Дебра Маллинз - Пленительный обман

– Триада.

Вон приподнял брови:

– Да.

– Что с ним было дальше?

– Он умудрился повеситься, трус. Ушел, не сказав ни слова. – Вон нервно перекладывал бумаги с места на место. – Я предполагал, что Брантли вовлек вас.

Ром быстро кивнул:

– Я дал обещание его брату перед смертью.

– А мы думали, вы состоите в обществе. Не так давно ваше присутствие было замечено на вечеринке в Воксхолл-Гарденз.

Ром снова кивнул.

– У вас и там были свои люди?

– Один, они быстро раскусили его. – Он заскрипел зубами. – И убили, мерзавцы ...

– Мне очень жаль.

Вон коротко поклонился.

– Когда вы покидали Воксхолл, то были без маски. Поэтому мы узнали вас.

– И подумали, что я один из них? Хотя я сделал бы то же самое, будь я на вашем месте. – Ром положил шпагу на стол.

– Ваше имя и слухи о пропавшем письме были для нас единственной зацепкой.

– Пропавшая записка?

– Я уже упомянул вечеринку. Я удивлен, что вы не слышали об этом. Ну да, записка или письмо. Называйте как хотите ... Оно пропало примерно год назад. Триада с ума сходила, желая найти его. Это было доказательством их злодеяний, вы понимаете? Доказательством того, что, общество существует. Они готовы пойти на что угодно, лишь бы найти это письмо.

У Рома перехватило дыхание.

– На этом листе был символ общества?

– Да, тот же самый, что и на кольцах, которые они носят. Очевидно, это был определенный сигнал. Когда кто-то получал такое письмо по почте, он должен был прибыть на заранее оговоренное место для дуэли.

«Анна!» Их неожиданная встреча у дома Лавинии, записка, упавшая из ее рук на каменные ступени. Все это мгновенно всплыло в его памяти. Ничтожный обрывок бумаги таит в себе смертельный риск для Анны, ее жизнь в опасности. А она и не подозревает об этом.

Вон пристально изучал его, сосредоточенно сдвинув брови.

– Деверо? Что с вами?

– Все отлично.

Роман взглянул Вону в глаза. Он обожал этого человека всю свою сознательную жизнь, пока не заподозрил, что тот принадлежит к злополучному обществу. И даже теперь, когда доказательства его непричастности лежали перед ним, он сомневался. Не было ли это дипломатической уловкой? Что, если он чужой? Что, если эта хитрая лиса хочет сбить Рома со следа, притворством и правдоподобными деталями, доказывая свою лояльность?

Не совершил ли он ошибку, открывшись Вону, и, возможно, тем самым затянул петлю на шее Анны? Ее жизнь была для него дороже собственной, и он не имел права теряться в догадках.

– Я вижу в ваших глазах недоверие, – заметил Вон. – Послушайте, Деверо, мы могли бы объединить наши усилия, если хотим покончить с этим обществом.

Время бежало.

– Я знаю, у кого это письмо.

Лицо Вона оживилось.

– У кого?

– Я думаю, оно в Хаверфорд-Парке. – Ром прошел через комнату, подобрал с пола свой пистолет и засунул его в карман.

– Стойте! Куда вы? Вы не можете вот так уйти! – Вон выбежал из-за стола. – Черт побери, Деверо, мы не закончили наш разговор!

– Я закончил. – Роман направился к двери. – Я сообщу, если мне понадобится ваша помощь, Вон.

– Черт, Деверо! Вернитесь! Я помогу вам!

Но Ром, не отвечая, уже вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

– Я жалею, что мама не поехала с нами, – сказала Лавиния, сидя рядом со своим мужем, Анной и Генриеттой в гостиной Хаверфорда.

Эмберли ласково похлопал жену по руке, маленький бриллиант сверкнул на его мизинце.

– Ты же знаешь, дорогая, что твоя матушка не любит выходить в общество.

– Она не то чтобы не любит, – возразила Лавиния, – просто она испытывала такое унижение из-за того, произошло в семье, что это неудивительно. Но когда она узнала, что Феллхоперы тоже приглашены, она передумала.

Все повернулись к брату и сестре Феллхопер, которые сидели вместе с адмиралом и Хаверфордом за карточным столом и играли в вист.

– Все это можно было бы ограничить более узким кругом, – заметила миссис Роузвуд, потягивая херес. – Если бы была только семья, то ...

– Но тогда нас бы не было здесь, мама, – напомнила ей Анна.

Генриетта покровительственно улыбнулась дочери:

– Глупости, милая. Ты знаешь, что это просто вопрос времени. Можно сказать, мы уже одна семья.

Анна приподняла брови и выразительно на чету Эмберли.

– Я не хочу ничего форсировать, мама.

Тихий женский смех долетел от карточного стола. Генриетта бросила недовольный взгляд в ту сторону.

– В отличие от других, как мне кажется.

Слава Богу, от продолжения этого неприятного разговора Анну спасло появление дворецкого.

– Мистер Роман Деверо, – объявил дворецкий.

И секундой позже Роман появился в дверях, растрепанный и измученный. Сердце Анны заныло.

– Ром, – воскликнул Хаверфорд, – какой сюрприз!

Поклонившись гостям, Роман подошел к графу:

– Я должен срочно поговорить с тобой, кузен.

– Я вижу. – Хаверфорд поднялся. – Прошу простить меня ...

