— Хочу, чтобы все оставалось так, как есть. Хочу заботиться о малышке Фионе, учить ее и воспитывать. Ничего больше. Мне не нужны мужчины, Фенелла! — вскрикнула Аликс и горько разрыдалась. — Если лэрд не может этого понять, значит, я должна покинуть Данглис, как только сойдет снег и можно будет пуститься в путь.

— Неужели вы так сильно любили мужа? — вырвалось у Фенеллы. — Я почему-то так не думала.

— Я презирала Хейла! Он не хотел меня! Жаждал жениться на своей любовнице, дочери мельника, но отец ему не позволил. Я знала это, когда соглашалась выйти за него. И сделала это лишь для того, чтобы у моего бедного отца было место, где приклонить голову перед смертью. Я была готова взять Хейла в мужья, вести хозяйство, рожать детей. Я не просила его любить меня. Просила уважать, уважать мое положение его законной жены. Но он ненавидел меня и даже не трудился это скрыть. Хейл покончил с собой. О, мы с его отцом уверили священника, что это несчастный случай, но даже он понимал, что это не так, хотя ничем не дал знать о своих сомнениях. Мой муж покончил с собой, когда его любовница умерла в родах вместе с ребенком. Он так хотел быть с ними и так любил свою Мейду, что я не могу его осуждать. Но смерть отца и мужа освободила меня. Я больше никогда не позволю мужчине взять надо мной власть. — Она так распалилась, что даже слезы высохли. — Передай хозяину, что он должен обращаться со мной уважительно, Фенелла, или я уеду. Ты его друг. Он тебя послушает.

Прежде чем заговорить, Фенелла глубоко вздохнула.

— Ваш муж жестоко обращался с вами в постели? Поэтому вы боитесь взять любовника? Но лэрд — человек добрый. Он никогда не будет издеваться над вами.

Аликс снова побелела как полотно.

— Никак ты решила стать сводней, — ахнула она.

Фенелла поднялась.

— Я расскажу лэрду о ваших опасениях, — сухо обронила она, поднимаясь, чтобы уйти.

Аликс заперла за ней дверь.

Вернувшись в зал, экономка отвела лэрда в сторону, Фиона увлеченно играла с собаками у очага.

— У нее был несчастный брак, — без обиняков начала Фенелла.

— Я так и полагал, — кивнул Малькольм.

— И дело не только в ситуации, в которую она попала. Муж жестоко обращался с ней в постели. Когда я стала расспрашивать ее, она побелела и обвинила меня в сводничестве. Мне следовало бы оскорбиться, но я понимаю: ее боль так сильна, что она не в силах ее скрыть, милорд.

— Вот как? Значит, ее нужно брать лаской и уговорами, — улыбнулся лэрд.

— Я не уверена, что ее вообще можно уговорить, — покачала головой Фенелла. — Она сказала: если вы не будете относиться к ней с уважением, ей придется покинуть Данглис. Вы не можете такого допустить, потому что это разобьет сердце Фионы. У малышки и без того было немало горестей! Она не может потерять женщину, которая заменила ей мать! Вы должны удовлетворять свои мужские потребности в другом месте.

— Нет. Я заполучу Аликс, но дождусь, когда она сама придет ко мне. Счастье дочери для меня всего важней, но я не откажусь от приза, которым стремлюсь завладеть!

— Предложите ей руку, — лукаво улыбнулась Фенелла.

— Если ее отвращение к плотскому союзу так велико, как ты считаешь, это еще больше ее напугает, — покачал головой Малькольм. — Нет, Аликс можно завоевать только добротой и нежностью, похоже, раньше ни один мужчина не ухаживал за ней.

— Осторожнее, милорд, — остерегла Фенелла. — Если не ради Аликс, то хотя бы ради Фионы. Девочка ее любит.

В этот момент к ним подбежала Фиона.

— Аликс уже выздоровела, Фенелла? — наивно спросила она.

— Завтра все будет хорошо. Но тебе пора спать. Я сама тебя уложу. Увидитесь с Аликс завтра утром.

Она взяла малышку за руку и увела.

Малькольм подошел к буфету, налил себе виски и, усевшись у огня, стал размышлять над словами Фенеллы. Что же это за мужчина, который жестоко обращается с женщиной в постели? И что он сделал с Аликс, красивой, молодой девушкой из хорошей семьи? Неужели он не мог наслаждаться одновременно ею и любовницей? Неужели было так необходимо наказывать Аликс за то, что ему не разрешили взять в жены другую женщину? Большинство браков совершается по расчету. И мужчины получают не тех жен, которых хотят.

А вот он получил ту, которую хотел, и что из этого вышло? Но он не мог представить, что можно быть жестоким с женщиной. Сам Малькольм никогда не был жесток с Робеной. И спас бы ее, если бы мог.

Теперь же пообещал себе, что не будет торопиться с Аликс. Она достойна того, чтобы узнать все глубины сладостной страсти между мужчиной и женщиной. Он завоюет ее, и очень скоро!

В последующие дни поведение лэрда было безупречным. Он словно забыл о своем желании. Сначала Аликс держалась настороже, но когда наступил март, немного оттаяла. Как-то вечером, когда Аликс вернулась в зал, чтобы проверить, все ли свечи погашены и заперты ли двери, Малькольм окликнул ее:

— Возьмите кубок, мистрис Аликс, и посидите со мной у огня.

