— У каждого в определенной степени развиты паранормальные способности, — пояснил Хьюго. — Просто большинство людей не отдают должного своей интуиции, списывая все на случайное стечение обстоятельств. Но как только ты начинаешь настраиваться на нужную волну, тотчас обнаруживаешь, что действительно обладаешь сверхъестественными способностями.

— А ты можешь видеть мертвых? — спросила Аннабель, взволнованно заерзав на стуле.

— Случалось и такое, — сказал Хьюго.

— А ты когда-нибудь принимаешь их по ошибке за живых людей? — полюбопытствовала Сара.

— Я ведь не постоянно их вижу, — ответил Хьюго. — Сначала нужно настроиться. Со временем я научился отключаться, а раньше действительно по ошибке принимал их за живых.

— Ну же, настройся на нужную волну, покажи нам, на что ты способен, — подстегивал его Майлз.

— Сделай это, Хьюго. Будет весело, — подхватила Фрейя.

— Никогда нельзя делать это просто ради шутки, — серьезно произнес Хьюго. — Это ведь не игра. Речь идет о душевной энергетике. Если вы приступаете к делу с намерением поразвлечься или вызвать страх, то привлечете соответствующую энергию. Подобное притягивает подобное. А я не хочу провоцировать духов стучать по столу и задувать свечи. Однако я мог бы попросить кого-нибудь из девушек снять с себя ювелирное украшение, по которому расскажу о хозяйке такие вещи, которые наверняка вас сильно удивят.

— Ах ты, святоша! — воскликнула Фрейя. — Вот, возьми мое обручальное кольцо. — Сняв украшение с пальца, она протянула его Хьюго и, искоса взглянув на Люка, заметила, что его лоб покрылся каплями пота.

Хьюго взял кольцо и подержал его в руках.

— Оно наполнено твоей энергией, Фрейя. Сейчас я настроюсь и попытаюсь поделиться с вами тем, что вижу и ощущаю. — Закрыв глаза, он сделал несколько глубоких вдохов. В комнате воцарилась полнейшая тишина. Никто не смел пошевелиться. Присутствующие лишь напряженно переглядывались в беспокойном ожидании. Люк закусил губу. От всей этой сцены его бросило в жар, и он чувствовал себя крайне неловко.

— Итак, Фрейя, ты обладаешь очень сильной женской энергией. Подобно подслащенному миндалю, который снаружи нежный и хрупкий, а внутри твердый. В тайне от всех ты одержима манией чистоты и, когда никого нет дома, начинаешь пылесосить все, что попадается под руку. Я даже вижу, как ты торопливо убираешь пылесос, понимая, что Майлз должен вот-вот вернуться с прогулки.

Фрейя засмеялась.

— Ни для кого не секрет, что Фрейя постоянно убирает. Она настоящий фанат чистоты! — сказал Майлз.

— Я вижу, как ты тратишь уйму времени, складывая одежду детей и ставя все банки в ряд, да так, чтобы наклейки на них смотрели прямо. А вот ты, будучи еще совсем девчонкой, плачешь из-за того, что твои туфли не подходят к красному платьицу.

Фрейя ахнула.

— Как тебе удалось узнать об этом?

— Однако твоя мама завязала красные ленточки на твоих черных туфлях, и вот теперь ты улыбаешься и танцуешь по комнате.

Эмили сияла от гордости за мужа. По ее мнению, он становился чертовски привлекательным во время своих сеансов.

— А еще у тебя был маленький белый пес по кличке Понго, и я вижу пожилую леди в плиссированной юбке из твида, свитере бежевого цвета и зеленом жакете без рукавов, ну вы знаете, такие, с теплой подкладкой…

— Добротной, — придя на выручку, уточнила Эмили.

— Точно, — сказал Хьюго.

— Это моя бабушка, — тихо заметила Фрейя.

— Она теперь бестелесный дух, — продолжал Хьюго. — Но постоянно находится рядом, оберегая тебя.

— А как она ласково называла Фрейю? — спросил Майлз, надеясь поймать Хьюго.

— Тыквочка, — ответил Хьюго.

— А вот и нет! — поспешил поправить его Майлз. — Правильный ответ — Фрисби. — Хьюго нахмурился.

— Нет, дорогой, Хьюго прав, — сказала Фрейя. — Бабушка действительно называла меня Тыквочкой.

Хьюго слегка покачивался, его глаза по-прежнему были закрыты.

— Повзрослев, ты попросила ее перестать называть тебя так.

Майлз хранил молчание.

— А ты можешь сказать, что ее ждет в будущем? — спросила Сара.

— Она поедет в Италию, — сказал Хьюго.

— Чтобы навестить тебя, Люк, — веселым тоном произнесла Фрейя.

— Надеюсь, меня тоже возьмут в эту поездку! — вмешался Майлз.

На мгновение лицо Хьюго омрачилось, и он нахмурился.

— Да, конечно, — ответил он.

Майлз продолжал улыбаться, но глаза его были абсолютно серьезны… Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он никогда не испытывал симпатии к Люку, и его можно было не опасаться, пока он состоял в браке с Клер, однако теперь, когда Люк стал свободным от супружеских уз, в его взгляде снова появился похотливый блеск, который делал его крайне опасным. Майлз был очень уверенным в себе человеком, но отнюдь не дураком, — он прекрасно понимал, что чувства Фрейи и Люка все еще живы.

— Простите, мне что-то не по себе. — Открыв глаза, Хьюго протянул Фрейе ее кольцо.

— Ты, наверное, шутишь, — произнесла Фрейя, чувствуя, как от страха по ее телу пробежала дрожь.

— Ну конечно же, он шутит, — вставила Эмили, хотя по выражению лица своего мужа она поняла, что он увидел нечто ужасное, такое, что даже не захотел произносить вслух.