Они быстро вышли из комнаты. Тяжело дыша; Анна наблюдала, как дверь закрылась за высокой знакомой фигурой, и не находила себе места.

– Не надо так смотреть, милая, – шепнула мать. – Ты не должна показывать графу свое нетерпение.

Анна закрыла глаза и попыталась взять себя в руки, оставив мать наедине с ее заблуждением.

– Интересно, что привело сюда твоего брата? – задумчиво проговорил Эмберли, обращаясь к Лавинии. – У него такой вид, словно он загнал лошадь, не меньше.

– Понятия не имею. – Лавиния нахмурилась, глядя вслед мужчинам. – Я помню, он говорил, что никуда не собирается из Лондона ...

Она вопросительно приподняла брови, повернувшись к Анне. Анна едва заметно покачала головой. Он сама терялась в догадках, не понимая, что заставило Рома появиться в Хаверфорд-Парке. Но срочность и важность этого визита не оставляли сомнений.

Лавиния вытянула губы, обдумывая вопрос, и вдруг встревожилась.

– Надеюсь, ничего не случилось с мамой?

Эмберли сжал ее руку.

– Если бы это было так, он первым делом постарался бы успокоить тебя. Нет. Ясно, это какие-то мужские дела ... Не стоит волноваться.

– Я согласна с вашим мужем, – вступила в разговор Генриетта. – Мистер Деверо немедленно сообщил бы вам, если бы дело касалось вашей матушки.

Лавиния глубоко вздохнула.

– Что ж, придется подождать, пока он поговорит с Марком. А потом я допрошу его.

– Вполне разумно, – согласился Эмберли.

Но Лавиния снова посмотрела на Анну, и тревога в ее глазах была точно такая же, как и в глазах Анны. Чем объяснить появление Рома и, что еще хуже, как она сможет держать дистанцию, когда каждый удар ее сердца связан с его появлением? Лавиния пошевелила пальцами, но Эмберли все еще не отпускал ее руку.

– Моя дорогая, не расстраивайся. Если хочешь, я пойду и скажу твоему брату, чтобы он сразу пришел говорить с тобой, как только закончит свои дела с Хаверфордом.

– Ой, правда, Генри? Это было бы замечательно!

– Конечно, моя дорогая. – Генри поднялся, улыбаясь ей. – Я тут же вернусь.

Когда Эмберли вышел из гостиной, мать Анны наклонилась к Лавинии:

– Как вам повезло с мужем, миссис Эмберли. Он так внимателен к вам.

– Спасибо, миссис Роузвуд. Я тоже благодарю Бога, хотя Генри немножко чаще, чем хотелось бы, пропадает на своих политических собраниях. Я бы хотела, чтобы он больше времени проводил дома.

– Другие жены вообще видят своих мужей раз в году, – пожала плечами Генриетта. – Женщина должна ценить те мгновения, которые ее занятый муж проводит с ней. Разве не так, дочь?

Слыша за словами скрытое назидание, Анна машинально ответила:

– Да, мама. – Время от времени она мельком поглядывала на дверь. Лавиния громко кашлянула, и Анна, заметив ее настороженный взгляд, снова повернулась к компании и попыталась поддержать разговор: – Я обязательно буду помнить об этом, когда выйду замуж.

– Если бы дочери почаще прислушивались к советам своих матерей, было бы куда больше благополучных браков, – подытожила Генриетта.

– Женщине не следует роптать на судьбу, а лучше поблагодарить Бога за то, что у нее есть, – вздохнула Лавиния, – И тогда она будет гораздо счастливее.

– Именно. Миссис Эмберли, я вижу, вы смотрите в корень проблемы. – Генриетта кивнула и отпила херес. – Чем больше молодые леди будут ценить свою участь и чем меньше думать о всяких романтических глупостях, тем лучше будет всем, уверяю вас.

– Я согласна, – проговорила Лавиния, глядя в глаза Анне. – Нашему сердцу свойственно ошибаться, и те, кто слепо следует за своими желаниями, часто приходят к катастрофе.

Прежде чем Анна смогла сформулировать ответ, вернулся Эмберли.

– Извини, Лавиния, – сказал он, усаживаясь рядом с женой. – Они закрылись в кабинете. Нам придется подождать, когда они вернутся, и тогда ты сможешь переговорить с братом.

– Все равно спасибо, Генри.

Эмберли улыбнулся жене, и его обычно печальные темные глаза потеплели.

– Я готов на все, лишь бы ты была счастлива, моя радость.

Заперев дверь, Хаверфорд подошел к кузену.

– Ром, что привело тебя сюда? Что-то случилось?

Роман мерил шагами кабинет, не в состоянии успокоиться.

– Убит Питер.

– Что? О Господи! – Хаверфорд в ужасе ухватился спинку стула. – Когда? Как?

– Рано утром, заколот шпагой, разумеется. – Ром грубо рассмеялся. – Будь оно проклято, это общество «Черная роза»!

– Мне очень жаль.

– Я должен был защитить его, – Ром покачал головой, – и был уверен, что делаю все правильно и сможет выследить его.

– Должно быть, у них полно ищеек. Я так полагаю, существует какая-то опасность, которая привела тебя сюда?

Спокойный, сдержанный тон Марка помог Рому себя в руки, и сдержать разгулявшиеся эмоции.

– Да ... Анна ... Мисс Роузвуд в опасности.