Приехав домой, Юджин застал Альбу и Розу за приготовлением ужина. Жена тотчас кинулась к нему с вопросами, не в силах скрыть своего волнения.

— Ну и как, как теперь выглядит замок? Расскажи все по порядку.

Альба пошла на кухню, чтобы проверить, готовы ли макароны. Она не желала ничего слышать о замке.

— Он потрясающий, — сказал Юджин, снимая фуражку и почесывая затылок. — Я, кстати, видел любовное гнездышко маркиза.

— А ты разыскал таинственного посетителя?

— Как я и предполагал, — ничего, ни одной зацепки.

— Как скучно. И нет ни одного малюсенького привидения? — Роза пробежала своими ярко-красными ногтями вниз по его груди. — А мне бы так хотелось заняться с тобой любовью в том флигеле.

— Не думаю, что это возможно, поскольку теперь дело переходит в руки инспектора Люка. — Он даже не потрудился скрыть прозвучавшие в его голосе нотки негодования.

— Так он и впрямь собирается охранять дверь?

— Думаю, что да. А как еще он сумеет поймать незваного гостя?

— Боже мой! Как я обожаю тайны!

— Не думаю, что здесь какая-то тайна. Но знаешь что? Кажется, Ромина превратила это место в отель.

— Да ты шутишь!

— Нет. Я видел там столько народу.

— Только не говори об этом маме. Она наверняка придет в ярость!

— О чем это мне не надо говорить? — спросила Альба, появившись в дверях с огромной чашей. Юджин и Роза переглянулись.

— Похоже, новая хозяйка приспособила замок под гостиницу.

От неожиданности Альба чуть не выронила чашу.

— Что? Ты уверен в этом?

— У нее столько гостей. На террасе, должно быть, собралось около пятнадцати человек, — явно преувеличивая, сказал он. — Они пили вино и играли в карты.

— А разве это не способствует нашему бизнесу? — спросила Роза.

— Инкантелария не в состоянии принять всех этих людей.

— Вряд ли пятнадцать человек могут на что-то сильно повлиять. — Юджин явно получал удовольствие, подтрунивая над своей тещей.

— Ты не знаешь, сколько народу на самом деле может поместиться в этом замке. К августу их число может вырасти до пятидесяти… — Альба плюхнулась в кресло. — Мне вовсе не нравится идея превратить замок в место для развлечений. Они, вероятно, рассказывают своим гостям истории о нем, проводя экскурсии по комнатам. Это неправильно.

— А мне Ромина кажется очень милой, — сказала Роза. — Немного эксцентричной, но с ней весело.

— Я не позволю тебе туда ходить, слышишь!

— Ты не можешь остановить меня, мама. Мне двадцать шесть лет. Да и вообще, что здесь плохого? Ромина пригласила меня вместе с детьми. У них бассейн.

— Держу пари, что так оно и есть, — сердито вставила Альба. — Для всех гостей.

Роза прищурилась.

— Скажи, твое волнение вызвано присутствием там гостей или же тем фактом, что Ромина восстановила замок из руин?

— Не знаю. — Альба больше не хотела обсуждать эту тему. — Ты, конечно, можешь туда пойти, если чувствуешь в этом необходимость, но я ни за что не переступлю порог этого зловещего здания.

Глава 20

Следующее утро, которому предшествовало романтическое свидание с Козимой и ужин при свечах, Люк провел в бассейне со своими дочерьми. Коко теперь бросалась в воду, уже больше не сдерживаясь, и с радостным возгласом ныряла с папиных плеч. Мало-помалу в ней вновь просыпался ребенок. Вернувшись в тело маленькой девчушки, которой она в действительности и была, Коко излучала целое море счастья.

В одиннадцать часов Люк, горя желанием подарить Козиме нечто особенное, отправился на поиски женщины, которая владела фермой по выращиванию лимонов. Он запомнил ее имя: Манфреда. Наведя справки в гостинице, расположенной на площади, он получил всю необходимую информацию. Ферма называлась «ла Мармелла».

Люк вел машину вдоль той же извилистой дороги, по которой они ехали накануне вечером с Козимой, и с улыбкой представлял себе, как он вручит ей корзинку с лимонами, наблюдая за удивленным выражением ее лица. Его совершенно не волновало то, что Роза узнает об их отношениях. Увидев, насколько они влюблены друг в друга, она наверняка смирится. Он лишь слегка пофлиртовал с ней, да и вообще она замужем.

Проехав несколько миль, Люк достиг лимоновой рощи, раскинувшейся на склоне холма. Спуск был усажен выстроившимися в ряд деревьями, их сочные зеленые листья поблескивали в лучах полуденного солнца. Люк свернул на подъездную аллею, вдоль которой по обеим сторонам тянулись древние платаны, и проехал в их тени к дому, стоящему в самом конце пути.

«Ла Мармелла» представляла собой очаровательную итальянскую ферму с домиком, построенным из камня песочного цвета. Крыша из розовой черепицы обветшала, на окнах были желтые ставни, на которых от времени облупилась краска. Фасад украшала буйно цветущая бугенвиллея, в листьях которой порхали бабочки и роились пчелы.

Припарковавшись возле дома, Люк позвонил в звонок. Вскоре он услышал шаркающие шаги. Кто-то принялся открывать замок, и наконец на пороге появилась неряшливая маленькая женщина. Она казалась изящной, словно птичка. В ее выцветших голубых глазах была настороженность.

— Здравствуйте, меня зовут Люк Чанселлор, я друг Козимы…

При упоминании этого имени старушка сразу же расслабилась.

