Одним скользящим движением Чингу сбросил с себя набедренную повязку, и глазам Аманды впервые предстало мужское тело, готовое к любви. Она с таким удивлением уставилась на его напряженную плоть, что Чингу едва не рассмеялся. Сдерживаясь, он осторожно подхватил невесту на руки, отнес на лежанку и улегся рядом.
Крепко прижимая к себе се горячее тело, он принялся ласкать его. Он хотел, чтобы Аманда немного пришла в себя.
— Аманда, я полюбил тебя сразу, как только увидел в форте Эдуард. И сразу понял, что, если даже смогу убежать, ни за что не расстанусь с тобой, потому что на свободе окажется только мое тело, а душа по-прежнему останется в плену у тебя.
— Но ты же пригрозил, что убьешь меня, если я подниму тревогу, и потом так жестоко обращался со мной, заставляя идти как можно быстрее!.. — Аманда замолчала, только сейчас сообразив, что осмелилась высказать вслух давнюю обиду.
— Да, Аманда, я говорил так, но это была лишь пустая угроза, потому что если бы я и правда убил тебя, я бы и себя лишил жизни. — Он помолчал и ответил на второй ее упрек: — Разве тебе не известно, как принято поступать с заложниками, которые не могут передвигаться достаточно быстро? — Чингу прочел ответ на ее испуганном лице и продолжил: — Мне не хотелось оказаться перед выбором между твоей жизнью и жизнью Сакачгука, самого преданного моего друга.
Скоро Аманда успокоилась. А Чингу, лаская ее, говорил;
— Аманда, у моего народа есть сказка про давние-давние времена, когда были сотворены первые индейцы и один из них жил очень, очень далеко от своих собратьев. Он не умел обращаться с огнем и ел одни коренья, плоды и орехи. Этот индеец очень тосковал в одиночестве. В конце концов ему надоело копаться в земле в поисках корешков, и он много дней провалялся на солнце, предаваясь мечтам, а когда наконец очнулся, то увидел, что рядом кто-то стоит, и поначалу сильно испугался. Но когда это существо заговорило, сердце индейца возликовало, потому что перед ним стояла женщина — белая, с длинными светлыми волосами, совсем не такими, как у индейцев. Он попросил ее подойти поближе, но она отказалась, и всякий раз отступала, стоило ему шагнуть в ее сторону. Тогда индеец сложил для нее песню о своем одиночестве и умолял не покидать его. В конце концов женщина смягчилась и пообещала, что если он станет делать все в точности так, как велела она, то никогда не расстанется с ней. И индеец поклялся, что все исполнит.
Она отвела его на поляну с совершенно сухой травой, дала две палочки и приказала тереть одну о другую как можно быстрее, держа поближе к траве. Вскоре показались искры, и трава вокруг моментально сгорела. Тогда женщина сказала:
— Когда сядет солнце, схвати меня за волосы и протащи по выжженной земле.
Он очень не хотел выполнять этот приказ, но женщина пообещала, что там, где он ее протащит, из земли вырастет нечто, похожее на траву, а позже между листьями он увидит напоминание о ее волосах и тогда сможет считать, что семена готовы для еды. Индеец сделал все, как велела женщина. С того дня мы до сих пор верим, что она не забыла нас. Мы видим ее волосы на початках кукурузы.
Аманда слушала своего жениха, затаив дыхание.
— Для индейцев, — продолжил Чингу, — кукуруза является символом всего живого. И я, как индеец из легенды, долгие годы был одинок и ждал того дня, когда мечта моя сбудется и я найду женщину, которая положит конец моему одиночеству. И вдруг во дворе форта Эдуард я увидел тебя. Я понял, что нашел ту, которую Великий Манито создал именно для меня, потому что испытывал невероятную радость всякий раз, стоило просто взглянуть на твое прекрасное лицо.
Постепенно желание Чингу нарастало, и его руки смелели, все ближе привлекая Аманду и легонько раскачивая ее в такт собственным движениям. Она невольно охнула, когда напряженное мужское копье прижалось к золотистым завиткам между ног.
Однако Чингу не останавливался, и его глаза сверкали все ярче, пока он говорил:
— Но в отличие от индейца из легенды мне мало будет одного лишь напоминания о тебе, Аманда, потому что ты стала светом для меня, отрадой для души. Мне нет жизни без тебя, и оттого мне так хотелось привязать тебя к себе, чтобы мое тело стало частью твоего тела, как ты давно стала частью меня. Не отвергай меня, Аманда. — Искренняя любовь, от которой дрожал его умоляющий голос, не могла не тронуть чуткое сердце. — Отдайся мне, чтобы я снова смог стать целым человеком. — Придерживая ее за шею, он наклонился и припал ртом к ее чудесной нежной коже. Аманда содрогнулась от непривычного трепета, разбуженного горячим прикосновением влажных губ и языка, опускавшихся все ниже, к ямке над ключицей, к ложбинке между грудей. Вот он жадно накрыл губами розовый бутон соска, и Аманда охнула от всплеска новых эмоций и томного тепла, зародившегося в разбуженном лоне. А он продолжал свои ласки до тех пор, пока ей не показалось, что больше невозможно терпеть эту сладостную пытку.
— Чингу! — отчаянно выкрикнула она, вцепившись в его волосы. — Пожалуйста, перестань! Мое сердце вот-вот разорвется!
