— Терпеть не могу приемы, которые устраивают русские аристократы! — сказал он раздраженно. — Кроме того, я должен попросить вас, Сабина, видеться с Шеринэмом как можно реже. Я не могу одобрить его в качестве друга моей будущей жены.

— А мне он нравится, — ответила Сабина, осмелевшая достаточно, чтобы высказывать свое мнение, потому что понимала, что уже послезавтра у нее не будет нужды выслушивать приказы Артура.

— В таком случае мне придется изменить ваш вкус, — сухо заметил Артур.

— Кроме того, — продолжала Сабина, — я считаю ошибкой, когда муж или жена пытаются выбирать друзей друг для Друга.

— Вы считаете это ошибкой? — поразился Артур. — Право же, Сабина, вы забываетесь. Но так или иначе я не собираюсь спорить по этому поводу. Когда мы поженимся, Шеринэм не будет приглашаем к нам в дом, а потому будет лучше, если вы не станете с ним общаться и сейчас.

— Я, кажется, уже сказала вам, Артур: мне он нравится, — продолжала протестовать Сабина.

Артур встал и прошел через комнату к окну.

— Я с самого начала знал, что вам не следовало сюда приезжать. Вы очень изменились, Сабина. Вы стали совсем другой, не такой, как тогда, когда мы встретились с вами впервые.

— Вы предлагаете расторгнуть нашу помолвку? — спросила Сабина еле слышно.

— Я ничего такого не имел в виду, — твердо ответил Артур. — Но думаю, что вы всегда обязаны помнить, какое я занимаю положение. Поэтому вы должны пообещать мне, что когда станете моей женой, будете меня слушаться.

— Когда я стану вашей женой, я учту это, — спокойно ответила Сабина.

— Вы молоды и наивны, — продолжал Артур высокомерно. — Вам придется все решения, как бы они ни были серьезны, оставлять мне. И вы поймете, что это к лучшему и что такое положение вещей оправдано.

— Ну что ж, это будет видно потом, — сказала Сабина.

— Разумеется.

После этого разговора к ним присоединилась леди Тетфорд, поэтому продолжать беседу стало невозможно. Перед уходом Артур поцеловал Сабину в щеку, и она подумала, что это произвело на нее не больше впечатления, чем если бы ее поцеловал каменный истукан. Она больше его не боялась — ни его грубости, ни его похоти, испытанной ею вчера ночью в экипаже. Больше он ей не сможет навредить. Она собирается сбежать от него туда, где ему никогда ее не найти. Сабина чувствовала, как цепи, связывающие ее с ним наконец порвались, оставив ее свободной, словно ветер, дующий беззаботно с моря.

День тянулся своим чередом, Сабина почти молилась, чтобы головная боль леди Тетфорд помешала приглашению на обед гостей или ее решению поехать в казино. В последнем случае она решила сослаться на головную боль у нее самой.

Но, к счастью, ей не пришлось лгать. В шесть часов вечера леди Тетфорд объявила, что будет обедать в постели.

— Немного супа, Бейтс, и, пожалуй, все, — сказала она дворецкому. — Когда у меня мигрень, лучше воздержаться от излишнего количества пищи. Я постараюсь уснуть как можно раньше, и буду молиться, чтобы завтра все прошло хорошо.

Прости меня, детка, что сегодня тебе придется поскучать.

— Я вовсе не буду скучать, — возразила Сабина.

Она проводила леди Тетфорд до спальни и с чувством поцеловала ее.

— Мне очень жаль, что вы страдаете, — сказала она. — Если бы я могла вам помочь.

— Ты помогаешь мне уже тем, что находишься здесь, — ответила леди Тетфорд. — Сегодня тебе предстоит скучный вечер, но у меня достаточно книг, чтобы ты могла почитать, или у тебя будет возможность написать пару писем.

— Не беспокойтесь обо мне, — ответила Сабина. — И спасибо вам большое, дорогая леди Тетфорд. Я не знаю, как вас благодарить за то, что вы были так ко мне добры.

— Глупое мое дитя, ты уже достаточно поблагодарила меня, — засмеялась леди Тетфорд. — Хотелось бы мне, чтобы сегодня вечером я для тебя была более веселой компанией. Спокойной ночи, Сабина.

— Спокойной ночи, — ответила Сабина так тихо, что ни леди Тетфорд, ни Мария не услышали ее, и вышла из комнаты.

Время тянулось очень медленно. Она пообедала одна. Дождавшись Бейтса и лакея Джеймса, Сабина сообщила им, что ей больше ничего не потребуется сегодня вечером, и ушла в свою спальню. Ее сердце колотилось как бешеное. Скоро наступит час, когда она должна будет уйти. Скоро она его увидит опять, опять почувствует прикосновение его рук и губ…

Сабина замкнула дверь и подошла к шкафу, помедлив немного. Она была почти уверена, что платья, которое ей обещали, там нет. Что экипаж не будет ее ждать. Скорее всего она просто вообразила все это — его обещание, его любовь, те чувства, которые он в ней пробудил.

Внезапно решившись, Сабина резко открыла дверцу шкафа и с облегчением, чуть не потеряв сознание, увидела яркую юбку, расшитую золотом, черный, бархатный жилет и белую блузку, тоже очень красиво вышитую. Сабина положила одежду на кровать. У нее не было сил даже подумать, как все это попало в ее шкаф. Она знала одно: свое обещание он выполнил. Значит, и экипаж будет ее ждать, и в конце поездки она найдет его.

