Его светлости хотелось закричать, засмеяться. Если у нее такое самообладание, значит, она и вправду ангел. Он обнял ее, прижался лицом к ее шее и начал целовать нежную точку за ухом, пока дыхание девушки не участилось.

– Я не заслуживаю тебя, моя дорогая.

– Ты действительно не заслуживаешь. Тебе повезло, что бунтари теперь в моем вкусе. – Она погладила рукой его волосы на затылке.

– Бунтари? – Он провел языком по шее Эмили, вызывая ее тихий стон. – То есть больше, чем один?

– Я жила с пятью вами под одной крышей. Справедливости ради нужно сказать, что нахожу вашу Лигу довольно… – Она выдержала паузу, пока он целовал ее кожу, тело девушки начало гореть.

– Да? – побуждал он ее.

– О чем мы говорили?

Одна его рука скользнула под ее халат и нащупала грудь, поглаживая розовый сосок, затвердевший под его пальцами.

– Кажется, мы говорили о сне, – прошептал он у губ Эмили, прежде чем просунуть язык в ее рот, он сам уже плохо соображал.

– Сон?

– Сон… да…

Он почти не спал прошлые две ночи. Сейчас сонливость начала овладевать им. Дыхание Годрика стало медленным и глубоким, его тело расслабилось, но больше всего дышали, и танцевали, и радовались его сердце и душа. Эмили вернулась туда, где ее место, и была рядом с ним. Он мог отдохнуть. Она в безопасности.

– Эмили, – прошептал мужчина у ее шеи.

– Да?

– Я не такой, как мой отец. У меня его нрав, но я не такой, как он.

– Годрик. Будучи злым, ты занимался со мной любовью. Это точно не делает тебя похожим на отца. – Глаза Эмили сияли, когда она провела кончиком пальца по его расстегнутой рубашке, поглаживая открытую грудь.

Герцог простонал, желая, чтобы ее палец все так же опускался вниз.

– Мы можем поговорить о Джонатане?

– О моем брате? Жаль, что я не смог убить его. Нет. – Из его груди вырвался еще один стон. – Джонатан – Сен-Лоран.

Слова Годрика путались, потому что он пытался побороть свою потребность в Эмили. Ей нужно отдохнуть, а не заниматься любовью.

– Он так похож на тебя.

– Да? В чем же? – Рука мужчины передвинулась к спине девушки, поглаживая ее под вельветовым халатом.

– Он упрямый зеленоглазый бунтарь, который полагает, что каждая женщина втайне жаждет его, просто ее нужно убедить в этом. – Она хихикнула и повернулась на спину.

На его губах засияла улыбка, и он наклонился, чтобы снова поцеловать Эмили.

– Ты права, этот дьявол действительно похож на меня.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Как и тебе, дорогая. – Годрик крепче обнял ее.

Они долгое время молчали. Дыхание мужчины стало глубоким.

– Пообещай, что ты останешься здесь, когда я проснусь. – Он убрал волосы с ее лица. – Я знаю, ты будешь, но мне нужно услышать это.

Эмили неуверенно посмотрела на него, ее бровь красиво изогнулась.

– Обещаю, что буду здесь. Годрик, прости, что я уехала. Даже представить не могу, как тебе было больно. – Она провела пальцем по его подбородку, потом по лицу.

Он, отклонившись, коснулся рукой глаз, пытаясь стереть воспоминания.

– Я не мог думать, не мог дышать. Мне казалось, я умираю, Эмили. Господи, ты даже не представляешь, каково это.

Сейчас у него были глаза мальчишки, который столько лет переносил жестокое обращение.

– Клянусь, после моего отца никто не мог обидеть меня.

– Когда я поняла, что мне необходимо уйти… я вернулась в свою комнату и расплакалась. – Эмили старалась контролировать свой голос. – Больше всего хотела снова забежать в гостиную и броситься в твои объятия. Но я должна была защитить тебя. Я сделала бы все для этого. – Она, потянувшись к мужчине, поцеловала его в бровь, затем вновь опустилась и положила голову ему на грудь. – Я буду здесь завтра утром. Обещаю.

Облегчение наполнило его легкие. Эмили являлась его миром, его вселенной.

– Спокойной ночи, Годрик, – тихий голос девушки звучал сонно. Интимность этого момента была идеальной.

Жизнь могла отобрать у него все что угодно, однако, пока у него была Эмили, Годрик выжил бы.

– Спокойной ночи, дорогая.

Он заснул, прижавшись губами к ее волосам. Чувство вины не до конца покинуло Годрика, но Эмили – его ангел, любимая Эмили – сглаживала ненависть герцога к самому себе.

Как он жил без нее все эти годы?

Глава 17

Эштон проснулся на следующее утро с ужасным спазмом в шее. Он заснул на стуле за дверью Годрика. Зевнув, парень потер зажатые мышцы на затылке. Что за ночь?

Барон осмелился заглянуть в комнату герцога и увидел своего друга, обнимавшегося с Эмили, словно эти двое не собирались расставаться никогда.

Закрыв дверь, Эштон снова сел на стул. «Годрик, ты женишься на ней. Нет другого выхода спасти ее и сохранить твой рассудок».

