Хлопнула дверь. Лейла резко обернулась. Исмала не было.

Лейла подбежала к двери, рванула ее и столкнулась с Исмалом. Его руки обвились вокруг нее и крепко сжали.

— Все же я сильнее. И голова у меня крепче. Но я не бессловесная тварь. Я ошибся. Прости. Я не хотел тебя оскорбить. Я знаю, что ты сильная, смелая и… опасная. За это я тебя и люблю. И за твой дьявольский ум и страстное сердце и, конечно, за твое великолепное тело. А теперь, тигрица моя, может, помиримся?

Исмал проснулся и почувствовал, что к нему прижата теплая женская спина. Он перекинул руку на Пышную грудь Лейлы и стал размышлять, не заняться ли им любовью утром.

Утром?

Исмал увидел, что сквозь занавески пробивается яркий солнечный свет. Стараясь не паниковать, Исмал начал осторожно освобождаться от объятий Лейлы, но она повернулась к нему и, что-то пробормотав, положила свою голову ему на грудь.

Исмалу ничего не оставалось, как только гладить ее спину и улыбаться от счастья. Как же хорошо было просыпаться солнечным утром, обнимая любимую женщину!

Лейла пошевелилась и, открыв глаза, тоже сонно улыбнулась.

— Чему это ты радуешься?

— Я счастлив. Я сошел с ума, но я счастлив.

Лейла вдруг тоже поняла, что уже утро.

— Господи! А ты все еще здесь.

— Вот именно. Я же сказал, что сошел с ума. Я, наверное, нечаянно заснул.

— Это от удара по голове.

— Нет, виновата моя совесть. Она мучила меня так долго, что я совсем измотался. А ты сняла камень с моей души, и я заснул сном невинного младенца.

— Что ж, наверное, это неосторожно, но я рада. — Лейла потерлась щекой об отросшую щетину у него на подбородке.

— Если бы мы были женаты, мы могли бы так просыпаться каждое утро. Ты выйдешь за меня замуж, Лейла?

Она прикрыла ему рот ладонью.

— Я притворюсь, будто этого не слышала, и мы начнем с чистого листа — мы оба. Мне надо кое-что тебе рассказать, потому что у тебя сложилось обо мне не совсем правильное впечатление. Я не слишком ясно выразилась вчера, и будет нечестно… — Лейла на секунду запнулась. — Я не могу иметь детей. Я пыталась. Я ходила к докторам и пробовала всякие диеты и режимы. Не стану докучать тебе деталями. Я бесплодна. — Лейла отняла ладонь.

— На свете много сирот. Если ты хочешь иметь детей, мы можем усыновить их столько, сколько захочешь. Но если ты против, мы станем семьей из двух человек. Ты выйдешь за меня, Лейла?

— Сирот? Ты бы согласился? Усыновить сироту?

— В этом масса преимуществ. Если они окажутся плохими, мы всегда сможем обвинить в этом их настоящих родителей. Мы можем выбирать, какого они будут возраста и пола. Мы можем даже усыновить уже взрослых, если захотим. К тому же беспризорники бывают очень интересными. Вот Ник, например, был беспризорником. Но даже мне, холостяку, было легко с ним справляться. Когда я его нашел, он был подростком. Мне не пришлось варить кашку и менять пеленки. Ты выйдешь за меня, Лейла?

Она обняла его.

— Да, да. Ты удивительный человек.

— Я все же принц.

— Благороден до мозга костей. Исмал усмехнулся.

— Нет, на самом деле я очень плохой. Страшная проблема. Но это понимаешь только ты. Другие пусть довольствуются моим титулом. Я его заработал тяжким трудом.

— Заработал? Уж не хочешь ли ты сказать, что ты получил свой титул по закону?

— Сам король Карл пожаловал его мне.

— Но ты же не Алексис Делавенн?

— По законам Франции — да.

Исмал объяснил Лейле, что одним из его первых поручений было найти пропавшего отпрыска семьи Делавенн. Он обнаружил Пьера Делавенна в Вест-Индии и должен был выкрасть его и привезти обратно во Францию.

— Он был крайне раздражен, — улыбнулся Исмал. — К тому времени Пьер Делавенн уже был женат на туземке, стал отцом полудюжины детей и ему нравилась такая жизнь. Он ненавидел Францию и особенно Бурбонов. В конце концов кому-то из нас пришло в голову воспользоваться этой враждебностью. Мне было необходимо удостоверить свою личность, он от своей хотел отказаться. У нас были похожие фамилии и я, будучи суеверным дикарем, посчитал это за предзнаменование. Я принял фамилию Делавенн в законном порядке, что весьма порадовало короля Карла, и он пожаловал мне титул, что, в свою очередь, порадовало моих английских работодателей.

— И значит, ты действительно граф Эсмонд?

— А ты станешь графиней.

— Какой абсурд. Я — и аристократка.

— Вовсе не абсурд. Ты высокомерна, как герцогиня. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Я изо всех сил постараюсь оправдать свой новый титул. Но когда мы будем наедине, я по-прежнему буду называть тебя Исмалом. А если я оговорюсь на людях, мы скажем, что это твое домашнее ласкательное имя.

— Можешь ласкать меня, где и когда тебе угодно. — Исмал взял ее руку. — Позволь показать тебе места.

Глава 18

Вдовствующая герцогиня Брентмор приехала как раз в тот момент, когда Лейла и Исмал решили выпить еще по одной чашке кофе.

