— Даже если вы не любите его? — воскликнула Сабина.

— Да. Потому что это хорошо для его финансовых дел.

Папа достаточно богат, но, полагаю, каждому хочется иметь еще больше денег. Он говорит, что этот брак сделает меня одной из самых богатых женщин мира. Но я не хочу быть богатой. Я хочу любить того, кого пожелаю; хочу найти человека, который полюбит меня из-за меня самой, а не из-за выгоды, которую принесет мое богатство. Мне хочется, чтобы рядом был молодой мужчина, который мог бы посмеяться со мной, которому нравились бы те же самые вещи, что и мне. А вместо этого я должна выходить замуж за человека, который мне в отцы годится.

— Но ведь они не могут вас заставить! — возмутилась Сабина.

— Они меня именно заставляют, — ответила Сесилия. — Как вы не понимаете? Вам повезло, вы выходите замуж за молодого, симпатичного человека, которого любите и который любит вас. А я? Я должна стать женой мужчины, который мне совершенно безразличен и которого я видела всего лишь два раза в жизни. Когда он приедет сегодня вечером, это будет лишь наша третья встреча. Мне придется стать его женой, позволять дотрагиваться до себя, целовать. Меня начинает тошнить при одной только мысли об этом.

Голос Сесилии сорвался, и она заплакала горькими, безнадежными слезами.

— Я никогда не думала о браке… с этой точки зрения, — сказала наконец Сабина тихо.

— Вы не думали, потому что с вами не должно этого произойти, — продолжала Сесилия. — А я думаю все время о том, что значит остаться совершенно одной с человеком, чье имя я даже слышать не могу. И он будет владеть мной, моим телом и душой, потому что он мой законный муж. Родителям хорошо говорить о выгодах такого брака, о преимуществах богатой жизни и о том, как прекрасно владеть домами и драгоценностями.

Но что все это значит, если я не люблю этого человека, он мне даже не нравится, а у него будет право делать со мной все, что ему заблагорассудится. Обнимать меня, целовать и…

Сесилия неожиданно замолчала и закрыла лицо руками.

— Я не могу даже заставить себя произнести это вслух, — сказала она. — А ведь именно это со мной и должно произойти. Вы можете себе представить тот миг, когда больше некуда скрыться? Когда женщина поймана, захвачена в плен и заперта, как узник, в спальне с чужим мужчиной. Вы можете себе это представить?

Сабина побледнела.

— Нет… нет… — прошептала она. — Нет… Я не могу даже… думать об этом!

Глава шестая


Леди Тетфорд вошла в гостиную и сбросила с плеч соболиный палантин с дюжиной хвостиков на концах. Сабина сидела около окна с книгой в руках. Она не читала, а просто смотрела на сад неподвижным взглядом, не видя ни свисающих гирлянд красной герани, ни голубого гелиотропа. Короче говоря, она не видела ничего, полностью погрузившись в свои мысли. Она так в них углубилась, что не слышала, как вошла леди Тетфорд. Прежде чем заговорить, женщина наблюдала за Сабиной несколько секунд.

— Ты очень серьезна сегодня, — наконец сказала она.

Сабина вздрогнула и вскочила на ноги.

— Простите, я не слышала, как вы пришли.

— Все нормально, детка. Я задержалась, но рассчитывала, что твоя подруга будет все еще здесь.

— Нет. Сесилия ушла около получаса назад, — ответила Сабина.

— У тебя озабоченный вид, — заметила леди Тетфорд. — Какие-то проблемы?

— Нет, нет, конечно, нет, — ответила Сабина так поспешно, что женщина какое-то мгновение смотрела на нее испытующим взглядом, прежде чем пересечь комнату, подойти к камину и позвонить в колокольчик.

— Надо разжечь камин, — сказала она. — Сегодня весь день было тепло, но под вечер стало немного прохладнее. Трудно себе представить, что в Англии идет снег.

— Правда? — спросила Сабина. — А откуда вы знаете?

— Я прочла об этом в газетах сегодня утром, — ответила леди Тетфорд. — Идет снег, и немного подморозило. Здесь это кажется таким странным.

— Так и есть, — согласилась Сабина. — Создается впечатление, что Монте-Карло вообще находится в другом мире.

Она говорила спокойно, но в ее голосе не было слышно обычного восторженного оживления. Леди Тетфорд опять бросила на нее задумчивый взгляд.

— Ты думаешь о сегодняшнем вечере? — спросила она после недолгой паузы.

— Да, конечно, — вежливо ответила Сабина. — Мария закончила мое платье, и я надеюсь, вам понравится, когда я надену его.

— Не сомневаюсь, — сказала леди Тетфорд. — Я хочу, чтобы ты стала первой красавицей на балу.

— Не думаю, что у меня есть хотя бы один шанс, — возразила Сабина. — Достаточно того, что я смогу побывать там, увидеть дворец, гостей. Это очень интересно…

Но что она хотела сказать, осталось невыясненным, потому что вдруг распахнулась дверь, и в комнату вошел Артур. В руке у него была газета. Не обращая внимания на Сабину, он направился прямо к матери. Ткнув пальцем в какой-то параграф, Артур спросил:

— Ты это читала? — Голос у него был резкий и грубый, и Сабина сразу поняла, что он очень рассержен.

Леди Тетфорд подняла брови.