— Козима мой очень хороший друг, — сказала она. — Входи.

— Я ищу женщину по имени Манфреда.

— Это я. Я еще в состоянии подойти к двери, когда ко мне пришли посетители.

Она провела гостя во внутренний дворик, вымощенный булыжником и украшенный колоннами. В центре находился старый колодец, сейчас используемый в качестве цветочного вазона, в котором буйным цветом росли оранжевые бугенвиллеи. Это место явно нуждалось в срочном ремонте, однако от него веяло очарованием. Солнечные лучи смело проникали сквозь крышу. Пара встревоженных голубей взметнулась в ярко-синее небо. Их звучное воркование эхом отразилось от стен.

— У вас очень красивый дом, — заметил Люк.

— Он такой же старый, как и я. И нам обоим совсем не помешала бы пластическая операция. — Старушка держалась за дверной косяк.

— Давай-ка выйдем наружу, сегодня такой чудесный день.

Они сели на террасе, которая выходила на море, раскинувшееся внизу. Открывшийся взору Люка сад казался неухоженным от обилия вездесущих сорняков и разросшихся кустов. Ярко-зеленые кипарисы покачивались от дуновения легкого морского бриза, а густо посаженные кустарники роз поднимались вверх по осыпающейся стене.

— Мне уже не под силу ухаживать за таким большим домом, — вздохнув, пояснила Манфреда. — Мои сыновья живут кто в Венеции, кто в Милане, дочка — в Женеве, а я тут потихоньку стучу костями. Джелазио и Вицензо следят за лимоновой рощей. Это не приносит большого дохода, однако доставляет мне огромное удовольствие, да и эти парни работают здесь уже тридцать лет. А тебе нравятся лимоны, Люк?

— Я просто обожаю их, синьора.

— Прямо как Козима, — сказала она, понимающе кивнув головой. — Ты влюбился в нее, не так ли? — Ее вопрос обезоружил его. — Тебе, наверное, очень интересно, как я об этом догадалась.

— И как же?

— У тебя в глазах большими буквами написано: «Люблю». Было время, когда молодые люди говорили мне это слово, и их лица выражали восхищение. Я еще не забыла об этом! — Манфреда вдруг стала серьезной. — Козима удивительная, особенная женщина.

— Именно поэтому я пришел познакомиться с вами. Мне очень хочется преподнести ей лимоны в качестве подарка. Она говорит, что ваши — самые лучшие во всей Италии.

— Как это мило. Сейчас я практически не имею к ним никакого отношения. Ведь мне почти сто лет.

— Не может быть! — стараясь быть любезным, сказал Люк.

— А все потому, что в душе я остаюсь юной девушкой, несмотря на свое немощное старое тело.

— Козима утверждает, что могла бы отличить ваши лимоны от любых других в целом мире!

Лицо Манфреды вытянулось. Казалось, эта мысль показалась ей абсурдной. Люк пожал плечами.

— Я ей верю.

— Ну, тогда я польщена. Можешь брать столько лимонов, сколько душе угодно. Но сперва расскажи мне немного о себе. Я ведь не общаюсь ни с кем целыми днями, и мне очень скучно. Но я все еще могу оценить общество красивого молодого человека. Доставь старухе радость. Ты из Лондона, не правда ли?

— Да. Неужели мой итальянский настолько плох?

— Вовсе нет. Напротив, он очень хорош, учитывая то, что твой отец англичанин. — Люку стало не по себе. — Успокойся, я не ведьма, — заверила его Манфреда. — У меня нет метлы, и я боюсь высоты. Козима рассказала мне о тебе.

— Мне следовало бы догадаться, — сказал Люк. — Она испытывает к вам огромную симпатию. Уверен, она рассказала вам все.

— Мне нравится думать, что я ей как родная бабушка. Она потеряла маму еще будучи маленькой девочкой, и несмотря на то, что Альба все это время была ей хорошей матерью, о которой можно только мечтать, Козима всегда будет комплексовать. — Ее лицо сморщилось. — К тому же она потеряла единственного сына. Козима вдоволь настрадалась. Она напоминает птицу с перебитым крылом. Я сделаю для нее все, что угодно. Все, что она захочет!

В этот момент в дверях появилась девушка.

— А, Виолетта, ты вернулась. Не могла бы ты принести нам немного лимонада? Это моя служанка, Виолетта, дочь Джелазио. Она не только излучает радость, но и прекрасная помощница по хозяйству.

— Вы, должно быть, знаете Козиму с детских лет, — сказал Люк.

— Конечно. Она была прелестным ребенком, а, повзрослев, превратилась в очаровательную женщину. Можешь себе представить, каково мне было узнать, что она отдала свое сердце женатому мужчине? Подумать только, такая благородная натура растратила впустую лучшие годы своей жизни ради человека, который никогда не оценил бы ее так, как она того заслуживает. Она сделала неудачный выбор. Но, в конце концов, ничего в жизни не случается просто так. Я знаю это по собственному опыту. Даже переживая самые тяжелые времена, человек извлекает важные уроки, которые могут пригодиться ему в будущем. Мне девяносто шесть, а я все еще учусь, причем изо дня в день. — Манфреда наклонилась вперед, ее взгляд стал острым, как у орла. — Если бы Козима не потеряла голову от Риккардо, то не родила бы Франческо. А не будь у нее сына, она никогда бы не познала радости безусловной любви. Судьба одной рукой дает, другой — забирает. И сейчас, когда Козима лишилась Франческо, кто знает, что ожидает ее в будущем. — Старуха улыбнулась. — Могу сказать лишь одно — ты послан ей на счастье.