— Я бесконечно рада за маму и папу, — смеясь сквозь слезы, вымолвила Каталина, перечитывая письмо вторично. — Теперь у меня и Элены есть младший брат, о чем мы всегда и мечтали.

— Не успел Хосе-Мануэль родиться, как обзавелся племянницей и племянником, — шутливо добавил Себастиан, осушая слезы жены легкими поцелуями.

— Верно, — рассмеялась Каталина, прижимаясь к широкой груди Себастиана, — и папино поместье теперь перейдет по праву рождения к его законному сыну и наследнику. Луис-Антонио, не соло нахлебавшись, может убираться восвояси. Лакомый кусок от пирога ему ни за что не получить.

На закате дня, когда солнце коснулось горизонта, и небосвод окрасился в золотисто-оранжевые и красные тона, Каталина стояла у открытого окна и любовалась живописной явлением, кое нарисовала сама природа, а Эвита, сомкнув глазки, сладко сопела в своей колыбельке. Маркиз тихонько приблизился к жене и поцеловал ее в полураскрывшиеся губы.

— О чем ты думаешь, милая? Ты будто о чем-то мечтаешь.

Фиалковые глаза вспыхнули от удовольствия.

— Я мечтаю о целой вечности, что проведу в твоих объятьях. Помнишь, ты обещал мне это в тот день, когда родилась Эвита?

— Конечно, помню, милая, — на чувственных губах заиграла улыбка. — Ты пленила мое сердце, mi amor. Я отныне твой навек. Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, Себастиан, муж мой.

Каталина, зачарованная мужественной красотой его лица и силой взгляда, проникающего до самого нутра так, что по ее телу пробегала волна мелкой дрожи, ни в силах сдерживать свое желание, скользнула в его объятья.

— Я думаю, настало время подарить нашей дочке младшего братика, — она потянулась на цыпочках и слегка прикусила нижнюю губу Себастиана.

— Ты уверена, милая? — в серых глазах зажглись серебристые искорки, а в следующую секунду вспыхнуло неукротимое пламя.

— О, да. Я хочу наверстать упущенное время. Я твоя навечно, навсегда!

Вихрь страсти унес влюбленных высоко к небесам, они позабыли о времени и месте. Теперь ничто не омрачало их мыслей. Они освободились от всех тревог и напастей. Как свободные птицы, они порхали в поднебесье, отдаваясь друг другу без остатка, с любовью и нежностью, на какую были только способны, они вновь и вновь погружались в это сладостное, упоительное чувство. Каталина знала, она чувствовала, отныне так будет всегда.