И он шагнул в ее объятия, почувствовал, как ее руки обхватили его ягодицы, ощутил нежную щеку, трущуюся о его мягкие вьющиеся волоски. Он отыскал заколки в ее волосах и нетерпеливо вынул их, желая поскорее увидеть, как золотой водопад рассыплется по плечам и груди женщины. Шелк волос, душистых и чистых, протек сквозь его пальцы, каскадом упал вниз и разметался по подушкам. Она подняла голову, взглянув на него потемневшими от страсти золотистыми глазами. Он был прав, назвав ее львицей, дикой кошкой джунглей. Это стройное, гибкое тело отливало позолотой и манило его руки, дразнило губы.

Ее нежные пальцы легко касались его коленей, бедер, скользя между ними и поднимаясь все выше и выше. Она чувствовала, как все его тело изнемогает в ожидании ее ласк.

Она приподнялась на локте, склоняясь к нему, при этом волосы упали с ее плеч, создавая завесу между ними.

Ройалл снова робко коснулась его, пробежав кончиками пальцев вниз по его груди. Затем ее гладкая ладонь легко коснулась его плоского живота, а губы следовали по пути, проложенному ею. Руки женщины обвили его спину, прижимая к себе все ближе. Он ласкал шелковистую кожу ее плеч, спины, следуя вниз по изгибу позвоночника.

Затем его руки сомкнулись на тонкой женской талии. Она льнула к твердым, выпуклым мускулам его рук, из последних сил сдерживая себя, чтобы не застонать от переполнившего ее удовольствия. Себастьян продолжал терзать ее дразнящими касаниями языка, заставляя вздрагивать от неудержимого желания. Ройалл погрузила пальцы в его черные как ночь волосы, отводя его голову назад, безмолвно прося о пощаде, но его рот продолжал свою сладостную пытку.

Пульсирующая истома растеклась по телу женщины, непроизвольно скапливаясь между бедер, и заставляла его изгибаться.

В тысячный раз, казалось, его руки и губы блуждали по обольстительному телу начиная от пульсирующей точки у основания горла и заканчивая пальцами ног. Он отыскивал места, прикосновения к которым доставляло удовольствие ей, и охотился за теми, которые возбуждали его.

Мужчина шептал по-испански слова любви, восхваляя ее красоту женщины, прославляя ее чувственность. Ее тело, казалось, жило своей собственной жизнью, но она уступала ему, раскрываясь, словно лепестки цветка. Его блуждающие пальцы боготворили ее, его жадный рот поклонялся ей. Ниже и ниже прокладывал он дорожку поцелуев, покрывая ими упругость живота, скользя по мягкой поверхности бедер.

Она чувствовала, как он двигался по ней, требуя ее отклика, мучая ее своим ртом, еще больше приближая ее к тому, что всегда ускользало от нее, оставаясь пока неизведанным. Ее тело пылало под его поцелуями, предлагая ему себя, выгибаясь и извиваясь, наслаждаясь новыми ощущениями, наслаждаясь своей женственностью.

Ройалл казалось, что мир состоял из ее безумного желания и его губ. Необычно сладостная, грозно неукротимая ее страсть торопила его, унося во владения изумительного восторга. Она не могла даже предположить, что это может быть так восхитительно. Он открывал для нее это. Он доказал ей, что она женщина, и позволил наслаждаться своей страстью.

Она утолила свой голод, но только на время. Теперь ей хотелось разделить ощущение безграничного счастья с тем, кто одарил ее этим счастьем. Она была охвачена иным огнем — огнем, который горел не так жарко, но более ровно и долго. Ройалл старалась теснее прижаться к нему, желая стать частью его, сделать его частью себя. Ее огонь горел глубже, ярче, поддерживаемый его страстью к ней, его голодом, требующим удовлетворения.

Слезы радости блестели на ее щеках. Она поняла, что всю жизнь ждала этого момента. Само провидение привело к ней прекрасного незнакомца, с которым она пережила минуты безмерного счастья. Для нее открылся мир чудес, в котором мужчина и женщина дарили друг другу любовь…

Потом они спали, крепко обнявшись, но даже во сне их влекло друг к другу. До рассвета они еще дважды занимались любовью, открывая для себя все новые, еще более увлекательные ее стороны.

Ройалл была наполнена чудом своей наконец удовлетворенной чувственности. Тело ее болело с непривычки, но эта боль превращалась в радость. Она обрела себя, узнала себя наконец, и все мрачные мысли были изгнаны, отброшены руками, губами и телом таинственного «пирата».

Перед рассветом он притянул ее ближе и, целуя шею, прошептал:

— Мне не хочется оставлять тебя, моя маленькая львица, но я должен покинуть Рио до наступления отлива, а у меня еще остались кое-какие дела.

Ройалл верила, что он не хотел оставлять ее, и поэтому чувствовала себя еще ближе к нему. Но он говорил, что должен уходить, а она считала неуместным сообщать ему, что ее пароход тоже очень скоро отплывает. На миг женщина прижалась к нему, зная, что никогда в своей жизни ей не найти другого такого мужчины и эта прекрасная, безумная ночь навсегда останется у нее в памяти.

ГЛАВА 3

На грязной пристани в портовом городе Белене яркое бразильское солнце освещало пестрые толпы людей.

