Тесса Дэр - Пленник ее сердца

– Еще не поздно все изменить, – заметила герцогиня. – Позволь ей приехать сюда, но не на неделю, а на несколько месяцев. Ты займешь свое место в палате лордов, и мы на следующий год вновь попробуем ввести ее в свет. Если действовать терпеливо, осмотрительно и мудро, то со временем…

Он не дал ей договорить:

– Нет. Все решено. Она не хочет этой жизни, и мне трудно ее за это осуждать. Я и сам, по правде говоря, не вижу радости в таком существовании, но теперь я понимаю, что это мой долг. Может статься, девятого герцога Халфорда никогда не будет, но я хочу, чтобы о восьмом осталась добрая память. Ради моей дочери.

– А как же Полина?

Полина, Полина, Полина… Она покинула его всего несколько часов назад, а он уже невыносимо по ней скучал. Всю оставшуюся жизнь ему придется выкарабкиваться из ямы, которую сам себе выкопал.

– Я лишь хочу, чтобы сбылись ее мечты.

Неужели их домик всегда был таким маленьким?

Полина остановилась перед отчим домом, не в силах шагнуть на крыльцо. Гусь Мажор, исполнявший обязанности сторожевого пса, загоготал, увидев ее, и переполошил прочих обитателей птичьего двора.

– Полина? – В окне показалось лицо матери. – Дочка, это ты?

Девушка смахнула со щеки слезу.

– Да, мама, это я. Я вернулась.

Потом на чердаке, служившем им спальней, они с Даниэлой, обнявшись, вволю поплакали, после чего причесали одна другую, заплели косы и приготовили платья для завтрашнего похода в церковь.

На следующее утро, в воскресенье, золотой Гриффина отправился в ящик для пожертвований: традиции нельзя нарушать.

Во время службы Полина постоянно ловила на себе любопытные взгляды прихожан Спиндл-Коув и знала, что ей предстоит ответить на множество вопросов, но пока была к этому не готова.

И хотя она всеми правдами и неправдами избегала заходить в единственную лавку городка, через три дня ей все же пришлось туда отправиться. И ответов на вопросы у нее по-прежнему не было.

Не успела Полина открыть дверь, как Салли Брайт набросилась на нее с расспросами. Самая давняя и близкая ее подруга считалась первой сплетницей в Спиндл-Коув, и Полина знала, как грызет ее неуемное любопытство.

– Тебе предстоит объяснить очень многое, – без предисловий заявила Салли, размахивая пачкой газет перед носом подруги. – Ты правда была на балу у принца? В королевском дворце? И в тебя влюбился герцог?

– Салли, мне пока не хочется об этом говорить, я не могу. Все это слишком… – Голос Полины сорвался.

Подруга, надо отдать ей должное, не настаивала, а выбежав из-за прилавка, крепко ее обняла.

– Ну, будет тебе. У нас впереди долгие годы, так что вдоволь обо всем наговоримся, верно?

Полина кивнула:

– Увы, боюсь, что так.

Она лелеяла нелепую надежду на то, что Грифф примчится за ней, что в один прекрасный день объявится в их лачуге небритый, но все так же дивно пахнущий. За три прошедших дня ее надежда все больше походила на несбыточную мечту: в конце концов, он обещал ей совсем другую сказку.

– У меня есть новость, которая тебя приободрит, – сказала Салли.

– В самом деле? И что же это такое?

– Старая карга, миссис Уитли, переезжает в Дорсет к племяннику.

– Правда? Ну, это замечательная новость. Для всех, кроме разве что… племянника. Я думала, она никогда не оставит свою развалюху.

Салли пожала плечами.

– Ну, как видишь, все же решилась. Теперь вот не знаю, что делать с полудюжиной бутылок ее вонючего тоника. Не думаю, что эту дрянь кто-нибудь захочет купить. Но есть и еще кое-что, лично для тебя.

– Да?

Салли выразительно выгнула брови.

– Заходи, сама увидишь.

Подруга схватила Полину за руку и потащила в кладовую, где на полу посредине стоял громадный деревянный ящик, к которому был приклеен лист с ее, Полины, полным именем.

– Вчера доставили, – пояснила Салли. – И не обычной почтой, а курьером. Причем посыльный предупредил, что этот ящик ни при каких обстоятельствах не должен попасть к тебе в дом. Мне следовало дождаться, пока мисс Симмз сама придет в лавку, а до того о посылке никому ни слова. Все это было так таинственно. Но сейчас-то мы можем его открыть? Он такой тяжелый. Я умру от любопытства, если не узнаю, что внутри.

– Конечно, открывай, – кивнула Полина.

Салли аж взвизгнула от радости, и с помощью монтировки приподняв крышку ящика, пошарила внутри. Обнаружив под слоем соломы книги, она разочарованно заметила:

– Надеюсь, ты не питала особых надежд.

Достав томик в красном переплете, тот, что был сверху, Салли заглянула в ящик:

– Да, книги, одни лишь книги.

– Дай посмотреть! – Полина выхватила томик из ее рук и, проведя ладонью по новенькой сафьяновой обложке, аккуратно смахнув прилипшую к нему соломинку, прочла название: «Мемуары куртизанки: жизнь и приключения Фанни Хилл».