— Добрый вечер, Артур! Кажется, я не услышала, как ты поздоровался со мной или с Сабиной.

— Ты читала это, мама?

— Минуточку, дорогой. Я только найду свои очки. Бейтс! — позвала она, повысив голос. Через мгновение в дверях появился дворецкий. — Я звонила, чтобы разожгли огонь в камине. Попроси заодно Марию принести мне очки. Должно быть, я забыла их наверху.

— Сию минуту, леди.

В комнату быстрым шагом вошел лакей и разжег огонь. До тех пор пока не вернулся Бейтс с очками леди Тетфорд на серебряном подносе, никто не произнес ни слова.

Только когда дворецкий и лакей вышли из гостиной, леди Тетфорд вынула очки из футляра и надела их. Артур стоял все это время не шевелясь, будто замороженный. Он не двигался и по-прежнему молчал, но выражение лица вполне ясно передавало его чувства.

Сабина опять опустилась на стул, на котором сидела до прихода леди Тетфорд. Девушка старалась держаться в тени, интуитивно чувствуя, что происходящее касается только матери и сына, она здесь ни при чем. Тем не менее ее глаза расширились от беспокойства, и без того почти прозрачное лицо побледнело еще больше. Сабина чувствовала волнение и страх, она так сильно стиснула руки, что через несколько минут пальцы побелели от напряжения, — И что тебя здесь беспокоит? — спокойно спросила леди Тетфорд Артура и взяла газету. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы взглянуть на параграф, который указал сын.

Но она не стала читать его. Вместо этого она сняла очки и сказала:

— Я уже это читала утром. Газету нам приносят каждый день.

— Ты знаешь, о чем здесь говорится? — спросил Артур, едва сдерживаясь.

— Конечно, — ответила леди Тетфорд. — Вряд ли можно придумать что-то новое, рассказывая о костюмированном бале.

Об этом пишут уже не первую неделю.

— В статье упоминается твое имя, как одной из хозяек обеда.

— Ну и что? — спросила леди Тетфорд и с вызовом посмотрела на сына.

— Это невозможно! Неужели ты не понимаешь? — сказал Артур, понизив голос. — Там будут принц и принцесса Уэльские.

— Я прекрасно понимаю, что бал дается в их честь, — спокойно ответила леди Тетфорд.

— В этом все и дело, — отчеканил Артур. — Поэтому ты должна понять, что не можешь там присутствовать.

Леди Тетфорд усмехнулась, отложила газету в сторону и поудобнее устроилась в кресле.

— Мой дорогой Артур, — сказала она. — То, что ты пришел сюда с газетой, меня не удивило. Я в общем-то ожидала чего-то подобного, когда ты не сообщил о бале ни мне, ни Сабине. Ты, видимо, слишком глуп, если решил, что мы только от тебя можем узнать о том, что сегодня ночью во дворце будут присутствовать их королевские высочества и ты. Весь Монте-Карло обсуждает каждую деталь праздника, включая, конечно, и список гостей.

— Тем больше поводов для тебя понять деликатность своего положения, — резко воскликнул Артур.

— Какого положения? — нарочито спокойно спросила леди Тетфорд.

Артур сделал жест рукой, который выдавал его крайнее возмущение и негодование.

— Перестань играть со мной! — бросил он зло. — Я не ребенок. Неужели ты думаешь, дома кто-нибудь поверил, что ты уехала за границу только для того, чтобы поправить здоровье? Так могла бы поступить королева, потому что она не связана с обществом и никто не посмеет осуждать ее. Но наши друзья не настолько глупы. Тебя видели в Париже, Многие люди встречали тебя там. Их, конечно, должно было заинтересовать, почему ты никогда не возвращалась в Англию, почему уехала так поспешно и так долго отсутствовала.

— Они тебя спрашивали об этом? — поинтересовалась леди Тетфорд.

— Нет, такого именно вопроса мне не задавали, — ответил Артур. — Но они спрашивали, как ты себя чувствуешь, и мне приходилось им врать, отвечая, что доктора считают полезным для тебя оставаться жить в теплом климате.

— Но мы сейчас как раз и находимся в теплом климате, — улыбнулась леди Тетфорд.

Артур растерялся:

— Ты понимаешь, у них создалось впечатление, что ты не в очень хорошем состоянии.

Леди Тетфорд рассмеялась.

— Короче, полуинвалид! — воскликнула она. — Ты случайно не сообщил им, что я разъезжаю в инвалидной коляске?

— Здесь нет ничего смешного, — грубо прервал ее Артур.

— Почему бы и нет? С одной стороны, это даже забавно, — ответила леди Тетфорд. — Но несмотря на то что ты, мой дорогой сын, не умеешь врать, и к тому же очень глуп, ты не мог ожидать, что я вместо бала улягусь на диван и откажусь от приглашения. Нет, Артур! Согласись, ты поступаешь недопустимо, выставляя меня больной, когда я таковой не являюсь.

— Я запрещаю тебе приходить на бал сегодня вечером, — надменно заявил Артур.

— Запрещаешь? Мне? — Леди Тетфорд подняла брови. — Давай-ка проясним ситуацию. Я не намереваюсь слушаться чьих бы то ни было указаний и меньше всего запретов своего собственного сына. Кроме того, даже если бы я уступила твоему абсолютно бессмысленному вопиющему требованию, как бы мне удалось оправдаться перед князем?