— Это все сплошная чушь! — воскликнул Люк, ослабляя галстук-бабочку и расстегивая верхнюю пуговицу рубашки.

— Но откуда же тогда Хьюго мог знать все эти вещи о Фрейе? — спросила Аннабель.

— Вполне вероятно, что он услышал их от Розмари однажды за ленчем.

— Ну так дай ему что-нибудь из твоих вещей, — предложила Эмили. — Например, свои часы, и посмотрим, что он расскажет о тебе.

— Ну же, игрок из большого города, — с воодушевлением произнес Майлз. — Очень хотелось бы узнать, почему ты на самом деле решил отойти от дел, а еще куда ты направишься дальше?

— Ну уж нет, — поспешно проговорил Люк. — С меня хватит.

— Но ведь нельзя же обвинять моего мужа в том, что он лжет, а потом отказывать ему в возможности оправдаться, — сказала Эмили, заметно повысив голос.

— Да это пустяки, — с улыбкой произнес Хьюго. — Я ведь пришел сюда не для того, чтобы кого-то в чем-то убеждать. Я постоянно сталкиваюсь с циниками.

Люк поднялся.

— Давай пройдем в гостиную.

— Хорошо, — ответила Фрейя, последовав за ним.

— Так поступает только человек, которому есть что скрывать, — заметил Майлз.

Очутившись в коридоре, Фрейя схватила Люка за руку.

— Как это понимать, Люк?

— Просто я не хочу, чтобы он на ходу сочинял обо мне всякие небылицы.

— Хьюго не сочинял. Он говорил чистую правду. Он не мог знать всего этого. Как насчет прозвища, которое дала мне моя бабушка? Как ты объяснишь это?

— Не знаю.

— Я прекрасно понимаю твое нежелание позволить ему рассказать о тебе по твоим часам. Это ведь не игра. Кто знает, что он там увидит. Но ты не должен был его унижать.

— Жена не даст его в обиду.

Фрейя нахмурилась.

— Ты повел себя очень странно, Люк. В чем дело?

С минуту он смотрел на нее с высоты своего роста, как будто собираясь открыть ей ужасную тайну. Его рот искривился, глаза казались остекленевшими, и вообще, он выглядел напуганным. Но тут в коридор из комнаты вышли Аннабель и Майлз, прервав их беседу веселыми шутками.


Войдя в ванную, Люк уставился на свое отражение в зеркале. Он ополоснулся холодной водой и потер мочки ушей, но его лицо по-прежнему было перекошенным. У него возникло до боли знакомое ощущение, что он очень быстро падает и ему не за что ухватиться. Люк не осмелился закрыть глаза, опасаясь, что голоса появятся вновь, а по комнате снова начнут ходить тени. А еще, что он ненароком опять воскресит всех тех существ, от которых ему с таким трудом удалось когда-то избавиться. Сейчас Люк будто наяву слышал голос своей матери, умоляющей, чтобы он скорее повзрослел и прекратил выдумывать несуществующих ужастиков. И что если он на самом деле слышит голоса, то они наверняка принадлежат духам из ада, которые пытаются убедить его следовать за ними в огненную печь. Люк вспомнил доктора, порекомендовавшего ему взять себя в руки и больше не пугать маму своими неправдоподобными выдумками, а также учителей, пытавшихся убедить Люка в том, что он сочиняет эти небылицы якобы для того, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. Со временем Люк научился молчать. Мало-помалу ему удалось отгородиться от всей этой нечисти, и духи его больше не тревожили.

В эту ночь ему, как в детстве, было страшно оставаться одному. Он лежал, уставившись в потолок, и лампа, стоявшая на прикроватном столике, тускло освещала темную комнату. Наконец он встал с постели и, крадучись, пошел по коридору к двери, где спала Аннабель. Дверь ее комнаты была приоткрыта, вероятно, Аннабель его ждала. Когда он вошел, женщина сидела на кровати, бесстыдно обнажив белоснежную грудь.

— Почему ты так долго? — спросила она, призывным жестом откидывая край одеяла. Люк ослабил завязки на штанах пижамы, и они послушно упали на пол. Заняться сейчас любовью с Аннабель было, пожалуй, единственным способом забыть свои юношеские страхи и снова почувствовать себя настоящим мужчиной.


Перед сном Майлз вывел Синбада в сад немного погулять. Снова пошел мелкий дождь, капающий на зеленые бутоны и бледно-желтые нарциссы, переливающиеся в свете луны. Собака резво побежала в темноту, обнюхивая траву и повиливая хвостом. Очутившись на приличном расстоянии от дома, где его никто не мог услышать, Майлз вытащил свой мобильный телефон и нажал кнопку повторного вызова.

— Привет, — сказал он шепотом. — Это я.

Глава 3

На следующее утро Люк возвратился в Лондон. Он пообещал Аннабель позвонить, хотя прекрасно знал, что не сделает этого. Что касается Фрейи, этой красавицы, счастливо живущей в браке, то теперь уже было просто бессмысленно пытаться что-то изменить. Шанс, который был у него много-много лет назад, безвозвратно упущен. Люк подъехал к своему дому на серебристом автомобиле марки «астон мартин», размышляя, как бы сложилась его жизнь, если бы вместо Клер он женился на Фрейе? А может, он вообще не создан для семейной жизни? Он подумал о своих дочерях, Коко и Джуно, а потом вздрогнул, представив на минуту, как они каждое утро забираются на кровать, где лежит Джон Треско. Люк очень надеялся на то, что Клер постесняется, пока они еще не женаты, привести Джона домой, и что ей хватит мудрости немного подождать и воздержаться от интимных отношений с человеком, который не приходится отцом ее детям.