– Что это за миссис Радклиф? – поинтересовалась Салли, вынимая одну за другой книги из ящика. – Да она целую прорву понаписала!

– Поосторожнее, пожалуйста. – Полина подошла к Салли и принялась раскладывать тома по стопкам. Радклиф, Уолстонкрафт, Джонсон, Филдинг, Дефо – все книги из списка, что диктовал Грифф в книжной лавке Снайдлинга.

Он все помнил. И знал, что нельзя отправлять книги к ней домой, потому что отец мог швырнуть их в огонь. Полина поднесла один из томов к лицу и с наслаждением вдохнула волшебный аромат. Этот запах был самым ее любимым… вернее, вторым в списке самых любимых.

Где-то в середине ящика обнаружился томик, отличавшийся от других своим переплетом: из мягкой кожи, светло-бежевым. Сборник стихов Уильяма Блейка.

Слезы подступили к глазам Полины, когда она раскрыла книгу. Внутри, прямо на форзаце из дорогой бумаги с мраморными разводами, красовался штамп с надписью: «Из библиотеки мисс Полины Симмз».

– О, Грифф!

Этот был не просто ящик, набитый книгами: здесь все имело скрытый смысл, эти послания сложно объяснить и слишком рискованно отправлять письмами.

Гриффин понял и знает ее, словно говорил этот ящик, причем знает до самых глубин, до самых потаенных уголков души, уважает ее как личность, принимает ее мысли, желания и мечты.

И он любит ее, действительно любит…

И самым горьким, самым мучительным посланием в этом ящике с книгами было одно предельно ясное, неоспоримое «Прощай».

Несколько месяцев спустя

Если и есть на свете что-то приятнее запаха книг, то это запах книг, смешанный с ароматом крепкого чая и имбирного печенья, особенно унылым дождливым днем.

Празднование было в самом разгаре: платной библиотеке с говорящим названием «Две сестры» исполнился ровно месяц.

Все леди Спиндл-Коув пришли на вечеринку, так что маленькое помещение едва вмещало барышень, сосредоточенно изучавших скандального содержания книги, одновременно уплетая печенье, которое запивали чаем с молоком.

Полина любила библиотеку, хотя раньше даже представить не могла, что можно любить место, которое дает возможность заработать на жизнь. И трудилась она здесь не покладая рук каждый день, с рассвета до заката. Но даже валясь с ног от усталости, все равно радовалась. Спиндл-Коув день ото дня набирал популярность у юных леди, приезжавших сюда отдохнуть от лондонской суеты, и каждая барышня жаждала почитать что-нибудь новенькое.

Случалось, заходила в библиотеку и какая-нибудь незнакомка с потерянным видом, а потом, обнаружив на полке известную книгу в сафьяновом переплете или заинтересовавшись новой, светлела лицом и выходила уже с улыбкой на губах. Такие дни дорогого стоили, потому что убеждали Полину: труды ее служат благим целям, и она может с полным правом сказать, что научилась делать добро.

Полина никогда не работала одна – только с сестрой. Они с Даниэлой переселились с чердака родительской лачуги в мансарду над лавкой, которая была превращена в библиотеку, и лишь по воскресеньям навещали мать. Мечта о независимости воплотилась в жизнь: у них теперь был собственный распорядок дня, они сами готовили себе еду, сами убирали, мыли, стирали. Экономить на свечах они не считали нужным, и это была одна из немногих статей расходов, где сестры позволяли себе роскошествовать. По ночам они читали друг другу стихи.

Это место стало их настоящим домом.

– Кто это там шагает через сквер? – услышала Полина, как спросила одна леди у другой, выглянув из окна. – Мы его знаем?

Вторая леди засмеялась.

– Похоже, знаем.

– О боже! – воскликнула Шарлотта Хайвуд. – Неужели это он? Он снова здесь?

Не может быть! С какой стати ему приезжать? Но в конечном итоге любопытство победило и Полина выглянула в окно, пытаясь разглядеть за струями дождя хоть что-нибудь.

Господи! Это он. Она не могла не узнать эту высокую фигуру, эти широкие плечи. Герцог Халфорд направлялся в ее библиотеку.

Грифф…

Пульс ее участился до опасных пределов. Зачем он здесь после стольких месяцев гробового молчания – ни слова, ни строчки? Зачем появился как раз тогда, когда она, кажется, кое-как сумела склеить осколки разбитого сердца и обрести покой в своем новом уютном доме?

– Не беспокойтесь, мисс Симмз, – сказала Шарлотта. – Я задам ему такого перцу, что он не посмеет вас больше беспокоить.

Полина отошла в самый дальний угол и принялась внушать себе, что необходимо успокоиться.

Гриффин открыл дверь и просунул голову в образовавшуюся щель.

– Это…

– Ни шагу! – Шарлотта, вооружившись метлой, преградила ему путь. – Вы кого-то ищете?

– Нет, не кого-то, а мисс Полину Симмз. – Его глубокий бархатный голос звучал для нее как колокольный звон.

Сердце ее билось так, что того и гляди выскочит из груди.

Шарлотта твердо держала оборону.

– За вход надо заплатить. Стихотворение наизусть. Это касается всех без исключений.

Гриффин ее будто не видел: его взгляд скользил по комнате, пока не встретился со взглядом Полины. Господи! Он стал еще красивее, чем ей помнилось.