Никто не сменил его на этом посту, как было условлено. Но, вместо того чтобы разозлиться, он лишь улыбнулся.

Как же странно вышло, что похищение закончилось именно так для задетой гордости Годрика: он сражен наповал особенной, уникальной девушкой, которая во всем была ему под стать.

Симкинс поднялся по лестнице с чайным подносом, а это означало, что он хотел поговорить с Эштоном тет-а-тет, чтобы не слышали другие слуги.

– Хотите чашку чаю, лорд Леннокс? – спросил дворецкий.

– Да, спасибо. – Барон взял предложенный чай. – Сколько времени, Симкинс?

– Начало десятого.

Эштон потер подбородок, который уже затеняла двухдневная щетина.

– Десятого, говоришь? Господи… Мы слишком долго спали. – Он сделал глоток чаю. – Кто-нибудь еще встал?

Симкинс улыбнулся.

– Нет, милорд, вы первый. Весь дом довольно утомился от событий предыдущего дня. Я разрешил прислуге сегодня утром поспать до половины девятого. Надеюсь, его светлость не станет возражать.

Эштон кивнул в сторону двери спальни.

– Я уверен, что он не будет. Ему сейчас не до того.

Лицо дворецкого стало серьезным.

– Могу я переговорить с вами, милорд? Хотел бы попросить об одной услуге.

– Говорите, – без колебаний промолвил Эштон.

– За эти несколько дней многое произошло. Его светлости пришлось немало чего пережить. – Симкинс изъяснялся тихо. – Ему в жизни нужна стабильность.

– Стабильность? – Эштон сделал еще один глоток. Горячий напиток приятно согревал горло. – Полагаю, у вас есть предложение?

– Я надеюсь – вернее, хочу – чтобы вы предложили его светлости правильно поступить с мисс Парр и жениться на ней. Мне негоже давать ему подобные советы.

– Это из-за того случая с пистолетом?

– Нет-нет, милорд. Его светлость запретил мне покидать службу, пока я не заплачу за разбитую вазу. Потом он так много пил, что вообще забыл, что я попросил расчет. Нет, хотя я и делал все что мог, заботясь о растущих потребностях его светлости, боюсь, когда доходило до дел сердечных, мои инструкции не помогали. Лучше уж вы.

Эштон опустил чашку.

– Позволь кое-что спросить у тебя, Симкинс? Почему ты считаешь, что он должен жениться на ней?

Дворецкий стоял с царственной осанкой, продолжая держать поднос.

– Я еще никогда за всю его жизнь не видел милорда таким переживающим за другого человека, исключая разве что вас и ваших друзей. Но именно так он понимает любовь. Товарищескую, если пожелаете. С мисс Парр он может не осознать, что его страсть подпитана более глубоким чувством. Вероятно, вы поможете ему понять это.

Слова дворецкого и то, с какой серьезностью он относился к службе Годрику и семье Сен-Лоран, глубоко тронули Эштона.

– Успокойтесь, Симкинс. Абсолютно согласен с вами. Я поговорю с остальными, и мы поднимем этот вопрос в разговоре с ним.

– Спасибо, милорд. Меня тешит мысль, что он выбрал хороших друзей. – Симкинс сделал поклон головой и с чайным подносом удалился вниз по лестнице.

Эштон допил чай в полной тишине пустого коридора, размышляя о другой их проблеме. Угрозы Бланкеншипа не выходили из его головы. Недальновидно было оставаться в поместье Годрика, в то время как Бланкеншип планировал похищение Эмили.

Этот человек был еще более отчаянный, чем Эштон мог представить. Неужели он и в самом деле нанял преступников, чтобы напасть на поместье герцога? Наверное, это блеф, но Бланкеншип способен почти на все. Он уничтожил не одного конкурента абсолютно легально, с помощью финансовых махинаций. Однако в тех случаях проблема заключалась в деньгах. Барон переживал, что если дело касалось женщин, Бланкеншип мог прибегнуть к более жестоким мерам. Ну что ж, коль это так, он, Эштон, не станет недооценивать его.

Возможно, наилучшим решением было бы «сыграть в наперстки» с Эмили в Лондоне. Они могли перевозить ее из резиденции в резиденцию, ведь у членов Лиги их несколько. Бланкеншипу было бы почти невозможно найти ее.

А пока им следует убедить Годрика, что он должен жениться на Эмили. Если он сделает это, Бланкеншип уже не будет иметь на нее прав. Эмили окажется в полной безопасности, и скандальное похищение в глазах общества станет романтичным побегом.

Дверь в конце коридора открылась, вышел сонный Седрик в помятой рубашке и брюках, как будто он так и спал. Парень зевнул, потом заметил Эштона.

– Как идут дела у стража?

Тот засмеялся.

– Невыносимо скучно. Я ожидал большего веселья, но голубки даже не пошевелились. Годрик наконец-то выспится.

Виконт зевнул.

– Ну и слава богу.

– Седрик, твои сестры сейчас у тебя в лондонском доме?

– Да, они там уже две недели. – Виконт обвел взглядом Эштона. – А что такое?

– Ты не будешь возражать, если мы отвезем Эмили в Лондон и спрячем в твоем особняке? Коль твои сестры там, они могут ввести в заблуждение людей Бланкеншипа, ежели те вдруг станут там искать.