Тесса Дэр - Пленник ее сердца

Была там маленькая ночь

С чудесной маленькой луной.

Гриффин уставился на то, что осталось от часов, и ему вдруг представилось, что не часы это вовсе, а тот самый хрустальный чертог из одноименного стихотворения Уильяма Блейка. И там, внутри, все было как в стихах:

Грифф чувствовал себя как-то странно, словно пусть не до конца, но все же попал под влияние волшебных чар хрустального чертога.

– А с этого момента все пошло куда-то не туда, – с горечью констатировала Полина. – Но первые два четверостишия мне нравятся. Нарядная шкатулка из хрусталя, а в ней целый сказочный мир – мне нравится ее представлять, когда я мою посуду в таверне. Или, к примеру, когда помогаю разродиться кобыле, засунув в нее руку по локоть.

Гриффин оторвал взгляд от часов ровно на мгновение, но и этого мига хватило, чтобы перехватить ее озорную улыбку.

– Ну и как вы думаете, из этого может что-то получиться?

«Нет. Нет, колдовское создание. Ничего у тебя не получится. Никогда. Ни за что».

– Вы имеете в виду платную библиотеку, полагаю?

Она кивнула.

– Я, знаете ли, уже все спланировала. На площади есть одна пустующая лавка, там, где раньше была аптека. И полки там уже есть, и прилавок прочный. Надо только дерево отполировать, окна помыть и занавески поменять, чтобы света побольше стало. И еще пару стульев прикупить для тех, кто захочет присесть. Впрочем, – добавила она уныло, – к чему весь этот лоск наводить, если моя задумка не будет приносить прибыль.

– И вы хотите услышать мое мнение?

– Если вы платите мне тысячу фунтов, то, верно, не захотите, чтобы я пустила ваши деньги на ветер, так ведь?

Гриффин сдержанно засмеялся.

– Вы представить себе не можете, сколько денег я сам пустил на ветер.

– Просто скажите мне честно, что вы думаете. Пожалуйста.

Гриффин задумчиво смотрел на крохотные шестеренки: корпус часов он раскрутил и теперь добрался до часового механизма.

– Честно говоря, я не тот человек, кто мог бы дать вам добрый совет. Не сомневаюсь, что старые девы выстроятся в очередь за вашими романами и виршами, но меня лично если книги и интересовали, то лишь те, что называются пикантными. Иными словами, книжки с непристойностями.

– О, ваша светлость, вы просто гений!

Грифф с озадаченным видом откинулся на спинку кресла. Никто в жизни ему не говорил ничего подобного – ну разве что в постели…

– И что же именно во мне гениального?

– Платная библиотека, полная непристойных книжек! Это как раз то, что мне нужно. Я хочу сказать, что не обязательно все книги в моей библиотеке должны быть непристойного содержания, но многие – непременно. Любые скучные нравоучительные книжки эти дамочки могут получить и дома, верно? Но они приезжают в Спиндл-Коув как раз для того, чтобы нарушать правила.

У Гриффа сохранилось достаточно яркое воспоминание об увиденном в таверне: как все эти добропорядочные барышни вырывали страницы из книги о правильном поведении и использовании для изготовления чайных подносов. Да, он легко мог представить себе, как эти леди выстраиваются в очередь за неприличными книжками.

И теперь, предложив мисс Симмз столь неоднозначный выбор литературы для платной библиотеки, он взвалил на себя ответственность за растление целой армии старых дев. Как же низко он пал!

– Так где же эти ваши любимые книги? – Не дожидаясь ответа, Полина устремила взгляд на самую высокую полку. – Полагаю, вы запрятали их куда-нибудь подальше или даже заперли, а ключ носите с собой.

Гриффин рассмеялся.

– Если бы я и вправду хранил такого рода литературу в тайнике, то вам о его местонахождении уж точно бы не сказал.

– Отчего же? Я ведь не леди и к тому же вовсе не так невинна, как может показаться.

Только не это!

– Уже очень поздно, мисс Симмз.

– Скорее рано.

– Скажем так: уже очень темно, а вы едва одеты, да и мы наедине. – Если они начнут изыскания в области эротической литературы, то эта ветхая рубашонка на ней едва ли долго продержится. – И я не благородный принц, если вы помните.

Щеки ее вспыхнули.

– Вы могли бы по крайней мере назвать хотя бы несколько.

Гриффин в раздумье забарабанил пальцами по столу.

– «Молль Флендерс», «Фанни Хилл», «Монах», «Житейские премудрости для молодых особ» в хорошем переводе. Хватит для начала?

Симмз закрыла глаза.

– Все, запомнила.

– Вы не хотите ничего записать?

– Мне это без надобности. У меня хорошая память.

Полина перегнулась через перила лестницы, внимательно пробегая взглядом по корешкам на полке, и казалось, будто она парит в воздухе. Грифф затаил дыхание. Эта летящая поза, струящиеся волосы цвета бренди, изящный силуэт произвели на него неизгладимое впечатление. В паху все стало тверже того стола красного дерева, за которым он сидел.

– Ага! Вот то, что точно поможет уснуть. – Полина взяла книгу с полки. – «Методы бухгалтерского учета».

