«Нет, — молча, про себя, кричала Риа. — Не делай этого, Катри. Пусть Гавин вернет нас обеих нашим семьям, нашим домам».

— Он поверил тебе? — с надеждой спросила Катри.

— Я думаю, да. Я сказал ему, что для него нет необходимости задерживаться здесь дольше. Он не может получить то, о чем спрашивал.

— А как же Риа?

— Нет, он не может получить ее. Она откроет всем, что ты жива, и тогда они снова придут за тобой.

— Но что же ты будешь с ней делать, Бранн? Она не останется добровольно.

Риа затаила дыхание. Неужели он хочет ее убить?

— Я уже начал делать приготовления. Ее поместят в аббатство недалеко отсюда. Ты даже сможешь навещать ее.

Ужаснувшись, Риа слушала, согласится ли Катри на это.

— Нет, — твердо ответила Катри, — Риа будет слишком несчастна, если запереть ее в каком-то аббатстве.

Последовало долгое молчание, прежде чем Бранн глухо ответил.

— Тогда она должна завтра поехать вместе с нами.

— Мы уезжаем? — В голосе Катри прозвучало удивление. — Но куда же мы поедем? И зачем?

— Моя невеста должна быть представлена при дворе. Генриху.

Риа дрожащей рукой приподняла гобелен и быстро шагнула внутрь, остановившись возле маленького столика, с которого они брали вино. Она почувствовала горечь при виде Катри, сидевшей на коленях у графа, в то время как он своей широкой ладонью ласкал ее обнаженную грудь. Свет свечи блестел на ее шелковистой коже.

Катри выпрямилась, пытаясь прикрыться, и сильно покраснела.

— Риа!

Взгляд Риа недоверчиво скользнул по ней и затем обратился на дядю, который тоже густо покраснел. Его довольный взгляд сразу исчез, когда она с отвращением посмотрела на него. По ее мнению, он соблазнял ребенка. Судя по разнице их возраста, Катри запросто могла оказаться его дочерью. Но сейчас ее больше всего беспокоило не это.

— Так ты собираешься замуровать меня в монастыре, дядя? Или схоронить меня еще глубже, в Англии, не то что в этом приграничном замке. Но я предупреждаю тебя, что я не покорюсь, я буду кричать и пинаться. И я буду пытаться сбежать. Никто, даже ты, не смогут задержать меня надолго.

Бранн убрал Катри с колен и взглянул на свою племянницу.

— Я не могу освободить тебя, — тяжело произнес он. — Ты все разрушишь.

— Моя мать нежно любила тебя, — спокойно произнесла Риа. — Я бы хотела, чтобы все сложилось так, чтобы я смогла узнать тебя так же, как и она. Но я не подчинюсь покорно той судьбе, которую ты мне уготовил. Может, ты и дядя мне, но в тебе нет любви ко мне.

— Ты не позволяешь мне любить тебя, — возразил Бранн. — Я пытался.

Риа покачала головой.

— Ты хотел видеть меня такой, какой я не была. Я не моя мать. Я дочь Лаоклейна Макамлейда. — Она повернулась лицом к Катри: — Уйдем со мной сейчас, Катри. Пожалуйста.

— Я не могу. — Катри почти рыдала. — Я люблю его.

— Ты только думаешь, что любишь этого человека. Когда ты почувствуешь, что ты навеки разлучена с Шотландией, то ты поймешь, что это была не любовь, а романтическая иллюзия.

— А как же твоя мать?

Риа вспыхнула при упоминании о своей матери:

— Это не одно и то же.

— Но почему? Твоя мать все эти годы была оторвана от того места, где родилась, от друзей своей юности, от семьи. Разве она не счастлива? Разве ее любовь была иллюзией?

Риа сердито покачала головой.

— Нет. Но она знала моего отца много недель, даже месяцев, прежде чем сделала выбор. Ты знакома с Бранном Таиландом всего несколько дней. — Она взглянула на него, а затем снова на Катри. — Я боюсь, что он злой и ты будешь страдать из-за этого. — Она предостерегающе приподняла руку: — Я боюсь за тебя. И за себя.

В этот самый миг Катри одновременно почувствовала злость оттого, что Риа считала Бранна злым, и в то же время была тронута заботой Риа.

— Выбор будет за мной, — наконец спокойно ответила она.

— А как же быть с моим выбором? Неужели ты сможешь спокойно жить, если у меня отнимут свободу?


Катри постаралась отгородиться от боли своей подруги, хотя часть ее умерла от собственного предательства. Как же больно будет ей, если ее силой заставят покинуть человека, которого она действительно любила? Что будет с его болью? Нет, это самый лучший выход. Нельзя полагаться на молчание Риа.

— Я не позволю причинить тебе боль, Риа, и ты сможешь быть счастлива с нами. Другого выхода нет. — Она посмотрела на Бранна. — Ведь так?

Он кивнул головой, подходя к Риа.