— Нет, Аманда, — с трудом сдерживая страсть, возразил он, — оно не разорвется, а распахнется, чтобы ты приняла меня!
И он снова ласкал ее языком и губами — пока не достиг заветного треугольника золотистых волос.
На миг приподнявшись, чтобы заглянуть в ее потрясенное лицо, он громко прошептал в тишине пустого вигвама:
— Аманда, мое тело желает познать тебя всю, целиком, так же как мои губы жаждут испить всю твою сладость. — Он медленно опустил лицо и припал к завиткам мягких волос. Сначала Чингу лишь слегка пощекотал золотистый треугольник, но от этих легких прикосновений ноги Аманды раздвинулись, позволяя языку проникнуть в самые укромные, потаенные уголки юного тела. И как только это случилось, Аманда не смогла удержаться и застонала от острого, непривычного наслаждения. Тело ее затрепетало и содрогнулось, впервые познав сладость разрядки, пока наконец не затихло в руках у Чингу — обмякшее, обессиленное. Только тогда он позволил себе настоящую близость — медленными, ритмичными движениями Чингу проникал все глубже, пока не прорвался до конца, вызвав у Аманды громкий вскрик от неожиданной боли. Он тут же застыл и внимательно следил за сменой чувств на ее лице. От навалившихся на нее неожиданных ощущений в глазах у Аманды стояли слезы.
— Теперь я овладел тобой, Аманда, так, как никто еще не владел и уже не овладеет. Ты стала частью моего тела, как я стал частью тебя, и вместе мы вознесемся к звездам.
И Чингу снова стал двигаться внутри ее в медленном, возбуждающем ритме, и его движения набирали скорость и силу, по мере того как в теле Аманды нарастала ответная страсть. Под конец его рывки сделались столь частыми, что Аманда снова забыла обо всем, кроме шума крови в ушах и неистовой жажды разрядки. Чингу уверенно подвел ее к самому пику блаженства, на секунду замер, предвкушая этот чудесный взрыв, и наконец отдался на волю страсти, захватившей обоих. Все еще вздрагивая от экстаза под телом Чингу, Аманда выдохнула у него над ухом:
— Да, Чингу, ты действительно вознес меня сегодня к самым звездам.
На протяжении всей этой длинной ночи Чингу не выпускал Аманду из своих объятий и прижимал ее к груди даже в те минуты, когда позволял себе подремать, пока в молодом сильном теле не зарождалась новая волна неистовой страсти. И он снова и снова будил свою молодую жену, чтобы неустанными ласками разжечь в ней ответный костер любви.
Первые лучи рассвета упали на два крепко сплетенных измученных тела. Чингу тут же проснулся и осторожно повернул к себе ее лицо, любуясь неземной красотой милых черт, едва освещенных слабым светом утра, проникавшим через дымовое отверстие.
— Аманда, — ласково окликнул он, — Аманда! — В ответ на это длинные золотистые ресницы затрепетали и сонно приподнялись. Чингу погладил нежные щеки и прошептал: — Аманда, жена моя, я люблю тебя!
Его ласковый голос и легкие касания усыпили юную красавицу, и так, в полусне, Чингу снова овладел ею с нежностью и любовью.
Солнце уже почти достигло зенита, когда молодая пара Проснулась окончательно. Чингу чувствовал себя совершенно счастливым, любуясь обнаженным телом своей жены, распростертым возле него на лежанке. Ее лицо удивляло детским выражением невинности и чистоты. Чудесные волосы рассыпались по постели. Он осторожно встряхнул ее и промолвил:
— Аманда, проснись, день давно уже наступил. Или ты собралась проспать весь первый день нашей новой жизни?
Ее глаза медленно открылись. Она не сразу вспомнила, где находится. Вдруг осознала, что лежит перед Чингу совершенно голая средь бела дня!
При виде такого проявления девичьей стыдливости, от которой залилось краской милое лицо, Чингу не смог удержаться от лукавой улыбки. Игриво привлекая ее к себе, он со смехом заметил:
— Хватит, Аманда, мы же не можем провести в постели весь остаток жизни, как бы тебе этого ни хотелось. Нам непременно нужно пойти искупаться, ведь в это время дня к пруду никто не ходит, и нам не будут мешать! — Нарочно делая вид, что не замечает густого румянца, все еще покрывавшего ее щеки, Чингу как ни в чем не бывало встал, быстро оделся и терпеливо подождал, пока Аманда натянет свое новое платье. Затем, подхватив кое-какие необходимые мелочи, взял ее за руку и повел из вигвама.
Аманда очень стеснялась их позднего пробуждения и напрашивавшихся при этом мыслей и оттого не смела поднять глаза на обитателей деревни, мимо которых Чингу вел ее с гордым видом к месту купания.
Как он и предсказывал, у пруда никого не было, и под ласковым октябрьским солнышком Чингу быстро разделся и пошел к воде. Тут он с удивлением обнаружил, что его жена неподвижно стоит на берегу. Поняв, что ее снова одолело смущение, он не спеша подошел к ней, встал рядом и ласково улыбнулся. Точно так же, как прошлой ночью, Чингу осторожно снял с Аманды замшевое платье, а потом одним стремительным движением подхватил на руки.
"Плененные любовью" отзывы
Отзывы читателей о книге "Плененные любовью". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Плененные любовью" друзьям в соцсетях.