Аликс не знала, почему приняла приглашение, но его слова показались ей скорее мольбой одинокого, нуждающегося в друге человека, чем предложением похотливого лэрда, пытающегося соблазнить женщину. Она налила вина в чашу и подошла к нему.

— В воздухе сегодня пахло весной, — слегка улыбнулась она. — И ягнята в загоне так весело играли.

— Да, весна пришла, — согласился он. — Я хотел извиниться, Аликс.

— Извиниться? Но простите, милорд, за что?

— Несколько недель назад я испугал вас, и за это прошу прощения.

Аликс на секунду застыла.

— Милорд, я счастлива оставаться компаньонкой и воспитательницей Фионы. Не хотелось бы все испортить.

— Я ничего не испорчу, — пообещал он. — Но скажите: почему вы находите мое внимание столь неприятным?

Первой мыслью Аликс было подняться и уйти, однако, она осталась сидеть, понимая, что следует объяснить лэрду, почему ей не нужна его благосклонность. Он красив и богат — качества, которые вернее всего привлекают женщин.

— Как вам известно, милорд, мой брак не был счастливым. И я больше не хочу выходить замуж.

— А мне вовсе не нужна жена, — признался он.

— И все же вы не прочь уложить меня в постель.

— Совершенно верно, — кивнул он, слегка улыбаясь.

— И оскорблены моим отказом, — вздохнула Аликс.

— Нет, но мне любопытно знать причину этого отказа. Не скажете ли, почему вы отвергли меня?

Аликс призадумалась. Наверное, он из тех людей, которые не успокоятся, пока не узнают правду. И если она скажет ему правду, он скорее всего оставит ее в покое и будет искать наслаждений в другом месте. Тот позор, который она пережила в постели Хейла, не ее позор: во всем виноват муж.

Аликс снова вздохнула и начала:

— Хейл ненавидел меня за то, что я не была той, кого он любил. Ее звали Мейдой. Ему пришлось овладеть мной, чтобы угодить отцу. Да, он использовал меня, как мужчины используют женщин, но без нежности и доброты. Он приходил ко мне в полной темноте, потому что чувствовал себя виноватым, считая, что предает таким образом Мейду. Он не хотел смотреть на меня даже в эти короткие мгновения. Наспех, жестоко взял мою девственность и оставил меня одну в этой темной комнате. Каждый раз наше соитие происходило очень быстро, потом он вставал и возвращался к женщине, которую любил. Повезло, что я не забеременела от него! — Аликс не стала говорить лэрду, что это отец уберег ее от беды. — Мгновения близости были мне неприятны. Отец утверждал, что лежать в постели с любимым человеком — это лучшее, что есть на свете. Но мне не хочется рисковать, терпя новые унижения и обиды. Я больше не хочу быть ничьей женой.

Малькольм кивнул, потрясенный ее словами. Он правильно счел ее мужа болваном. Аликс молода, красива и жаждет любви. Его обращение с женой иначе как варварским не назовешь.

— Думаю, что смогу изменить ваше мнение о страсти между мужчиной и женщиной, — медленно выговорил он, — и, уж конечно, я не собираюсь брать вас силой.

— Я ничего не знаю о страсти, милорд, — ответила Аликс.

— В этом и заключается вся трагедия, — прошептал он, глядя ей в глаза. — Можете ли вы довериться мне, Аликс? Можете поверить, что я не причиню вам ни зла, ни боли?

— Что вы хотите от меня, милорд? — спросила она, неожиданно поняв, что больше не боится его, несмотря на тонкий лед, по которому они сейчас ступали.

— Показать вам, как сладостна может быть страсть. Дайте мне вашу руку.

Аликс протянула руку, гадая, к чему все это приведет. Малькольм сжал узкую ладошку, поднес к губам и медленно поцеловал. Потом перевернул ее руку и прижался к ладони губами, прокладывая цепочку из поцелуев, обжигая нежную кожу запястья.

Сердце Аликс забилось сильнее. Она никогда не испытывала ничего подобного и теперь немного испугалась.

Их глаза снова встретились.

— Это, Аликс, и есть начало страсти. Надеюсь, вы не нашли ее отталкивающей.

— Не нашла, — прошептала она, не отводя взгляда.

— Ваш муж был последним дураком, если обращался с вами так не по-доброму, — вздохнул он.

— Думаю, он скорее был избалованным ребенком. Хотел получить желаемое любой ценой и отвергал все остальное, что ему предлагали.

— С вашего разрешения, Аликс, я бы хотел показать вам настоящую страсть, и думаю, вы найдете приятным все, что я вам предложу.

— Ах, милорд, вижу, вы не отказались от желания обольстить меня, — покачала головой Аликс. — Неужели так уж трудно понять, что я никогда не наслаждалась соитием?

— Повторяю, Аликс, вы просто не знаете, что такое страсть. Позвольте показать вам, что это такое. Я ни к чему не стану вас принуждать, но не могу позволить такой прекрасной женщине, обладающей к тому же добрым сердцем и благородной натурой, никогда не узнать восторгов страсти. Ваш муж — жестокий человек. Я со шлюхой никогда не обращался так, как он с вами.