные, похожие на детей. Их приводило в замешательство все, не имеющее отношения к Британскому музею. Им никогда не приходилось сталкиваться с суровой прозой жизни, и они в ней ничего не смыслили. О них всегда заботились другие люди, что позволяло им всецело погружаться в науку.
Где они теперь? При мысли о родителях меня охватывало противоречивое чувство, что-то среднее между нежностью и раздражением.
Я представляла себе, как они садятся в шлюпку и отец оплакивает не дочь, а утраченные записи.
Хотя, возможно, я ошибалась. Вероятно, они любили меня больше, чем я осознавала. Разве не назвали они меня Розеттой, в честь своего драгоценного камня?
Я обводила взглядом горизонт, напоминая себе, что я на вахте. Я должна быть готова, если вдруг увижу корабль. Я сняла нижнюю юбку и привязала ее к куску дерева. Если увижу что-нибудь, напоминающее другое судно, я разбужу Джона, и мы не теряя времени начнем размахивать моим самодельным флагом.
День медленно клонился к закату, но ничего не происходило. Нас по-прежнему окружала безбрежная водная гладь. Вода была повсюду… Она тянулась до самого горизонта. Куда бы я ни глядела, везде была одна пустота.
Когда стемнело, Джон Плайер проснулся. Ему стало стыдно, что он так долго спал.
— Тебе это было необходимо, — успокоила я его. — Ты был совершенно измотан.
— И все это время ты несла вахту?
— Я клянусь, что нигде не было ни малейших признаков кораблей.
— Когда-нибудь эти признаки появятся.
Мы сделали еще по глотку воды и съели по галете.
— А как же мистер Лоример? — спросила я.
— Когда он проснется, мы и ему что-нибудь дадим.
— Это нормально, что он все время без сознания?
— Думаю, что нет, но что мы можем поделать? Может, это и к лучшему. Должно быть, эта нога причиняет ему немалые мучения.
— Жаль, что мы не можем ему помочь.
Он покачал головой.
— Увы, это так. Все что могли, мы уже сделали. Мы вытащили его из воды.
— И ты сделал ему искусственное дыхание.
— Как мог. Хотя, похоже, у меня получилось. Но это и все.
— Ах, если бы нас подобрал какой-нибудь корабль.
— Я всецело разделяю твое желание.
Спустилась ночь… наша вторая ночь. Я задремала, и мне приснилось, что я на кухне дома в Блумсбери. «Именно в такую ночь был убит польский еврей…»
Именно в такую ночь! Я внезапно проснулась. Лодка почти не двигалась. В темноте я различила силуэт Джона Плайера. Он смотрел вдаль.
Я закрыла глаза. Мне хотелось вернуться в прошлое.
"Пленница" отзывы
Отзывы читателей о книге "Пленница". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Пленница" друзьям в соцсетях.