– Верный выбор, если у вас бессонница, – рассмеялся Гриффин. – Но шутки в сторону: я одобряю ваши планы и, хорошая у вас память или нет, советую все записывать. И ничего не давайте в кредит. А если уж все-таки решите дать кому-то в долг, требуйте залог. Имейте в виду: представители аристократии – самые необязательные и ненадежные в финансовом отношении.

Полина бросила на него тревожный взгляд.

– Вы-то сами от кредиторов не бегаете?

– Согласно последним данным, я один из самых богатых людей в Англии: в частности, четвертый в списке, так что бегать от кредиторов мне без надобности.

Полина прижала книгу к груди и, наклонив голову, глубоко вдохнула, а встретив недоуменный взгляд герцога, пояснила:

– Мне нравится, как пахнут книги. Вы находите это странным?

– Да. Немного.

Гриффин умолчал, что это его к тому же странным образом возбуждало. То, что сейчас между ними происходило, уже нельзя было даже условно считать дружеской болтовней в библиотеке. Все это куда больше походило на флирт. И пожалуй, он испытывал к ней еще и дружеские чувства, смешанные с острым, сильным, неотвратимым физическим влечением.

Но что бы между ними ни происходило, это должно закончиться здесь и сейчас.

Гриффин отодвинул разобранные часы и, поднявшись с кресла, поспешил отступить в тень, дабы скрыть свидетельство своего возбуждения.

– Я вас провожу, мисс Симмз. Уже действительно очень поздно, а моя мать, можете не сомневаться, много чего для вас приготовила на завтра.

– Насчет этого не переживайте, мне не составит труда доказать ей, что я совершенно безнадежна.

– Вот и славно.

Она спустилась на две ступеньки ниже.

– И чтобы доказать это, я даже не стану делать реверанс, перед тем как покинуть эту комнату.

– Прекрасное начало. Если вы хотите еще бо#льших потрясений, начните обращаться ко мне по имени.

Она как-то странно на него посмотрела.

– Вы это серьезно?

Гриффин поморщился: похоже, снова просчитался, хотя не имел в виду ничего дурного – просто лишний раз собирался указать матери на иллюзорность ее надежд превратить неотесанную деревенщину в леди. Но мисс Симмз, похоже, сочла себя польщенной и, возможно, даже вообразила, что теперь они приятели. Чрезмерная фамильярность всегда таит опасность – ему ли об этом не знать…

Кстати, об опасности.

– Осторожно! Нижняя ступенька…

Поздно!.. Она покачнулась и вскрикнула.

Время остановилось. За долю мгновения перед внутренним взором Гриффина пролетело все, что сейчас произойдет: она оступится на последней ступеньке, уронит книгу, беспомощно взмахнет руками, возможно, скользнет пальцами по стремянке, но ухватиться за нее не успеет, по инерции качнется вперед… и упадет на пол лицом вниз.

Поскольку высота небольшая – всего несколько футов, – она, разумеется, останется жива и даже, возможно, все обойдется без серьезных травм…

Добраться до финала сознание его не успело – тело пришло в движение раньше.

Опершись ладонью о спинку, Грифф стремительно перепрыгнул диван, широко развел в сторону руки и приземлился возле стремянки, успев в последний момент поймать ее в объятия и тем самым предотвратить падение.

Она рухнула к нему на грудь, и хотя ее жизни и здоровью уже ничто не угрожало, он все никак не мог заставить себя отпустить ее.

– Вот это да! – выдохнула Полина, окинув взглядом расстояние, которое он преодолел в прыжке. – Да вы настоящий атлет.

– Пустяки, – заметил он скромно.

Разумеется, только так и мог ответить настоящий мужчина. Не сообщать же ей, что в прыжке он потянул мышцу и она непременно дает о себе знать. Но Гриффин не думал о боли – его тревожили иные ощущения, куда более острые.

Видит Бог, любоваться ею было приятно, но держать в объятиях приятнее стократ. Соски ее упирались ему в грудь и требовали неотложного внимания, и не просто внимания, а немедленных действий.

С каким бы удовольствием сейчас он их ублажил!

– Ну, я бы не сказала, что это пустяки, – заметила мисс Симмз, обхватив руками его за шею. – Вы вон никак отдышаться не можете.

– Как, впрочем, и вы, – парировал Гриффин.

– Верно, – согласилась мисс Симмз и улыбнулась ему нежно и застенчиво, чем несказанно удивила. С трудом верилось, что эта девушка с характером способна вот так улыбаться. – У вас впечатляющая реакция.

Какая славная подача! Ему бы ответить привычное: «Вы и представления не имеете насколько…» – или, к примеру: «Годы тренировок даром не прошли», – но отчего-то как раз сейчас у него пропала охота упражняться в острословии. Его вдруг посетила абсурдная мысль: все эти годы активных занятий фехтованием, боксом, верховой ездой, то есть всем тем, что принято считать пустым времяпрепровождением, не были потрачены бесцельно – они готовили его к этой самой минуте, к тому, чтобы именно эта девушка оказалась в его объятиях.