В это мгновение Риа поняла, что она должна добраться до Гавина. Чилтон Кастл слишком сильно укреплен, чтобы его можно было взять штурмом, если только его стены не будут разрушены пушками, но она не думала, что Гавин рискнет пойти на это. Ее единственный шанс на спасение зависел от ее собственных усилий. Она быстро оглянулась кругом. Бранн уже почти подошел к ней, когда она схватила со столика тяжелый серебряный кувшин с вином. Изо всех сил она ударила им по голове Бранна. Катри вскрикнула, увидев брызнувшую кровь. Испуганная, но решительная, Риа размахнулась и снова нанесла удар, когда Бранн ошеломленный от первого удара, продолжал идти к ней. Второй раз удар пришелся по затылку. Он остановился, покачнулся и рухнул на пол.

Катри опустилась возле него на колени, снова и снова нежно называя его по имени. Риа наклонилась и пощупала пульс. Она с жалостью смотрела на Катри, понимая, что эта девушка не сможет противостоять намерениям ее дяди в отношении ее.

— Он жив.

— Ты же могла убить его, — всхлипывала Катри.

— Я не могла позволить ему забрать меня. Я покидаю это место, Катри. Пожалуйста, пойдем со мной.

— Я не могу уйти. Я нужна ему. — Катри смотрела на нее с болью и тоской. — Оставь нас. Меня не волнует, что ты расскажешь всем, если сможешь выбраться отсюда. Только оставь меня с ним!

— Я думаю, что ты просто глупая, — печально произнесла Риа, — но я желаю тебе добра. Я буду молиться, чтобы ты обрела здесь счастье, в Шотландии тебя будут считать мертвой, я никому не скажу правды.

Катри подняла на нее свое заплаканное лицо.

— Я буду счастлива, я клянусь тебе, что буду. Я никогда не забуду тебя, Риа. Прости меня за то, что Бранн хотел сделать. Он не злой, он был в отчаянии.

Риа повернулась и ушла; сердце щемило за Катри. Она молила Бога, чтобы Катри действительно была счастлива.

Ей показалось чудом, что огромный холл был совершенно тихим. Слуги спали вдоль каждой стены, мирно посапывая на своих тюфяках. Она подошла к дверям и подняла задвижку. К счастью, они не заскрипели, когда она открыла их. Хилтон Кастл содержался в образцовом порядке. Даже если бы проснулись все слуги, она все равно не стала бы колебаться. Лучше умереть при побеге, чем гнить в английском монастыре.

На небе не было ни луны, ни звезд, которые могли бы осветить ей дорогу, и она не имела ни малейшего понятия, как быть дальше. Она выбралась из замка, но не знала, что делать теперь. В одной ночной рубашке, она ни за что не смогла бы проскользнуть мимо стражника. Она также не осмеливалась вернуться в свою комнату. Она стояла в нерешительности, когда ее внимание привлекло незаметное движение возле стены рядом с ней.

Она застыла в ожидании. Неужели Бранн очнулся и послал кого-нибудь отыскать ее? Нет, если это было бы правдой, то кругом стоял бы невообразимый шум и гам. Когда ее глаза наконец привыкли к темноте, слезы облегчения неудержимо полились из них. Она не могла ошибиться, узнав человека, который выступил из тени.

— Ну что, милая, — спокойно спросил Гавин, — ты готова покинуть это место? — Он обнял ее, почувствовав мягкость ее груди, прижавшейся к его шерстяной рубашке, он даже ощутил дрожь, сотрясавшую все ее тело. — Я здесь, — утешал он ее. — Теперь все будет хорошо.

Риа подумала о том, что только что произошло, и покачала головой:

— Я хочу домой, Гавин. Пожалуйста, уведи меня отсюда.

Он бесшумно хмыкнул:

— Нам предстоит потрудиться, чтобы сделать это, милая. Но клянусь, у нас все получится.

Он все еще не мог поверить в счастливую судьбу, но он даже не стал задумываться, как это могло случиться. Иногда происходят необъяснимые вещи, и он не стал искушать вопросами капризный перст судьбы, который помог ему.

Он взглянул на двери замка. Может, граф обманул.

— А вторая девушка, которую схватили вместе с тобой?

Риа покачала головой, не желая солгать или нарушить свое обещание.

Гавин кивнул:

— Пора идти.

Они довольно быстро поднялись вверх по ступеням. Гавин удивился, что Риа даже не содрогнулась, увидев тело стражника, которого он зарезал. Он думал, что ее охватит смятение.

Риа посмотрела вниз, потом на веревку, которую Гавин взял в руки.

— Я не смогу, — ее голос дрожал.

— Ты должна, — мягко сказал Гавин. — Он знал немало взрослых мужчин, которые не могли преодолеть своего страха и отказывались спускаться вниз по веревке. Но у Риа не было выбора. Это была их единственная возможность.

— Я буду спускаться перед тобой. Ты не упадешь, Риа, клянусь тебе.

Оба знали, что ему не нужно убеждать ее. Оба знали, что это не имело смысла. Либо погибнуть, сорвавшись со стены, либо погибнуть здесь, в этом проклятом английском замке.

Риа с трудом сглотнула и кивнула, глядя, как Гавин оказался на отвесной стене.

Он висел прямо под ней.

— Давай, Риа.

Сделав глубокий вздох, она последовала за ним. Ощущение того, что она висела над своей собственной смертью, было ошеломляющим. Пустота внизу пугала ее.

— Держись руками и ногами за веревку, Риа. Я буду отталкивать нас от стены.

— Я боюсь, — прошептала она едва слышно.

— Не надо, любимая. Я не позволю тебе упасть.