Она вошла в столовую до того, как Гаспар успел возвестить о ее прибытии и, естественно, не дала возможности слуге спросить хозяйку, желает ли та принять гостью.

Исмал спокойно поздоровался с герцогиней и придвинул ей стул, Леди Брентмор окинула столовую и Лейлу с Исмалом испепеляющим взглядом, села и открыла свой гигантский ридикюль.

— Вам лучше на ней жениться, — сказала она Исмалу и швырнула на стол пачку бумаг.

— Рад доложить вам, ваша светлость, что мадам пересмотрела свои ошибочные взгляды и приняла мое предложение.

— Это была чистой воды благотворительность, — отозвалась Лейла. — Без меня он абсолютно бесполезен.

— Похоже на правду, — буркнула герцогиня и протянула Исмалу два документа. — Надеюсь, вы кое-что ей рассказали. В противном случае вам придется многое объяснить.

— Я признался в своем темном прошлом — во всем, кроме не принадлежащих мне тайн. — Исмал взглянул на документы и нахмурился. — Это почерк Джейсона.

— Он приехал вчера поздно вечером. Он все еще спит, а я не собиралась ждать весь день, пока он проснется. — Герцогиня обернулась к Лейле. — Джейсон приехал бы уже несколько недель назад, но он наконец-то получил мое письмо и остановился в Париже, чтобы кое в чем разобраться. Это касается денег, — ответила старая леди на удивленный взгляд Лейлы. — Я подумала, что с вашими деньгами не все в порядке — я имею в виду ваш счет в банке. Помню, когда-то очень давно Джейсон рассказал мне, что ваш отец отложил десять тысяч фунтов на ваше приданое.

— Десять тысяч?

— Джейсон искал вас, но безуспешно. Вскоре вы вышли замуж и ваши дела стал вести Эриар. И справлялся с этим весьма успешно. Поэтому Джейсон больше не занимался вашими финансами.

— Десять тысяч фунтов, — повторила Лейла. У нее голова пошла крутом.

— Джейсону пришлось многое подчищать после своего брата, который был партнером вашего отца в их преступных делах. Эсмонд из деликатности, вероятно, не назвал имени моего сына Джеральда. Теперь вы это знаете. Похоже, мы связаны одной веревочкой.

— Ваш сын был партнером моего отца? — медленно сказала Лейла, стараясь вникнуть в слова герцогини. — А у меня было десять тысяч фунтов приданого. Это… многое объясняет.

— Это, конечно, очень хорошо объясняет, почему Эндрю Эриар так рьяно заботился о никому не известной сиротке, защищая ее деньги от ее отупевшего от пьянства развратника мужа. Но так было вначале, когда Эриар только начинал свою практическую деятельность в качестве поверенного. Хотя даже после того, как он стал известным и влиятельным, он следил за вашими делами так, словно вы были членом королевской семьи. Но дело в том, что он не хотел, чтобы о вас заботился кто-либо другой — кто мог бы начать задавать нескромные вопросы.

Лейла обернулась к Исмалу.

— Этим объясняется беспокойство Эндрю, когда ты проявил ко мне интерес.

— Я, несомненно, начну задавать нескромные вопросы. — Исмал передал Лейле документы. — Это копии инструкций, которые твой отец предположительно передал в банк накануне своего исчезновения. Прочти хорошенько и обрати внимание на формулировки.

Лейле достаточно было прочитать несколько строчек, чтобы понять.

— Тебе знаком этот стиль, не так ли? — спросил Исмал. — Ведь за все эти годы ты получала от своего поверенного бесчисленное множество писем.

— Другими словами, Эндрю подделывал письма в банк?

— Равно как и завещание твоего отца. В этом я не сомневаюсь. Мы легко это установим, обратившись в Коллегию юристов гражданского права.

— Он украл мое приданое? А весь мир считает его святым. Я, во всяком случае, так считала. Он всегда был так ласков со мной и вертел мною, как хотел. Проклятый лицемер.

— Мне очень жаль, Лейла. Я знаю, что не должен говорить, что во всем была моя вина…

— Если только ты хочешь убедить меня в том, что ты сатана. Ты ведь не заставлял Эндрю воровать, а Фрэнсиса — забрать меня из дома отца и совратить.

— Тем не менее они воспользовались ситуацией, которую создал я: твой отец обезумел от страха и вина… слуги были одурманены… ты — без сознания и не могла даже позвать на помощь.

— Порядочные люди не воспользовались бы ситуацией. — Лейла швырнула документы на стол и встала. — Все было спланировано. Я в этом не сомневаюсь. Они уже знали про десять тысяч фунтов. О таких вещах не узнают вдруг, в течение каких-нибудь минут от обезумевшего от пьянства и страха человека. И про меня им все было известно. Они не пришли просто с улицы: экипаж был подготовлен, вещи упакованы. И письма, я могла бы в этом поклясться, были написаны заранее. Эндрю не мог написать их экспромтом.

Лейла попыталась вспомнить, как все было.

— Слуги тоже были заменены. Я хорошо помню, что чай мне принесла не моя горничная Габриэла, а служанка с кухни. Что-то произошло до того, как пришел ты. — Лейла закрыла глаза. — В коридоре были отец и ты, а с тобой — дюжий парень и маленький темноволосый человечек. Отец был раздражен.