На каждом шагу встречались торговцы, громко расхваливающие свой товар. Моряки слонялись от одного лотка к другому и, долго торгуясь, тем не менее раскошеливались.

Нищие дети следовали за ними по пятам и, дергая за рукав или штанину, выпрашивали сладости или жестами призывали купить что-нибудь в их семейных лавчонках.

Индейские женщины в длинных юбках, обернутых вокруг их стройных ног, спорили, у какого торговца лучшие товары. Все вокруг выглядело ярко и богато. Это было очень любопытное зрелище для Ройалл, которая не видела ничего подобного в ее родной Новой Англии.

Особенно ее заинтересовали индейские женщины. Они были красивые и стройные, темнокожие, не такие черные, как негритянки, а орехово-коричневые, с большими черными глазами и прямыми черными волосами, стянутыми на затылке. Они носили яркую одежду и украшения, подчеркивающие цвет их лица, и Ройалл чувствовала себя бледной рядом с ними.

Она заметила, что некоторые женщины оценивающе смотрят на нее, и почувствовала, что краснеет под их дерзкими взглядами. Некоторые из них разговаривали друг с другом, кивая в ее сторону.

Миссис Куинс, заметив ее смущение, перевела ей их легкий музыкальный язык:

— Они говорят, что ты красива, называют тебя золотой девушкой. Эти индейцы всегда восхищаются светлой кожей и волосами. Они завидуют тебе.

— А я как раз думала, какие они красивые. Рядом с ними я чувствую себя бледной.

— Ну, дорогая, ты же знаешь поговорку «Трава всегда зеленее…» Идем, мы должны узнать, где нас разместят на пароходе. Я не доверяю предварительному заказу. Пропади пропадом это дурацкое кресло, — с раздражением пожаловалась старая леди. — Если эти колеса застрянут между булыжниками мостовой, бедный Алонзо останется без жены. И это хитроумное изобретение называют инвалидной коляской! — продолжала она ворчать, пока Ройалл подталкивала коляску сзади. — Я же называю это проклятием! Толкай, Ройалл! И держи покрепче. Да защитит нас Господь! Я не буду чувствовать себя в безопасности, пока не окажусь в Манаусе!

При упоминании этого экзотического города Ройалл ощутила трепет.

Манаус, как гласил учебник географии, — это найденные в земле и не имеющие владельца сокровища и богатства, сверкающие под бразильским солнцем. Воздвигнутый на берегах Амазонки на доходы, полученные от добычи каучука, он глубоко затерялся в таинственных джунглях Бразилии.

Положив на колени миссис Куинс свою сумочку, Ройалл расправила плечи и стала толкать инвалидную коляску в направлении невысоких зданий у края верфей.

Маленький мальчик промчался мимо нее. Вильнув в сторону, чтобы не столкнуться с ним, она заметила высокого черноволосого мужчину, который вытаращился на нее. Взгляд его был слишком дерзок, и Ройалл бросилась вперед, чтобы избежать возможной грубости.

— Ты будешь очарована колесным пароходом. Это именно то, что нужно молодой девушке. Веселье и музыка. Наши пароходы здесь, на Амазонке, не уступают вашим на Миссисипи в роскоши и развлечениях. Там будет шанс покрасоваться в твоих платьях.

Ройалл улыбнулась, наблюдая, как бесцветные глаза миссис Куинс загорелись лукавым огоньком.

Взяв билеты на пароход «Золото Бразилии», Ройалл повезла свою компаньонку к пристани.

— Нам надо как-то погрузить наш багаж на пароход.

Остановившись перед трапом, женщины ожидали, пока служащий подтвердит их места. Розали Куинс была поглощена оживленной беседой с агентом, когда Ройалл снова почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она быстро обернулась. Ее золотисто-янтарные глаза окинули взглядом верхнюю палубу. Оттуда на нее смотрел своим холодным насмешливым взглядом ее вчерашний знакомый.

Боже всемогущий! Что он делает здесь, на борту их парохода? Не может же он плыть вместе с ними. В это невозможно поверить.

Воспоминания о празднике нахлынули на нее. Она пыталась овладеть собой. Этого не может быть! Молодая женщина слегка подняла глаза. Он стоял на том же месте, небрежно опираясь о перила и не сводя с нее взгляда. В ответ Ройалл уставилась на него так же дерзко и так же насмешливо. На нем был костюм ослепительной белизны — Ройалл даже сощурилась. Она поймала себя на том, что вытягивает шею, чтобы лучше видеть, и тут же разозлилась. Что он себе вообразил? И какое ей дело до того, что думает этот надменный господин! Как смеет он так дерзко смотреть на нее? Ройалл стало не по себе. Ну почему все так произошло? «Пират» ведь должен был сесть на корабль в Рио и навсегда уплыть из ее жизни. Она не могла даже предположить, что их пути снова пересекутся; в таком случае она бы никогда не позволила произойти тому, что было между ними. Она вздернула подбородок, продолжая смотреть на него с презрением.

Мужчина по-прежнему не сводил с нее глаз. И снова Ройалл была поражена его красотой, его мужественностью. И если ее не обманывало зрение, он по-прежнему интересовался ею. Из озорства, слегка улыбаясь уголками рта, она кокетливо подмигнула своему вчерашнему любовнику. Он коротко кивнул в ответ, отвечая на ее легкий флирт.