Девушка быстро переоделась. У нее ушло достаточно времени на то, чтобы правильно надеть множество нижних юбок.

Головной убор лежал на полке в шкафу. Это был венок, сплетенный из золотых нитей, украшенный полудрагоценными камнями и цветными лентами, спадавшими ей на плечи.

Одевшись, Сабина посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Она совсем не была похожа на цыганку. Ее кожа была слишком белой, а золотистые волосы явно раскрывали северно-европейское происхождение. Она вспомнила женщин, которых видела вокруг костра в лагере, их бронзовую кожу, длинные темные волосы, сверкающие темные глаза и атмосферу чего-то дикого, неизведанного. Сабина вдруг почувствовала страх. Примут ли они ее или возненавидят за то, что она явилась незваной среди них и украла любовь их короля.

Она вспомнила девушку, танцевавшую около костра, обиженную и мрачную, которая явно отнеслась к ней враждебно в первый раз, а во второй ужасно разозлилась, увидев Сабину. Вдруг она будет поджидать ее в темноте с длинным острым кинжалом, который каждая цыганка держит наготове? Сабина вздрогнула при этой мысли, но потом вспомнила, что рядом с ней будет он, готовый защищать ее, свою любовь, свою жену, свою королеву, как он сказал. Ничего плохого не может случиться.

Она подошла к письменному столу, повернула в замке ключ и достала из ящика письма, которые написала утром. Сабина положила их стопкой на стол, обратив внимание, что на письме, написанном маме, слеза, упавшая на слово Коблфорд, размазала его. Сабина подумала, что это символично. Он уходит из ее жизни, но ей никогда не удастся вычеркнуть родные места из своей памяти. Их большой серый обветшавший особняк, с вытертыми коврами на полу, требующими ремонта стенами, населенный людьми, которых она так любила, как и многое другое, что в совокупности называлось ее домом.

Да, она все оставляет в прошлом, лишает себя любви родителей, ранит их гордость и, возможно, разрывает все нити, связывающие ее с близкими. И все-таки сейчас это не было для нее главным. Сабина любила. Она стремилась к нему. Он для нее сейчас значил все, целый мир.

Потом, когда девушка положила письма, ей вдруг пришло в голову, что она даже имени своего любимого не знает. Она вспомнила, как папа часто повторял, что когда придет время, он сам обвенчает ее в маленькой деревенской церкви, где ее крестили и куда она ходила с тех пор, как себя помнит.

Сабина часто представляла себя стоящей около алтаря в белом платье, с кружевной фатой, закрывающей лицо. Она даже слышала свой голос, повторяющий слова: «Я, Сабина, беру тебя в мужья…» А теперь не знает имени человека, за которого выходит замуж уже сегодня. Это трудно себе представить, но это так. Сабина всегда в мыслях называла его королем, а в их разговорах как-то не возникало необходимости спрашивать у него имя.

Сабина спрашивала себя, может быть, у нее помутился рассудок, если она готова вот так убегать куда глаза глядят, жертвуя всем, что ее окружает, с человеком, чье имя она не знает даже сейчас, в последний момент? А если бы и знала, если бы ей сказали, что это сам дьявол? Все равно она ушла бы к нему.

Это была любовь! Это было бурное море, о котором говорил он. И огонь, который мог уничтожать и созидать, как говорила ром я для тебя была более веселой компанией. Спокойной ночи, Сабина.

— Спокойной ночи, — ответила Сабина так тихо, что ни леди Тетфорд, ни Мария не услышали ее, и вышла из комнаты.

Время тянулось очень медленно. Она пообедала одна. Дождавшись Бейтса и лакея Джеймса, Сабина сообщила им, что ей больше ничего не потребуется сегодня вечером, и ушла в свою спальню. Ее сердце колотилось как бешеное. Скоро наступит час, когда она должна будет уйти. Скоро она его увидит опять, опять почувствует прикосновение его рук и губ…

Сабина замкнула дверь и подошла к шкафу, помедлив немного. Она была почти уверена, что платья, которое ей обещали, там нет. Что экипаж не будет ее ждать. Скорее всего она просто вообразила все это — его обещание, его любовь, те чувства, которые он в ней пробудил.

Внезапно решившись, Сабина резко открыла дверцу шкафа и с облегчением, чуть не потеряв сознание, увидела яркую юбку, расшитую золотом, черный, бархатный жилет и белую блузку, тоже очень красиво вышитую. Сабина положила одежду на кровать. У нее не было сил даже подумать, как все это попало в ее шкаф. Она знала одно: свое обещание он выполнил. Значит, и экипаж будет ее ждать, и в конце поездки она найдет его.

Девушка быстро переоделась. У нее ушло достаточно времени на то, чтобы правильно надеть множество нижних юбок.

Головной убор лежал на полке в шкафу. Это был венок, сплетенный из золотых нитей, украшенный полудрагоценными камнями и цветными лентами, спадавшими ей на плечи.

Одевшись, Сабина посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Она совсем не была похожа на цыганку. Ее кожа была слишком белой, а золотистые волосы явно раскрывали северно-европейское происхождение. Она вспомнила женщин, которых видела вокруг костра в лагере, их бронзовую кожу, длинные темные волосы, сверкающие темные глаза и атмосферу чего-то дикого, неизведанного. Сабина вдруг почувствовала страх. Примут ли они ее или возненавидят за то, что она явилась незваной среди них и украла любовь их короля.